Страница 100 из 127
На слове «достойные» розовая Долорес фыркнула, а Гарри пытался вспомнить, где и когда он слышал это имя, причем в довольно неприятном контексте.
— Тогда я удивляюсь, как она смогла…
— Мисс Грейнджер — лучшая ученица школы, — ответил Дамблдор. — Некую конкуренцию на ее собственном курсе ей может составить разве что мистер Нотт, — Дамблдор кивком указал на слизеринскую трибуну, над которой словно бы парил на черных крыльях мантии Снейп, — но даже он… Впрочем, я не думаю, что мисс Грейнджер действительно совершила то, в чем ее обвиняют.
— Но тогда…
— Но тогда вопрос о наглости и не стоит, не правда ли, Долорес?
Гарри, наконец, вспомнил. Помощница министра с именем Долорес имела отношение к той истории с несанкционированным колдовством почти два года назад. И вроде бы она вызвала в Министерство мистера Уизли прямо перед тем, как засранец Добби закрыл ему проход на платформу «Девять и Три Четверти» перед вторым курсом. Гарри попытался повнимательнее рассмотреть опасную ведьму, но Дамблдор и Фадж надежно перекрывали обзор.
— Итак, — продолжал надрываться Ли Джордан из своей кабинки, — по результатам жеребьевки мистеру Малфою достались белые фигуры, под цвет волос! Жаль, что ему противостоит не Гарри Поттер, иначе гармония была бы идеальной!
Гарри увидел, как Черный Король еле заметно подмигнул Белому, а тот недовольно скривился.
Гермиона и Драко подошли к маленькому столику, стоящему напротив ложи директора.
— Мисс Грейнджер, — спросил Дамблдор, — готовы ли Вы встретить Вашего соперника?
— Да, Директор, — Гермиона кивнула и вновь высоко подняла голову.
— Обещаете ли Вы сражаться честно, достойно и благородно, как завещано нам Основателями?
— Да, Директор!
— В таком случае, положите Вашу палочку сюда! — Дамблдор кивком указал на столик рядом с полем, прямо из поверхности которого вырастали подставки вроде тех, в которых любители экзотики размещают сувенирные японские мечи и кинжалы.
Гермиона, задрав подбородок, положила свою палочку на подставку.
— Имеются ли у Вас, на Вас или в Вас самих зелья, чары или зачарованные предметы, могущие оказать влияние на исход поединка?
— Нет, директор!
— Тогда займите свое место, мисс Грейнджер!
Гермиона повернулась и встала перед рядами своего черного войска.
Едва ее туфелька коснулась доски, фигуры — и белые, и черные, приветствовали ее ударами оружия по щитам или по каменной поверхности поля. Хотя, как показалось Гарри, черные проявили немного больше энтузиазма. Малфой немедленно скорчил надменно-презрительную гримасу.
— Что эта магглорожденная себе позволяет! — пробурчала из директорской ложи тетка в розовом.
Гарри пытался понять, что же не так с блондинчиком, но не мог. Почему-то фигура Малфоя казалась ему болезненно-женской. «Он что, действительно из… эм-м… этих? Или, может быть, сегодня он уложил волосы как-то по-особенному мерзко, — подумал он. — Не иначе, использовал какие-нибудь девчоночьи средства для укладки».
— Мистер Малфой, — обратил Дамблдор свой взор на слизеринца.— Готовы ли Вы встретить Вашего соперника?
— Нет, Директор.
По трибунам пробежала волна ропота. Гарри скосил глаза на Рона — рыжий испытывал сложные чувства.
— Могу я услышать причины, мистер Малфой? — спокойно спросил директор.
— Я не доверяю мисс Грейнджер, сэр, — коротко поклонился блондинчик. — Согласитесь, у меня есть на это основания.
— Не уверен в этом, мистер Малфой, но… каких гарантий Вы требуете?
— Я думал о Непреложном Обете, сэр! — трибуны зашумели. Гарри незаметно проверил, на месте ли его пистолет.
— Это противоречит политике Министерства, — растерянно заявил Фадж, но его никто не слушал.
— Об обоюдном? — поднял бровь Дамблдор. — Видите ли, мистер Малфой, все… прецеденты такого рода разрешались именно обоюдным Обетом. Но, — добавил директор, видя, что обоюдный Обет Малфоя не слишком обрадовал, — как директор Хогвартса, я не могу приветствовать принесение столь значимой клятвы несовершеннолетними учениками.
Фадж выдохнул.
