Страница 28 из 43
Господь помог, первая мина собак не заинтересовала, но вторую они не миновали. Ищейки, повизгивая от нетерпения, стали тыкать носом и рыть лапами землю. Сопровождающий, вначале решил, что собак отвлекла дохлая ящерица или раздавленная змея, но потом все же подошел и стал тупо таращится на обнажившиеся провода и деревянную крышку коробки. Тем временем пехотная колонна уже подошла близко. Их красные мундиры уже стали такими же желтыми, как и лица, от покрывшей их пыли, а оркестры все еще наигрывал "Королевский Виндзор". Сапер не стал дальше ждать и опустил рычаг взрыв- машинки, двойной взрыв раздался почти одновременно. Первый взрыв снес собак и их проводников и задел голову колонны, второй разорвал в кровавые клочья пехотинцев шедших несколько далее и хлестнул поражающими элементами остальных. Упала передняя стенка полевого шалаша и стали щедро сеять смерть боевые мясорубки имени доктора Гатлинга.
Эти колониальные солдаты скорее всего пока вообще не видели в действии скорострельные шестиствольные пулеметы Гатлинга и плохо представляли себе их огневую мощь.
Обе картечницы были словно охвачены огнем — такими частыми были залпы, которые просто засыпали металлом красные мундиры британцев. Вырывавшееся из двенадцати стволов пламя освещало сдвоенную огневую точку, словно сцену кошмарного театра. Пули врезались в толпу наступавших пехотинцев, выкашивая первые ряды один за другим. Стали работать снайперы, поодаль высыпали конники буров, паля так быстро, как только успевали заряжать. Вся земля вдоль дороги была усеяна убитыми и умирающими англичанами, — их рвал на части коварный враг, который своей убийственной стрельбой уже уменьшил численное превосходство противника с трех- до двукратного, и продолжал сравнивать численность.
Негры при первом же выстреле стали исчезать как по волшебству. Чернокожие носильщики побросали кули и свертки на землю и засверкали светлыми пятками, удаляясь по дороге на юг. В панике майор Лайсет Грин в своей роскошной венгерке повернул своего коня и припустил за ними. Лишенные руководства солдаты частью тоже рванули за ним, бросая свои ранцы, а кое-кто и ружья. Остальные воины, человек шестьдесят, под руководством английского капитана, призывавшего своих солдат стоять твердо, пытались открыть ответный огонь.
Британцы, обладающие гораздо большим боевым опытом, были глубоко уверены в своей непобедимости. Но силы были несоизмеримы, пятьдесят пуль хлестнули приближающуюся конницу буров и снесли несколько всадников. Встречным шквальным огнем, снайпер снял капитана, а обе картечницы нашинковали большинство солдат пулями, словно окорок чесноком. Пули из бурских ружей в это время хлестали по британцам, как принесенный ветром дождь. Англичане сломались. Конница поскакала за убегающими вояками, стараясь всемерно уменьшить их число. Преследование ярко видимых красных мундиров по полям продолжалось больше часа и закончилось печально для большинства убегающих. Но майор Грин, нахлестывая своего прекрасного дорогого коня, все же ускакал.
На дороге насколько только можно было видеть, все было устлано телами. Поля подальше также были просто усеяны мертвецами. Там и тут кое-кто из раненных еще шевелился, и раздавался не умолкающий хор стонов и рыданий, пробивающихся сквозь глухое бормотание и вопли раненных и умирающих.
Результатом этого побоища при Ледисмите стало сто тридцать пять мертвых англичан, послуживших обильной пищей для шакалов и стервятников. Еще тридцать шесть человек, в большинстве своем раненые, попали в плен. Двадцать три человека, в основном скинувших свои приметные мундиры и забившихся поглубже в бурьян, выбрались к Питермарицбургу. Судьба остальных британских солдат осталась неизвестной. Коос де ла Рей в перестрелке и преследовании врага потерял восемь человек, двенадцать было ранено, пострадало и два десятка лошадей. Эта катастрофа стала фатальной для британского присутствия в Натале.
ГЛАВА 16.
Майор Лайсет Грин ворвался в сонный, спокойный и тихий Питермарицбург, вопя как оглашенный:
— Буры, буры идут.
