Страница 21 из 51
— Это все, молодой человек?
— Да, мадам. Извините, — Гарри всхлипнул, развернулся и выбежал на улицу. Идти к Дурслям было нельзя: тетя обязательно спросит, почему он не «возмещает ущерб» и оставит без ужина, а поесть Гарри не успел. Денег, чтобы поесть самостоятельно (да, миссис Кейн, только что потерявшая память и оттого, наверное, такая злая на Гарри, когда-то научила его заказывать еду и платить в кафе), у Гарри не было, а банк уже не работал. Гарри медленно побрел по улице, оранжевый уровень угрозы светил от каждого дома тыквенным оскалом.
***
Это было уже не в первый раз. Гарри вспомнил учительницу миссис Аддерли, дополнительно занимавшуюся с ним во втором классе и даже пытавшуюся приструнить Дадли. Тогда он все испортил сам: на новогоднем утреннике он непонятным даже ему самому образом перекрасил ее волосы в синий цвет. Сначала миссис Аддерли не обиделась и они вместе посмеялись, но через две недели она внезапно очень рассердилась на него и, видимо, от этой злости забыла все, что он рассказал ей о своей жизни у Дурслей, и даже то, что она написала об этом властям графства. С тех пор она с трудом выносила его и чаще всего делала вид, что никакого Гарри Поттера вообще не существует. Только когда Дадли с дружками зажимали его прямо в школе, она вмешивалась: ведь это была ее обязанность. Но попадало от нее за эти стычки только и исключительно Гарри.
Или миссис Робертсон, живущая напротив миссис Кейн: она всего лишь время от времени приглашала его на обед. Наученный опытом с учительницей, он никогда не жаловался ей на Дурслей. Впрочем, она сама все видела и всегда отзывалась о дяде Верноне и тете Петунье не очень здорово. Но однажды он как обычно пришел к ней — и она отругала его за приход без приглашения. Но ведь приглашение было! Он это точно помнил. А вот миссис Робертсон — нет.
Или сама миссис Кейн: ведь первый раз он прятался в ее саду с ее собственного разрешения. Дадли и компания тогда вконец загоняли его, и бывшая учительница сама предложила ему спрятаться, это было чуть больше полугода назад. А спустя неделю она тоже забыла о нем. Хорошо хоть не прогнала, а просто игнорировала его присутствие, до того самого раза. Она вспомнила? Или просто была настолько доброй, что даже забыв все и разозлившись на Гарри, не отказала мальчику в убежище? А вот теперь…
Еще три месяца назад Гарри подумал бы, что это все творится с ним из-за того, что он ненормальный урод. Теперь он так не думал. Он был необычным, и кто-то такой же необычный, как он, приносил несчастье окружающим его людям. Это значило одно: у Гарри никогда не будет не только родных, не только папы и мамы, но и друзей. Только одиночество. Ведь каждый, кто попытается помочь ему, потеряет память. И приносить такие несчастья близким — да, близким — ему людям было еще хуже, чем быть просто уродом.
Мальчик присел на прикрытую навесом скамейку и заплакал уже не сдерживаясь.
***
Миссис Кейн раздраженно закрыла дверь и щелкнула задвижкой. Разумеется, она не собиралась искать никаких глупых записок, что бы там ни говорил этот низкорослый ублюдок. Еще и реветь пытался, брал на жалость, как начинающий попрошайка. Ее беспокоило другое: фамилию Бутройд никто не знал и не должен был знать в Литтл-Уингинге, кроме нее самой. И вот с этим следовало разобраться как можно скорее. Она подошла к телефону и сняла трубку.
— Джефф?
— А, Шарлин.
— Кто? Почему…
— А, все ясно. Прости, Саманта. Просто прочти эту записку.
— Что за…
— Прочтите эту записку, сержант. Это приказ. Вам напомнить, где она лежит?
— Никак нет, господин лейтенант. Будет сделано, господин лейтенант, сэр.
— Действуйте.
Подобно сомнамбуле, миссис Кейн (да, миссис Саманта Кейн и никак иначе) положила трубку, подошла к полкам и взяла нужный том. Внутри книги действительно обнаружился конверт, подписанный ее собственным почерком. Открыв его, она поняла: старый пень не оговорился.
«Привет, Сэмми.
Это я, Шарлин. В смысле, я это ты. Надеюсь, ты не забыла свое второе имя и свой собственный почерк?
ВАЖНО!!!
