Страница 4 из 16
Женщины же сидели на лавке рядом с домом, смотрели на детей.
– Никто не сватался к тебе, Мика? – нарочито спокойно спросила Найда.
– Да боятся все. Ну и не молода уже, двадцать пять лет. Нельзя жаловаться, вот и дочь красавица, подрастает, – улыбнулась она.
– Не так все и плохо, – согласилась её подруга.
Тут раздался стук в калитку, и услышали женщины сварливый голос Корда:
– Открывай, Мика, дела важные!
Женщина открыла, и во двор вошли трое. Корд. старейшина Гандвика, волхв их , Араган и мужчина, скорее юноша, с обритой головой и клоком волос на затылке. На юноше была обычная одежда , но Найда не видела его в селении, а знала она, почитай, всех.
– Добрый день, Путник. С чем пожаловал?– с полуулыбкой спросила она.
– Вот так-то, Корд, – рассмеялся Араган, – с тебя шкурка лисы. Говорил, что Найда сразу догадается.
– Хорошо, твоя шкурка.– ответил старейшина, – дело к тебе, Мика. Это, – он кивнул на гостя, – Вестник из Оума. Беда у них, – и он загадочно замолчал.
Мика посмотрела на наряд юноши, был он как у обычного охотника или рыбака в Гандвике. А Вестника, она сама знала, обряжают в особое платье, что бы каждый, кто его увидел. помог, как должно и не обидел ничем.
– Сжёг я его одежду, а он целый день в бане сидел, скверну смывал, – строго говорил Араган, – Зовут его Калей, из Оума. Беда у них, мор начался, помощи просят. Да и волхв и три волховицы сгинули в один день. Не на пустое место едешь, Мика. Вождь уже распорядился дом срубить, все честь по чести, в лесу рядом с селением.
Мика смотрела, да и не знала что сказать. Всё это проклятье гнало из угла в угол, из Варты в Гандвик, из Гандвика в Оум. И не пожалуешься – ведь на Алатыре клялась, что служить станет и людям помогать.
– Собраться надо, да и как дойти до Оума?
– Унд со своей ватагой пойдет. На его лодье по Оби приспеете к Оуму. – сказал Корд, – За день соберешься? Послезавтра к тебе Унд придет, помочь скарб к реке доставить.
Мика лишь кивнула головой, Что тут скажешь? Всё верно, чужая, вот и гонят.
– Ладно, мы пойдём, чего зря над душой стоять, -добавил Агаран.
Гости ушли, а ведунья впала в тяжкие думы, раскачиваясь вперед -назад на скамейке, посматривая на беззаботно играющую Ильду. Пёс же подошел к хозяйке, и положил ей голову на колено. Женщина погладила все понимающего Тяпу.
– Опять уходим мы… Только всё наладилось, – бормотала она, – да и Ильду как же… Там мор… На смерть туда везти.
– Не кручинься подруга, – заботливо говорила Найда, – Ильда у меня побудет, а там, года через два, заберёшь дочерь в Оум.
– Ильда! – позвала она девочку.
Та подошла, и залезла на лавку под бок матери, ей в ногу толкнулся носом Тяпа, проверяя, она это или нет.
– Ильда, – спросила мама девочку, останешься здесь, с Найдой, с Лайем и Искрой будешь играть, или со мной на Юг в Оум отправишься?
– С тобой, – только проговорила Ильда, и крепко ухватила мать за руку.
– Пошли, собираться надо. – добавила Мика, беря дочь на руки.
Найда осталась помогать подруге увязывать скарб, дети умудрялись не бегать, тихо играя в малой келье. Получилось три ларя, две корзины, да три тюка.
– Главное, что бы лодья не потонула, – пыталась шутить Мика.
– Управишься с делами, возвращайся, – тихо сказала Найда, – за домом присмотрю. Завтра весь чертополох принесу, да подорожник, и шиповник сушёный. Тюка два есть.
– Спасибо, – от сердца ответила ведунья,– без тебя бы никак не управилась.
***
Вот и настал тяжкий день, день расставанья. Унд со своими гребцами увязывал груз, и речная лодья была готова отвалить от пристани. Обь была спокойна сегодня, только легкие волны бились о берег. Светило яркое солнце, и лишь несколько облаков, белых, как снег, только оттеняли пронзительную синеву ясного неба. Мику и её дочь пришли проводить , почитай все люди селения, и радостные, что не им выпал жребий помогать южанам, и горестные, ведь многие думали, что добрая ведунья на смерть идет. Корд и Араган пришли вместе, а с ним и шёл Вестник, Калей, на нем был новый плащ, с священными знаками, что бы каждый, кто их увидит, помог бы им в пути.
