Страница 136 из 161
— Только пусть она не сейчас Замок на уши ставит, — предупредил ее Гарри, — чтобы не насторожить кой-кого. Лучше перед самым началом Испытания нагрянуть.
— Именно поэтому «тетя Эми» и не встретила тебя сегодня в Хогсмиде, — пояснила Тонкс. Она достала из кармана блокнотик и что-то быстро написала в нем. Текст мигнул и исчез.
— И… Насколько много у тебя полномочий? — спросил Гарри.
— Достаточно, зайчик, — улыбнулась Тонкс, — вполне достаточно. «За исключением Непростительных». Я же на спецзадании.
Пробуждение мисс Скитер было… некомфортным.
Последним, что она помнила, было наглое и презрительное по отношению к ней бахвальство «Мальчика-Который-Слишком-Много-О-Себе-Возомнил» — в определенных кругах это было практически единодушным мнением.
Плечевые суставы ныли, да что там ныли — пылали огнем. Ее руки были задраны вверх и прикованы к какой-то каменной, по ощущениям, стене или колонне, как и босые ноги внизу. Колонна (или стена) была неприятно-влажной, так что платье на ее спине совершенно промокло. Ну ничего. Кто бы ни сделал этого — они пожалеют. Они ОЧЕНЬ СИЛЬНО пожалеют, они ТАК пожалеют, что…
Превратиться в жука не получалось — мешали то ли зачарованные кандалы, то ли наложенное на нее заклятие.
Она чуть-чуть, на какую-то сотую долю дюйма, приоткрыла глаза. Огромный темный зал с оплавленными медными колоннами, гигантская статуя… Мерлин, Моргана и все их грязное белье! Статуя, рисунок которой она видела давным-давно, изображала Салазара Слизерина. И, значит, это была Тайная Комната, та самая Тайная Комната, слухи о которой ходили в «тех самых» кругах вот уже почти три года.
Но кто же оказался настолько… — она открыла глаза, полностью.
Ответ ей не понравился. Настолько не понравился, что она даже вспомнила, что самым жестоким Темным Лордом в истории, настолько жестоким и ужасным, что на его имя решением Визенгамота было наложено заклятие Забвения, не развеявшееся до сих пор, был вовсе не слизеринец.
Прямо у подножия гигантской статуи стоял стул. Простой, черный, безо всяких украшений.
На стуле, опустив к полу глаза, так, что угольно-черная шевелюра закрывала ему практически все лицо, сидел тот самый нахальный мальчишка.
У его правой ноги расположились эта самая его невозможная заучка-грязнокровка, за которую Рита так толком и не бралась до сих пор — ну, задела краешком, подумаешь…
Рядом с ней, в центре, горделиво расположилась белокурая валькирия, дочь этой абсолютно недоговороспособной аврорской задницы, Бэзила Брауна. Его драгоценную доченьку, по имевшимся у Риты сведениям, мальчишка внедрил на корабль Дурмштранга, и она успешно динамила их Чемпиона, знаменитого ловца Виктора Крама, вот уже минимум полгода, так что собранный материал пока отлеживался в ожидании горяченьких фактов.
А серебристоволосая чемпионка Шармбатона, сидевшая третьей в ряду, просто-таки прильнула к левой ноге своего… Господина?!
Но страшнее всего была та, что стояла сзади, за Его левым плечом.
Плакса Миртл, Миртл Уоррен, Рита прекрасно помнила ее еще со времен своего студенчества, ведь призрачную неудачницу было так просто и забавно выводить из себя! Она была в том же самом платье, в котором танцевала с Ним на Святочном Балу, но ее волосы были снова забраны в два уродливых хвостика, и она опять надела эти безвкусные толстые очки. И она была телесной. Снова телесной. Не может быть, она же видела, лично видела… ОН ВЕРНУЛ ЕЕ?! КАК?!
Нет, нет, она не из тех, кто сдается сразу, вот так, сейчас она…
— Поттер! Как ты смеешь! Немедленно…
Мальчик поднял голову. Лицо его было бледным, а глаза сияли зеленым огнем. Он небрежным движением откинул волосы со лба, обнажив свой уродливый шрам, и…
Однажды, лет пятнадцать назад, Рита немного потеряла осторожность и попала под «Круциатус» этой безумной суки Беллатрикс — не слишком злобный, почти дружеский. Но та использовала и палочку, и вербальную формулу. То, что испытала сейчас Рита от одного лишь взгляда пылающе-зеленых глаз, было как бы не хуже. Нет. Это точно было хуже. И страшнее.
