Страница 4 из 114
Незнакомец был самым правильным из возможных воплощений влюбленного бога смерти, что я когда-либо видела. И… Ну как незнакомец? Мне показалось, что я пару раз видела этого мужчину – очевидно, он был каким-то актером или моделью. Или певцом. Или просто чертовски красивым мужиком, при виде которого любой барышне положено падать в обморок от восторга.
Но сейчас я подозревала, что в обморок свалюсь скорее от испуга. Потому что смотреть на этого, как там говорила Эдита, Себастьяна было как-то… Жутковато.
Нет, вне всяких сомнений, он был хорош собой. Высокий, стройный, хорошо сложенный, с широкими плечами и узкой талией, как и полагается привлекательному мужчине. Одет был готичненько, но элегантно: в черное пальто, черную рубашку и черные же брюки. Я б не сказала, что это лучший выбор для темноволосого и черноглазого мужчины, ещё и со смуглой кожей, но в целом…
В целом, отнюдь не его одежда и не его внешний вид были главной проблемой. Главной проблемой было то, что в руках он держал букет. Обернутый в красивую и жутко шелестящую бумагу, всё как положено, состоял он…
- Это что, кости, что ли?! – возопила я.
- Дорогая Эдита, - Себастьян сделал шаг вперед, встряхнув букетом, - мне почудилось, ты кричала? Что-то произошло?
Я попятилась. Отступать было некуда, за спиной у «дорогой Эдиты» оказался шкаф, и я уперлась в него, чувствуя себя беззащитной мышкой, на которую напал страшный-престрашный ворон.
- Что. Это. Такое? – чеканя слова, повторила я, тыча пальцем в букет. – Это кости?! Ты даришь даме сердца кости?!
В глазах Себастьяна вспыхнуло что-то вроде сожаления.
- А что, не подходят, да? – печально поинтересовался он. – А я думал… Ну красиво же. Они никогда не увянут, - гордо сообщил он. – В конце концов, кости столетней выдержки – подарок получше, чем трупы цветов!
- Не хочешь дарить трупы цветов, - огрызнулась я, - подари мне какой-нибудь вазон! Только чтобы там было растение, а не прикопанная голова Цербера!
Себастьян оживился.
- Кого-кого?
О, у них нет Цербера?
- Забудь, - мотнула головой я, отбирая у него букет. – Ну и что мне с этим делать? Поставить это в воду и ждать, пока на них появятся почки? Тьфу, - я вздрогнула. – Я имела в виду зеленые побеги, а не человеческие органы!
Мне кажется, очередная брошенная невпопад фраза заметно заинтересовала Себастьяна. Потому что он, прищурившись и присмотревшись ко мне, ни с того ни с сего протянул:
- А ты как-то изменилась.
Я, крепко прижав к груди букет – ничего, если что, отбиваться буду! – серьезно взглянула на бога смерти. Местная Эдита не показалась мне невинным ангелочком, но так то мне! А может, для Себастьяна она была ласковая да нежная нимфа? У него наверняка не слишком приятная специфика работы… Впрочем, как я понимаю, быть богиней любви тоже не ах как приятно. Тут так грязно и серо, что у меня аж мороз по коже! Хотя… Не буду отрицать, мороз по коже может быть совершенно по другим причинам. Например, по той, что я в руках держу букет из костей!
- В каком это смысле, изменилась?! – поспешила возмутиться я. – Если женщина утром не успела накраситься, то это не значит, что называть её публично страхолюдиной входит в рамки приличий!
Себастьян нахмурился. Он хотел сказать что-то серьезное, но вместо этого выдал:
- О свет очей моих! – я отодвинулась ещё на несколько сантиметров и выставила вперед букет. Что-то мне его поведение не нравится! – О ясные звезды на моем небе! Ты всегда невообразимо прекрасна, и никто не сравнится с твоей красотой… - так, что-то с ним не то. – Тьфу! Какой стрелой меня подстрелил этот козел?!
- Какой козел? – удивилась я.
- Купидон твой, - огрызнулся Себастьян. – Стрела его! «Раскрывает тайные чувства и дарит людям возможность делиться ими в благопристойной форме»! В общем, Эдита, - он окинул меня внимательным взглядом, - ты и так великолепно выглядишь. Но ведешь ты себя как-нибудь не так.
Я вздохнула. Настоящая Эдита говорила что-то о том, что Себастьян заколдован… Проткнут, точнее, стрелой купидона. Если верить Себастьяну, стрела не из тех, что влюбляют, а из тех, что заставляют выпускать настоящие чувства на свободу. И, очевидно, вот этот свет очей – это как раз обращение, которое пришлось бы по душе Эдите. Я ни малейшего удовольствия от подобных песнопений никогда не испытывала, потому сейчас могла только наблюдать за богом смерти.
Интересно… Если он был влюблен в Эдиту – ну, не в меня же? – то почему не почувствовал, что был совершен подлог? Это меня смутило. Либо такие уж истинные эти его чувства, либо Себастьян что-то скрывает, либо…
Стрела бракованная.
- В первый раз, - поделился внезапно бог смерти, придвигаясь ко мне чуточку поближе и совершенно не смущаясь того, что букет с косточками теперь оказался зажат между нами, - когда я увидел тебя, ты именно такая и была. Простая, настоящая, не требующая высоких фраз и этих разукращенных во все цвета радуги тряпок. Я уж был уверен, что никогда не увижу тебя так ясно, как в том зеркале… Странно, что ты каким-то образом попала в перечень подозрительных убийств, если ты жива, Эдита, - ещё полшага, и свободного пространства между нами не осталось и вовсе. – Но сейчас я чувствую, что ты такая, как ты есть. И ты будешь принадлежать мне. Мне и только мне.