Четыре времени жизни

Женщины, которые постят себя в выходные в Аршане, Листвянке, суко, на Колыме и так далее, у меня только один вопрос – когда вы, блядь, УБИРАЕТЕСЬ? Трусы вы свои когда стираете? Ногти, там, пилите, не знаю. Я, например, в пятницу в 18 села в такси и поехала на дачу. Там впахивала как рота солдат. Вернулась в 20:30 в субботу едва живая. Сегодня с утра я как енот-полоскун драю-чищу-убираю. Сука, когда вы-то это делаете??? У вас там у всех домработницы, штоле??? Капец. Время 19:20, а я только притащила ингредиенты для салата на диван и начала крошить. Потому что жрать и ходить в магазины мне сегодня было некогда.

Блядь, маховик времени у вас там всех, как у Гермионы, что ли…

Который день ложусь в 2 ночи. Работы море. Сегодня я уже поработала четыре часа дома, сижу с одним закрытым глазом (он спит) и думаю: не послать ли всё нахер? Я же вам не Яра Грейджой. В смысле, не железная.

Будни работающей женщины – 3

Я очень люблю напоминалки. Потому что у меня хреновая память. Бывшие коллеги не дадут соврать, как я выжрала им мозг с календарём в аутлуке или где-нибудь ещё, чтобы оно само выскакивало и напоминалось. Кого-то удалось приучить, кого-то нет. Когда я пришла на нынешнее место, то по привычке установила аутлук и напихала в него сто первых заданий.

Первые пару месяцев я честно пыталась работать в привычном режиме: переносить, откладывать, закрывать сделанное. Потом напоминалки стали висеть списком: от 10 до 30 дел. Потом я отчаялась и в принципе перестала на них обращать внимание, потому что новые задания всё валились и валились, старые висели в окне со статусом «просрочено на 8 недель», я психовала и плохо спала.

Потом я решила, что технологии идут вперёд и надо пользоваться другими напоминалками. И стала писать себе в яндекс.календарь (потому что у меня яндекс.почта, в которой я сижу с ногами весь день с перерывом на пописать). Но этот фокус не прошёл. Теперь куча непрочитанных писем увеличилась ещё кучей непрочитанных напоминалок. Я опять начала психовать и плохо спать.

Потом я вспомнила, что у меня же теперь есть айфон. И даже починенный! И стала пихать напоминалки в него. А он же гудит у меня, когда напоминает. То есть я хотя бы вижу, что где-то что-то пытается до меня достучаться. Если айфон лежит закопанным в бумагах, тогда, конечно, жопа. Но в общем-то иногда из-под всей этой целлюлозы я слышу звук рожка, напоминающий мне о чём-то там где-то там.

Только и эта система не работает. Потому что задания-то валиться никак не перестают. И теперь этот список из дел висит уже у меня в айфоне, чем жутко меня нервирует. Потому что я всю жизнь работаю по таймингу-шмаймингу и прочим оптимизирующим херням. Угадайте, что я напишу дальше? Правильно, я начала психовать и плохо спать. А так как спать у меня вообще чрезвычайно мало, то спать мало и плохо – чревато вдвойне.

На этом всё. Берегите себя и своих близких. С вами был Андрей Малахов.

Сегодня был насыщенный день. С утра я пришла в офис и стала раскладывать по пакетам новые буклеты и сувенирку для саммита гильдии управляющих, девелоперов и кого-то там ещё. Увезти, кроме такси, оказалось некому, и когда я оказалась в осьмнадцатью сумками на Нижней Набережной у Сбера, у меня не было ни малейшего понятия, куда идти и как это всё нести. Но я понесла. Я ж баба-рыцарь. Конечно же, принесла не туда. Охрана доблестного Сбера (дальше будет рассказ о сервисе) чуть не визжала, так хотела, чтобы я удалилась со своими пакетами прочь. «Саммит с другой стороны» – вопила мне какая-то девица. На вопрос, можно ли пройти ВНУТРИ здания, они сказали, что конечно же нет, что никаких пройти и никаких внутри.