Парень опустил глаза.
— Мистер Поттер, — она попробовала снова, уже вежливее, и один Мордред знает, чего ей это стоило.
Снова этот шрам, снова выворачиваюшая все тело боль.
— Мисс Скитер, — очень, очень тихо сказал мальчик, не поднимая, впрочем, слава Мерлину, Артуру и всем его рыцарям, головы. — Вы никогда не думали, что случится, если хотя бы часть того, что Вы пишете о людях, вдруг — с-с-с-соверш-ш-ш-шенно с-с-с-с-случайно — окажется правдой?
…И Рита заговорила. Быстро, захлебываясь и рыдая, но стараясь не упустить ни одной, даже самой мизерной, детали.
Когда весь этот ужас, как ей показалось, закончился, мертвая очкастая девочка, так и простоявшая все это время за плечом своего Лорда, не проронив ни слова, совершенно бесшумно — даже крысиные кости под ее ногами ломались без единого звука — подошла к ней. Она взяла ее за подбородок — и Рита почувствовала мертвенный холод и легкий укол, тень той самой боли. Ее тело содрогнулось, но, к счастью, это была только тень, всего лишь один маленький укол.
— И бесплатный дружеский совет, мисс Скитер, — прошелестела она. — Не спешите… «Туда». У меня есть основания полагать, что «Там» Вам… не слишком понравится.
Рита провалилась в спасительное беспамятство.
Крам смотал подключенный к кандалам провод телефона стандартного для Кайзермарине образца, снятого на время с корабля Дурмштранга — без единой электронной детали, голая механика! — уменьшил его и спрятал в карман.
— Хороший полевой допрос, Поттер, — сказал он. — Я не думал, что… Ты страшный для враг.
— Лаванда мой друг, — просто сказал Гарри. — А значит, и ты тоже. И ты, Флер, — обернулся он к француженке, которую немного потряхивало, по крайней мере, палочка, которой она очищала свое платье, слегка дрожала. — А Гермиона… Она просто моя жизнь. Если я могу узнать, где вам угрожает опасность — я сделаю все, чтобы узнать это. Все. Кстати, Виктор… Спасибо. Без этого телефона твоего у нас вряд ли что-то получилось бы.
— Отец рассказыват, — просто сказал Крам. — Это плохо, но если твой друзья в опасност — враг имеет право страдат. Или даже умират. Ты мой друг. Флер мой друг. Герм-и-вонна мой друг. Лаванда моя любов. Скитер — враг. И претенциозна кличка Волдеморт — тоже враг. И… это, чтобы не применят Непростителный, — он нахмурился. — Это… сложно. Главное, сам не быть кат, палач. Не получат удоволствие. Пистол убивает, но не разрушат душу, как Смертелное Проклятие — если ты солдат, а не злодей. Эта штука делает бол, но не разрушат душу, как «Круциатус». Хотя страшно и плохо. Но еще болше страшно и плохо, когда ты решил остатся чистый, а друг погиб, из-за это. Отец воеват, давно. Дед воеват, убит. Они знат. Я тепер тоже знат.
Гарри кивнул, медленно-медленно. Он не знал, смог бы он вот так, сидя за спиной Риты под Чарами Заглушения, крутить ручку динамо сам, лично. Хотя Командирское Решение было полностью его. И, значит, ответственность тоже. «У командира — чистые руки, у рядового — чистая совесть», — вспомнил он. Стало противно.
— Что мы знат? — спросил Крам.
— Ну, если откинуть всю шелуху и вопли ужаса, — задумчиво сказала Тонкс, трансфигурируя синее с бронзой платье обратно в аврорскую мантию, — то мистер Корбан Яксли заказал Рите эту статью с выходом именно сегодня, чтобы, во-первых, вывести Гарри из себя, а во-вторых, видимо, чтобы самому мистеру Поттеру никто не поверил, если он заподозрит неладное. Рита, конечно, догадывалась, в чем дело, но старательно делала вид, что ни о чем ни сном ни духом: сикли не пахнут.
— Еще как пахнут, — пробурчала Гермиона, вызвав дружный смешок.
— Предыдущие статьи ей заказывал мистер Барти Крауч. Я думаю, что это был Младший под личиной Старшего. И это еще одно свидетельство в пользу того, что Старший мертв, иначе Яксли было совершенно ни к чему светиться.