Страница 39 из 114
Если честно, под внимательным взглядом Себастьяна я почувствовала себя неловко. Собственный план действий вдруг показался до ужасного глупым, и я невольно вжалась в стул, как будто пыталась спрятаться куда-нибудь. Мужчина не сводил с меня глаз и едва заметно улыбался, будто пытаясь таким образом приободрить. Не знаю, каким чудом ему удалось заставить меня прийти в себя, но я немного расслабилась и решила поведать свой абсурдный план.
- Нам дают слишком мало стрел, - сообщила я. – Гораздо меньше, чем есть разнарядок, а ведь остались ещё старые долги. Но чтобы выдавали свежие стрелы, по мнению купидонов, надо разобраться с тем, что они натворили. Я думала сначала разгрести все в архиве… И отобрала тех купидонов, которые не замешаны в преступлениях и более-менее выполняют свою работу. Если они выполнят всю суточную норму, то, возможно, в следующий раз стрел будет больше. И… Было бы неплохо подобрать и свежих, более старательных работников, если те, что сейчас в архиве, не станут на путь истинный. Я ещё вот над чем думала, возможно, кому-то удастся вернуть себе крылья?
- А ты помнишь, как они их потеряли?
Я отрицательно покачала головой.
- Димитрий сознался мне в том, что совершал определенные противоправные действия. И не только он. Их крылья из-за этого стали совсем непригодны к полету… Но такое произошло не со всеми, к счастью, - я расплылась в улыбке. – У меня есть один кристально честный купидон, совсем молодой. Ты бы видел его крылья!
Я говорила с таким неподдельным восторгом, что, кажется, привлекла к себе внимание и остальных посетителей кафе. Пришлось говорить тише; что-то мне подсказывало, что простым жителям не следовало знать о деяниях богини любви.
- Его норма – пять-шесть стрел. А все остальные могут от силы две-три… Так что это потрясающий результат. Но я уверена, что остальные тоже смогут подтянуться. А кто не сможет… Пусть пока выполняют другую работу. Когда она закончится, проверю. Не исправятся… Значит, буду прощаться с ними. Если исправятся – попробую поручить им стрелы. В конце концов, разнарядок огромное количество, Рене притащил целую стопку, а это, наверное, только за последнюю неделю!
В дверном проеме замаячил официант, и пришлось умолкнуть.
Еда пахла просто изумительно. Я уставилась на медальон, как тот голодный тигр, которого долгое время пытались кормить травой, а он, бедняга, все сопротивлялся. Кажется, эта реакция вызвала у Себастьяна улыбку. Официант покосился на меня с таким подозрением, что я вновь засомневалась в правильности того, что делаю, но решила – сражаться надо до конца, держать лицо – тем более! Позволить себе сейчас сдаться означало признать поражение и отправиться на тот свет.
А на тот свет я, понятное дело, не хотела. Не то чтобы этот шибко комфортен, но, по крайней мере, я сейчас живая.
- Угощайся, - улыбнулся Себастьян, как-то уж очень провокативно придвигая ко мне тарелку. – Я же говорил, медальоны просто замечательные.
- Да? Спасибо, - я вооружилась вилкой и ножом, отрезала первый кусочек мяса, попробовала его и едва не потеряла сознание от того, насколько это было вкусно. – Просто… Просто изумительно! Потрясающе! Я никогда не пробовала ничего лучше.
- Очень рад, - вздохнул Себастьян, - что удалось доставить тебе удовольствие.
Он тоже принялся за еду. Я с трудом сдерживалась, чтобы не наброситься на медальоны так, словно вырвалась только что из тюрьмы и видела нормальную еду впервые за много дней. По сути, так оно и было – за вычетом тюрьмы, разумеется, - но я не хотела, чтобы бог смерти что-то заподозрил.
Он и так с некоторым удивлением наблюдал за мной.
- Значит, - протянул он спустя минуту, - ты решила немного усовершенствовать работу Канцелярии Любви?
- Да, - утвердительно кивнула я. – Потому что то, что происходит в ней сейчас, просто отвратительно. Не понимаю, как… Как я могла так все это запустить.
- Твоя инициативность поражает.
- Да, Рене тоже говорил об этом, - кивнула я.
- У вас в последнее время были отвратительные отношения.
Я вздохнула. А с кем у Эдиты были нормальные отношения? С этим паскудником Димитрием? Вот уж, подобрала себе отличный коллектив! Такая компания, что теперь попробуй выкрутись… у меня вообще возникло впечатление, что Эдита, моя предшественница, делала все возможное, чтобы после неё оставалось только погибать.
- Да, и… Я жалею об этом, - искренне отозвалась я. – Рене очень хороший! И обижать его – последнее, чего я сейчас хочу.
- Приятно, что ты изменила о нем свое мнение. Твой брат в самом деле отличный парень. Порядочный, разумный…
Я покраснела.
- Даже жаль, что у него с Матильдой так вышло…
Последние слова заставили меня насторожиться.
- С Матильдой… А что не так? – спросила я, не задумываясь о том, что это тоже может звучать крайне подозрительно.
Судя по выражению лица Себастьяна, мой вопрос относительно Матильды был для него крайне неожиданным. Он даже еду отложил на несколько минут, а вместо этого просто смотрел на меня с неким удивлением. Потом, справившись с этим своим состоянием, отметил:
- Она бессмертна.