Попёрлась в обходняк. Прекрасные мущщины у нас в городе. Я сделала три рейса, нагруженная каталогами по самые помидоры, но ни один, блядь, ни-о-дин не остановил меня словами «девушка, вам помочь?». Хорошо, в тот момент я была согласна даже на «женщина, вам помочь?». Но все шли мимо, чудесные, милые люди. Обошла, короче, этот сбер, уже к тому моменту ненавидимый мною всеми фибрами души. Внутри суровый охранник спросил, а где же это все мои мужчины. На что я утёрла уже не пот, а воду и сказала – вот, блядь, хороший вопрос, скажите мне, мужчина, где все мужчины?

Видать, видок у меня был слишком грозный. Он вызвал по рации Серёгу, а тот организовал двоих носильников. Потому что зал, куда я пёрлась, находился на втором этаже без лифта. Дайбохздоровья тому архитектору. Потому что ума он ему уже не дал, пускай хотя бы будет здоров.

Потом я полчаса ставила падающий мобильный стенд, который в дальнейшем трижды поменял дислокацию. Потом я таскалась с пакетами по холлу и организаторы саммита просили меня убрать их и отсюда, и отсюда, и вот оттуда тоже уберите. Но куда их положить, говорить не хотели. Видимо, то была военная девелоперская тайна. В итоге, когда я наконец приблизилась к месту выкладки продукции и услышала, что всё из пакетов надо выложить на стол, я просто неимоверным усилием воли постаралась никого не убить. Потому что внизу же охранник и его друг Серёга, мало ли чо.

Зная, какой у меня будет день (полный физических нагрузок), я знала, что никакая рексона этого не выдержит. И приклеила, простите за подробности, к блузке прокладки для подмышек (да, есть и такие). Так вот, когда я уходила из сбера, прокладки были мокрые насквозь, и подмышки, соответственно, тоже. Я вам больше скажу, трусы тоже были мокрые насквозь и вовсе, блядь, не от удовольствия. Ух, какая я была злая.

Если ко всем моим злоключениям добавить духоту в залах Сбера и надменные взгляды его сотрудников, шлындрающих мимо меня и организаторов саммита, то настроение у меня было будь здоров. В общем, когда ко мне подошёл наконец-то мужчина и предложил помощь, я была готова убивать без оружия. А я никого не убила. Так что спасибо говорите ему.

Потом я приехала домой и увидела на балконе снова гибридную петунию. Так до сих пор и не понятно, кто это там прополз такой фиолетовый, что зацепил мою белоснежную петунию. Цветы прут, погоды стоят для них благоприятные – в солнечные они моментально вянут, т.к. в горшке, сколько ни поливай, воды всё же всем не хватает.

Потом я уехала в Версаль и купила сестре картину по номерам. Она давно хотела начать рисовать, но я однажды пригвоздила её какой-то хлёсткой фразой (ну как я умею, вы знаете), и желание у неё отпало. В общем, заглаживала многолетнюю вину. А потом я ползла домой. Теперь я задрала ноги на стул и пишу вот это вот всё. Мне надо поработать или хотя бы позырить следующую серию фильма. Но я ленюсь и хочу спать…

Вчера по дороге на дачу я купила две плошки обабков. Они были такие красивые, что мы обе решили их сфотать. Опомнились, правда, когда уже доедали. Готовлю в нашей семье по традиции я, и если красиво у меня получается не всегда, то вкусно – каждый раз.

Вспоминали, когда ели грибы крайний раз. Машка в прошлом году, а я так и не довспоминала. Мама была грибником и пока ходили ноги, бегала (и ползала, иногда и тайком) в лес, за забор. Мы вот с Машкой ваще не грибники. Я вообще не понимаю удовольствия ходьбы в лесу и высматривания одних коричневых пятен на других коричневых пятнах. А мама была прям охотница. Её аж трясло, когда ей говорили – Саша, опята пошли. И Саша наша неслась с пакетом туда, по грибы. Батя ходил по грибы с коробом. А мы вот только жрать…

Сожрала сырую сардельку. На всякий случай прощайте

В пятом классе я однажды не поехала на олимпиаду по русскому, хотя была постоянным представителем. Не поехала, потому что не захотела: мест я не занимала, а «представлять честь» без победы мне было тошно. И мама сказала, ну, не хочешь – не езди. В понедельник на первом же уроке меня подняла завуч и спросила: Савкина, ты почему не была на олимпиаде, заболела? (с нажимом на слово «заболела», как бы подсказывая). Я вздохнула кажется на весь класс и ответила: нет, просто не захотела.