Страница 17 из 24
Дойдя до пещеры, которая была входом из мира людей в загробный мир (но никак не выходом для беглецов), он перекинулся несколькими словами с коллегами, стоявшими там на часах, и, используя свою новую привилегию, вышёл-таки наружу. Он оказался на вершине горы где-то в Кордильерах. Стояла низкая облачность. Он сделал один шаг и растворился в белой взвеси. Высота около 3 тысяч метров. Узкая щель между камнями, гордо именуемая “вратами”, выходит на редкую в этих местах ровную местность площадью около пятнадцати метров. Сзади скала продолжает расти вверх, с трёх других сторон – обрывы. В ясную погоду с площадки открывается вид на ещё один природный балкончик, в два раза больший, в полумиле вверх и вправо. Но даже сквозь плотный туман Калеб краем глаза заметил движение чего-то массивного и чёрного на том самом балкончике. Оно оторвалось от скалы и стало приближаться. Душа поёжилась. Не от страха, не от холода – этого она не чувствовала. Просто иначе реагировать было нельзя. В шаге от него приземлилась тень. Сначала она была вдвое больше стражника, но очень быстро уменьшилась и возвышалась теперь всего на голову. Первое впечатление показалось Калебу лишь обманом зрения, вода всегда искажает предметы. Но вот он поднял взгляд и увидел прямо над собой два чёрных глаза.
– Ты как? – Услышал он голос.
– Ищу тебя, – просто ответил он.
Плащ и глубокий капюшон скрывали тело целиком. Калеб потянулся, было, за объятием, но Гару выставила руку из тумана и удержала его на расстоянии.
– Когда найду способ превратиться обратно в девушку, – пояснила она. Реакцию супруга легко было угадать. Он часто спорил с ней. Поэтому, перед тем, как сменить тему, Гару усмехнулась. Это и заставило Калеба поймать за хвост уже готовое сорваться с губ несогласие. – Тебе опасно ходить одному, тем более на поверхности. Повезло, что на этот раз тебя выслеживала я.
– Почему? – Искренне удивился он.
– Ты самая большая ценность для всех. Заполучить тебя захотят обе стороны, – Гару пожала плечами, как будто говорила чрезвычайно очевидную вещь.
– Боги и титаны? – На всякий случай уточнил Калеб. Он тоже усмехнулся. Естественно, они. Странно, но только в этот момент он подумал о собственном новом статусе. До того в нём не было страха. А теперь появилась неизвестность, которая хуже оного. – Что же мне теперь делать?
– Не покидай Дворец, для начала. Суть Аида – жить между мирами. Боги, я уверена, сюда не явятся. Они будут слишком напуганы. Титаны тоже не станут высовываться. Но снаружи ты лёгкая мишень. – И тихо-тихо, как будто не хотела в это верить, добавила: – Если Локи пригласит тебя куда-нибудь, настаивай, чтобы Аид тоже пошёл с вами.
– Почему? – Также шёпотом спросил Калеб.
– Он способен отнести тебя не туда, куда заявит. И самое обидное: никто не может предсказать, куда именно.
Калеб нахмурился. Потом понимающе кивнул. Ситуация становилась запутанной, и недоверие к Гермесу только усугубило его печаль. Семья, в широком смысле этого слова, от небес до преисподней, привыкла к дворцовым интригам, и все здесь знали, кто на что способен. Боги и титаны играли в шахматы. Калеб оказался в числе играющих. Причём среди гроссмейстеров он был новичком, который только слышал о правилах, но никогда раньше не видел доску. Ну, по крайней мере, у него всё ещё оставались Гару и Аид. Во всяком случае, Гару очень сильно хотела верить, что она останется с ним ещё долго. Все эти разговоры о нарастающей разрушительной силе пугали её. Но она искренне верила, что, какие бы изменения не произошли с её мыслями, с её телом, она никогда не станет угрозой для собственного мужа. Для Олимпа – возможно. Для Тартара – в первую очередь. Но только не для Калеба.
Муж смотрел на спокойную, задумчивую фигуру жены за пеленой тумана и пытался убедить себя, что всё в порядке. Он снова шагнул ближе. Фигура отстранилась. Тогда он взял её большую смуглую ладонь и накрепко прижал к своим губам… Тут же их накрыл оглушительный грохот.