Кажется, что все гайки у него в голове окончательно развинтились. Прохожие смотрели на майора в недоумении. Они не узнавали всегда блестящего британского офицера. Он был грязный, запылившийся, его некогда роскошные усы поникли, лошадь еле передвигала ноги от усталости. В воздухе стало ощутимо чувствоваться какое-то напряжение, словно перед грозой. Майор проследовал в дом, где обитал командующими военными силами колонии, и скоро оттуда стали доноситься крики ругани.
— Как вы поступили? Поджали трусливо хвост и сбежали, оставив своих людей без командования, изменив воинскому долгу- закипал шотландский лорд в праведном негодовании.
Начавшие подходить к городу чернокожие носильщики и первые английские дезертиры продолжили раздувать огонь паники в Питермарицбурге. Они принесли такие вести, от которых у горожан волосы вставали дыбом и они едва не лишились чувств.
В городе всего полсотни британских солдат, форта нет, а городское ополчение и в лучшие годы могло собрать только сотни две английских колонистов. А теперь бурам, которые составляли половину горожан, доверять стало нельзя. Наиболее мудрая часть городских жителей решило пересидеть грозу в Дурбане. Тут были и стар и млад, больные и здоровые, женщины и дети. Скоро поток фургонов и повозок на южной дороге из города стал заметным даже для сторонних наблюдателей. Все интересовались, что тут происходит? Паника разрасталась.
Когда лорду Глентирку доложили, что горожане начали покидать город, а потом, что британские форты на реке Тугеле пали, и кровожадные зулусы наводнили всю страну, то он сильно испугался. Между ним и врагами преград более не существовало. Лорд поручив своим лакеям спешно собирать вещи, а майору Грину осуществить отвод оставшихся британских солдат из Питермарицбурга (в наказание за поражение), сам же он, в компании пары друзей офицеров, спешно отбыл организовывать оборону Дурбана. Он понимал, что англичане теперь в Натале на последнем издыхании, потому что все его героические вымышленные истории о Индии- пшик. Пора спасать свою шкуру.
После отъезда лорда воцарилось великое смятение. Когда высшие начальники начинают спасать свои кровные ценности, то Боже помоги нам всем. Город был объявлен на военном положении, и вскоре покинут своими английскими жителями.
Тем временем у меня наступила череда праздников. Вначале Коос де ла Рей в блестящем стиле, в пух и прах разгромил колонну английских войск у Ледисмита.
— Я сам застрелил четверых: двоих, там, на дороге, и двоих в то время, когда они бежали; — хвастался мне потом молодой бурский командир, с лицом, сияющим от счастья — один из них кувырком полетел с обочины, как раненый олень! Англичане же стреляли из рук вон плохо! Они бежали и побросали всех своих раненых, из коих большинство тут же умерло, так как ночь после битвы выдалась по-весеннему холодная. Я знаю теперь, что такое англичанин. Это человек, который ни о чем понятия не имеет. Он знает только свою лавку, он ею занят, а до остального ему нет дела. Они всю страну хотели обратить в английскую лавку, а чернокожих сделать своими приказчиками. Но ничего у них не выйдет!
Две сотни британских солдат пошли на удобрения. Если учесть, что в приграничных укреплениях и форте Ледисмита их судьбу уже разделили полторы сотни их товарищей, то теперь картина складывалась просто отличной. Часть британцев еще обороняла форты на границе с Зулулендом, а на защиту крупных городов у них оставалось всего сотня или полторы человек. И скоро пришли известия от наших разведчиков, что британские солдаты отступают из Питермарицбурга.
Мкопане, словно лютый зверь, свирепствовал на английских фермах, вырезая всех колонистов и угоняя скот. Иногда под горячую руку его воинам попадали и бурские фермы, хотя в целом зулусы старались избегать этого. Окрыленный своими победами он даже было сунулся в поисках удобной переправы для уведенного скота к Роркс-Дрифт, но там удача его покинула. Без союзников буров зулусы не смогли ворваться внутрь форта, а британцы убили и ранили более сотни чернокожих воинов. Зулусы в свою очередь сумели подпалить частокол и пару строений. Некоторые из зулусов, тоже имевших ружья, принялись палить британцам, но они не отличались меткостью, и почти все выстрелы ушли мимо.