— Я могу развеять опасения мистера Малфоя, Директор! — голос Гермионы был холоден и решителен.
Она сделала шаг вперед и подняла руку.
— Я, Гермиона Джин Грейнджер, стоя перед шестнадцатью врагами и шестнадцатью союзниками, клянусь играть в этой партии честно!
Фигуры снова грохнули оружием. Трибуны выдохнули. Гарри подумал, что вряд ли кто из учеников знал тот древний ритуал, который раскопала еще на первом курсе Гермиона, но вот профессор МакГонагалл теперь точно поняла, что случилось.
— Хм… Мне кажется, Дом Гриффиндора, извергнув Вас, мисс Грейнджер, лишился изрядной части своего духа, — прищурился директор. — Ну что же, мистер Малфой, достанет ли у Вас смелости принести встречную клятву? Или у Вас есть причины не приносить ее?
Драко озлобленно зыркнул на Дамблдора. Гарри подумал, что он всегда неплохо велся «на слабо».
— Итак, мистер Малфой?
Драко нехотя положил палочку на вторую подставку и побрел в центр доски.
— Я, Драко Люциус Малфой, — поднял он руку, — клянусь… — он запнулся, — провести эту партию, от ее начала и до ее конца, согласно правилам, честно!
Фигуры грохнули снова, хотя и потише. Улыбка, промелькнувшая на лице блондинчика, когда он наконец, продолжил фразу, Гарри совсем не понравилась, а разница в формулировке насторожила.
— Что ж, в таком случае на мой второй вопрос Вы уже ответили, — произнес Директор, — так что перейдем сразу к третьему. Имеются ли у Вас, на Вас или в Вас самих зелья, чары или зачарованные предметы, могущие оказать влияние на исход поединка?
Драко открыл рот и что-то коротко сказал, но ответа ни Гарри, ни, похоже, кто-либо иной, не услышал: Дамблдор громко совсем не солидно вскрикнул, подскочил, согнулся и схватился за ногу. Со своего места Гарри увидел вполне себе живую крысу Рона, удирающую от того места, где сидел Дамблдор, прямо под трибуны.
— Простите, мистер Малфой? — с некоторым раздражением обратился к блондинистому засранцу директор.
— И, помимо моей клятвы, я требую Купола Невмешательства. Дело в том, что друзья мисс Грейнджер, поддержавшие ее после… этого неоднозначного случая, не давали клятвы, — мерзко улыбнулся слизеринец. — Так что мне бы хотелось застраховаться и от неожиданностей с их стороны.
Блондин махнул рукой в сторону трибуны, где сидели Лаванда и Гарри, и мальчику показалось, что его губы шевельнулись. Мир вокруг Гарри закружился, и, возможно, он рухнул бы со скамейки на пол, если бы Лаванда не схватила его под локоть. Правда, то, что она начала его трясти, только мешало ему понять, что вообще вокруг происходит.
— Он прав, Дамблдор, — сквозь звон в ушах услышал Гарри голос Розовой Жабы, — вряд ли друзья этой… магглорожденной… достаточно благородны.
Гарри пытался собрать своих Маленьких Гарри в кучку, чтобы понять, где он и что он тут делает, но те отказывались собираться, изумленно оглядываясь по сторонам.
— Думаю, Лорд Малфой одобрит такое решение, — поддержал свою помощницу полосатый толстячок, и Гарри не сразу вспомнил, что его зовут Фадж, — я бы попросил Вас поставить Купол, Альбус.
— Ну что ж, — согласился Дамблдор. Он выглядел спокойным, но один из растерянно бродящих Маленьких Гарри все-таки заметил, что смутно знакомый ему старик в смешной разноцветной мантии напрягся. Дамблдор оглядел Драко и Гермиону и перевел взгляд на стол, на котором лежали их палочки. — Хорошо, мистер Малфой, уступая просьбе господина Министра и его помощницы, я сделаю это. Купол предотвратит любое вмешательство извне до конца игры.
Директор поднял свою палочку, сделал сложный жест и что-то пробормотал. У Гарри опять заболел шрам, и, как ни странно, это немного помогло: первым очнулся Специальный-Гарри-Принимающий-Боль-На-Себя, а уже потом к нему стали присоединяться остальные
Все увидели, как каменную доску окружили прозрачные стены. И только потом Маленькие Гарри, собравшиеся вокруг Специального, сообразили: это был наложенный Малфоем под шумок «Конфундус». Беспалочковый «Конфундус».