Если эту записку ты нашла с помощью молодого человека с растрепанными черными волосами и пронзительными глазами цвета изумруда, НЕМЕДЛЕННО УЛЫБНИСЬ ЕМУ! Кстати, его зовут Гарри Поттер, он живет у своих тети с дядей, их фамилия Дурсль, и они относятся к нему как к куску говна, хотя сами же этим говном и являются.
Я полагаю, я, в смысле ты, должна испытывать к мальчику некую неприязнь, но ты ДОЛЖНА отнестись к нему как к самому дорогому для тебя человеку. В конце концов, ты сорок лет учила оболтусов, которые нуждались в твоей улыбке намного меньше Гарри, а до того два года улыбалась колбасникам в оккупированной Франции прямо перед тем, как отправляла их в ад. Так что пересиль себя.
ОПЯТЬ ВАЖНО!
Никогда не называй Гарри уродом, ненормальным или еще кем-то вроде этого. Он НЕОБЫЧНЫЙ, поняла? Наверное, нет, но поймешь.
И да, поздравляю. Думаю, ты догадалась, что с твоей памятью что-то не так. А если еще не догадалась — твои проблемы. Утешу: это не склероз и не старческий маразм. Какие-то ублюдки просто вырезали тебе часть твоих воспоминаний. Поскольку это, знаешь ли, и мои воспоминания тоже, я (и надеюсь, ты тоже) не намерена оставлять это просто так. Так что позвони по телефону (дальше следовал тот самый номер, который она только что набирала), но только после того, как убедишься, что с Гарри все нормально.
Скажи ему: «Здравствуйте, мистер Поттер» — именно так, это часть пароля — и сразу же в любом контексте упомяни про ухо или уши, это его успокоит. Это вторая часть.
С любовью (себя, знаешь ли, надо любить), твоя половинка как раз на такой вот случай,
Шарлин.
PS: Если позвонишь, не разобравшись с Гарри, получишь эпический фитиль от лейтенанта (хотя вообще-то он уже давно майор). Надеюсь, ты не забыла, как это больно.
PPS: Когда поедешь на встречу, не забудь про диктофон, он под подкладкой твоей сумочки. Надеюсь, он был включен, но тут уж вопрос везения.
PPPS: Когда, в какой момент выпускать меня снова — сама разберешься, ты уже большая девочка».
Значит, Шарлин. Ну что ж, надеюсь, она знает, что делает. Пожалуй, она выпустит ее чуть позже, ведь придется разговаривать с расстроенным маленьким мальчиком, а Саманта съела на этом не одну стаю собак. Так что сейчас она запихает свои злость и раздражение в ту задницу, в которой им и место, и начнет чинить сломанное. Сама.
Бросив письмо в камин и накинув висящий на крючке у двери красный плащ (она не могла вспомнить, откуда он у нее взялся, он совершенно не подходил по цвету к ее волосам!), Саманта выскочила под моросящий дождь. Разумеется, слово «выскочила» было некоторым преувеличением, все-таки возраст тела брал свое, однако она двигалась настолько быстро, насколько позволяла боль в суставах. По какому-то наитию первым делом она заглянула в прилегающий к живой изгороди закуток. Тот был пуст, но выглядел довольно обжитым. Ладно, это потом. Она вышла на улицу.
Где живут Дурсли, Саманта не забыла, однако если они так относятся к мальчику, скорее всего, его следовало искать в прямо противоположной стороне. Проковыляв полмили, она поняла, что логика и чутье ее не подвели: под козырьком автобусной остановки скрючилась щуплая фигурка.
Преодолевая вновь вспыхнувшую иррациональную неприязнь, Саманта вошла в свой фирменный «учительский» транс и, подойдя к ничего не замечающему вокруг мальчику, произнесла ровным профессиональным голосом:
— Здравствуйте, мистер Поттер. Точнее, добрый вечер. Впрочем, судя по вашим повисшим ушам, вечер может быть и не совсем добрым? — и, снова загнав в положенную задницу рвущееся наружу раздражение, улыбнулась.
========== Саманта и Шарлин ==========
Сорок лет — это много. Учителей, выдержавших столько среди шума, гама, маленьких побед и больших расставаний, на самом деле очень мало — процент, два? Но уж те, кто пережил все это и не потерял вкус к жизни и общению с детьми, дадут фору любому дрилл-сержанту в поддержании приемлемого уровня безобразий, любому психоаналитику в понимании тайных струн и движений души и любому артисту в искусстве перевоплощения — все в целях занесения в неокрепшие души как разумного, так и доброго с вечным. Поэтому следующие за условной фразой слова снова-уже-миссис-Саманты-Кейн были неожиданными.