За всю историю метеорологии нынешний день больше всего удивил людей. Всё небо по всему миру оказалось затянуто тучами. И в данный момент погода в Афинах ничем не отличалась от погоды в Чили. Низкие облака, испещрённые нервными, трескучими молниями. Грохот был слышен всем и везде. Электрический глас Зевса разнёсся по планете. Боги спорили. Боги гневались. Олимп ИСПУГАЛСЯ.
Каменное лицо Крия прорезала щель улыбки. Она росла, превратилась в пещеру, показался оскал, и, наконец, раздался грохот камнепада. Титаны так смеются.
– Они ЗНАЮТ, – прокомментировал он шум неба, слышимый даже в недрах Земли, и свою весёлость. Другие титаны в гигантской пещере тоже зарокотали. Они приняли человеческий вид и подошли пожать друг другу руки.
– Зная брата, готов поклясться, что в ближайшее время Владыку пригласят наверх, – Кей поднял указательный палец.
– Думаешь, они решаться позвать Её теперь? Когда Она стала угрозой? – Усомнилась Тейя. Её скептицизм поддержали почти все. Только Крий стоял в стороне и наблюдал за братьями и сёстрами. Кей продолжал:
– О, да. Ему страшно, но любопытно. К тому же, он захочет лично убедиться в услышанном.
– Но не проще ли им назначить встречу на земле, в людном месте. Владыка пока не так сильно изменилась, чтобы причинить вред своим любимым человечкам. Уверена, Гера запретит ему звать её в Дом, – разумно заключила Тефия.
– Я запрещаю! – Именно так Гера поставила точку в споре богов.
Громогласно и непреклонно. Когда мать всего живого что-то запрещала, это грозило большими неприятностями всякому, кто решит сопротивляться её воле. Среди собравшихся был только один бог, которому нечего было терять.
– Но как же так! – Все, кто стоял рядом с Гермесом, не сговариваясь отступили на шаг. Чтобы мама точно видела, кто это сказал. Однако бог-вестник не обратил на это внимания. Он направился к богине со словами: – Все боятся её, даже титаны. Так что стыдиться тут нечего. Огромная сила вкупе с могучим разумом способна победить любую сторону. Причём в одиночку. Ей не нужна армия. Она знает слабые места всех миров. Именно в том её ценность. Гару будет продолжать меняться. Она невольно нанесёт вред той или иной стороне. Вот почему так важны эти минуты затишья! Пока она сама в себе не разобралась. Тот, чью сторону она примет сейчас, будет в выигрыше. Отвергая бывшую гаргулью, вы добровольно отдаёте победу Тартару.
К концу своей тирады Гермес почти что кричал. Он давно уже исполнял приказы богов и, как правило, не разбрасывался словами. Потому многие из присутствующих с облегчением отметили, что в семье есть, оказывается, достойный оратор, способный поспорить с Герой. Младшие боги кивали. Зевс подошёл к названному брату и положил жилистую ладонь на его узкое, аристократичное плечо.
– Милая, а он прав. Я послушался тебя в тот раз, когда ты велела изгнать Гару из семьи за то, что она пожелала быть смертной. Теперь она снова нам ровня. Вернее, мы ровня ей, – последнюю фразу он шепнул Гермесу на ухо. Оба горько усмехнулись. – Стало быть, может вернуться домой.
– Ты всегда благоволил причудам смертных! – Вспыхнула супруга. Она единственная восседала на золочёном стуле за широким круглым столом. Остальные, сбившись покучнее, нервно топтались в стороне. – Я устала, Зевс. Твоя доброта стоила мне чести не один, и даже не два раза. Всякий раз ты обещал, что это – последний.
Виновник устремился к богине, чтобы дети не слышали дальнейших пререканий. Но, конечно, они всё поняли итак.
– Дорогая, ты вспоминаешь далёкое прошлое. К данному случаю мои любовные похождения не имеют никакого отношения. Гару была создана богами. Она не моя смертная любовница и даже не дитя от смертной женщины. Я лично создал её. Она божественна. Нашим с ТОБОЙ (он подчеркнул это слово) детям ты и сама не прочь простить ошибки.
– Вернись она гаргульей, я бы простила и её, – доверительно прошептала Гера. – Но теперь она опасна для нас. Для наших детей. Кто знает, не управляют ли ею титаны.