– Доброго пути тебе, Свет Мика, и тебе, Свет Ильда, за то что решились помочь людям. – чинно вещал Араган, – возвращайтесь скорее.
– А это тебе, Свет Мика, – поклонившись сказал Корд, и протянул небольшой кожаный мешочек.
Ведунья взяла его, ла у нее чуть рука не оторвалась, и она в непонимании вскинула глаза на старейшину.
– Что это?
– Ты же ведунья. Всё ведаешь, – довольно улыбался Корд,– неужто не поняла?
Женщина только посмотрела на старейшину округлившимися глазами, и тот кивнул.
– Столько???– удивилась она.
– Дело же непростое. Счастливой дороги, и вот, пироги для Ильды. Жена испекла, – и старейшина отдал корзинку женщине, а один пирожок вложил в ладонь девочки, и та стала с удовольствием есть угощение.
– Спасибо Корд. – в кои-то веки улыбнулась женщина, – А то в пирогах я не мастерица.
– Отходим! – громко закричал Унд, кормщик.
Мика взошла на лодью с Ильдой, и подарками Корда, следом за ней прыгнул и пёс. Унд оттолкнулся шестом от пристани, и гребцы, налегая на весла, направили судно вверх по течению Оби. Лодью чуть покачивало, Тяпа залез под скамью, в середине которой сидела Мика. а п краям с каждой стороны- гребцы. Так Вестник и семья волховицы расположились поудобнее, на мешки с шерстью. Женщина накинула войлочное одеяло на плечи девочки, всё боясь, что та простудится. Калей, осторожно переступив через скамью, подошел к ведунье.
– Привет тебе Свет Мика, здравствовать на много лет!
– И тебе, Свет Калей! – посмотрела она на юношу, улыбаясь, – Верно хочешь узнать, сильна ли я в знахарском искусстве?
– Так и есть, но ты же училась, как Избранная.
– И тебя и на Алатырь посылали?
Калей только кивнул в ответ, и замолчал надолго. Только развёл руками , и головой покачал.
– Раскинули кости, Мара засмеялась, а Пряхи дали тёмный ответ: « Просите помощь в Гандвике, подрастает она. Скоро станет всем легче, но и тяжелее». Как может помощь подрасти? Вот и пришёл к Арагану, он решил, что раз у нас умерли ведуньи, то попросит кого из своих. А кто твой муж, почтенная волховица?
– Умер он, – повторила давно заученное женщина.
– А то девочка на тебя не очень похожа, – с сомнением произнес Калей, – прямо как нездешняя.
Ильда, не вынимая очередной пирожок изо рта, попыталась ударить гонца маленьким кулачком, но мать крепко схватила её за плечи.
– Хватит, – строго сказала мать дочери, – на отца она похожа. Нездешний он был. Принят был старейшиной, говорят, с Северных островов.
– Понятно, – сказал юноша, с опаской поглядывая на девочку сидевшую на скамье, беззаботно болтавшую ногами.
К вечеру лодья пристала к земле. Унд выбрал место с песчаным берегом, и ватага вытащила судно из воды. Гребцы поставили две палатки- одну для Мики и Ильды, другую для остальных.
Ильда сидела на войлоке, и восторженно проверяла пальцем крепкую ткань их маленького жилища.
– Не устала? – озабоченно спросила Мика.
– А чего тот Вестник сказал, что я на тебя не похожа? – спросила девочка, нахмурив бровки, – у меня и волосы цвета другого…
– Не слушай, он же чужой человек. Ты похожа на отца, – даже не соврала знахарка.– спать ложись, рано вставать завтра.
Все улеглись спать, а засветло встали, умылись и быстро поели, и опять лодья пошла по реке.
Ильда не усидела у матери, а бочком- бочком, и очутилась на корме, рядом с Ундом. Кормщик вглядывался вдаль, и веслом направлял бег судна.
– Привет, Ильда, – улыбнулся он.
– И тебе, кормщик, – шепелявя ответила девочка, держась за кожу обшивки судна, – ты был знаком с мамой, пока я не родилась?
– Да.
– А ты видел моего отца?
– Нет, Ильда, не видел. я же привез твою маму из Варты давно, несколько лет назад. Становись рядом, посмотри на реку. На лодье не ходила никуда? А лодья наша знатная, зовется «Быстрая».