Страница 27 из 114
Димитрий жалобно взглянул на меня.
- И ты готова презреть всю нашу многолетнюю дружбу ради корысти, которую ты оправдываешь служебными обязанностями?! – вопрошал он, не сводя с меня своего полного ужаса и слез взгляда. Я только хмыкнула, смерила его недовольным взглядом, усмехнулась и кивнула.
- Да, готова.
- Это подло!
Модифицированная трахиандра перехватила руку Димитрия покрепче, показывая, что она думает об этом несносном молодом человеке и его личном мнении обо мне. Я с усмешкой смерила его взглядом и протянула:
- Не увиливай, Димитрий. Давай, будь добр, во всех подробностях. Рассказывай, как это наш прекрасный отдел дожил до такой отвратительной жизни, что купидоны творят невесть что.
- Ну так тебе же неинтересно было! – возмутился Димитрий. – А люди так забавно себя ведут, когда подстреливать их другими стрелами!..
- И ты хочешь сказать, что вы делали это только забавы ради?
- Конечно!
Я покосилась на трахиандру. Разумный вазон не спеши отпускать руку Димитрия, а вместо того, чтобы немного сползти с его пальцев, уверенно полез дальше. Пока что не кусался, но я прекрасно понимала, что это только потому, что цветок не хочет привлекать лишнее внимание. Как только он поймет, что ему просто-таки необходимо грызнуть Димитрия посильнее, он моментально вопьется своими крохотными зубками в его плоть. И, если честно, я б не стала так рисковать на его месте.
- В таком случае, - протянула я, прекрасно понимая, что добрым словом из Димитрия правду не вытряхнуть, - цветочек тебя отпустит. Понимаешь ли, он наученный, у него есть разум… Лжецов не переваривает. Точнее, - я противно усмехнулась, - как раз лжецов он и переваривает, а вот остальных предпочитает отпускать. Что ж, странно, конечно, что он так и не оставил тебя в покое… Но, я думаю, сейчас он распознает правду – и все! А чего это он так лезет к твоим венам?
Димитрий встрепенулся. Одна из змеек трахиандры откинулась назад, явно собираясь впиться своими острейшими зубами в изгиб его локтя, и он едва успел второй рукой схватить существо за стебель, дабы не допустить кровопролития.
- Ладно, ладно! – зачастил купидон. – Я тебе соврал!
- Я в этом даже не сомневалась.
- Иногда мы берем заказы! На стрелы, - выпалил Димитрий. – Да, да! Я знаю, что по кодексу это запрещено! Но у нас маленькая зарплата…
- Трахиандра очень чувствительна ко лжи, - напомнила я.
- Хорошо, - вздрогнул он. – У нас нормальная зарплата, но денег много не бывает. Потому мы и… Ну… Ты поняла, короче.
- Нет, - серьезно покачала головой я. – Понять торг любовью я не могу. И что, этим занимаются все?
- Нет, - Димитрий покраснел. – Не все. Только часть из нас. Кто-то правда по разнарядкам летает, кто-то тычет этими стрелами в деревья и идет гулять.
- Но ты – занимаешься.
- Я б никогда…
Трахиандра угрожающе задергалась.
- Да, я занимаюсь, - сдался он.
- И ты знаешь, чем это тебе грозит? – мрачно уточнила я. – Чем, Димитрий?
Он, явно не понимая, что последний вопрос был задан не потому, что я хотела его проучить, а потому, что сама не знала на него ответа, протянул:
- Полное лишение магических способностей, увольнение и тюрьма.
- И ты все равно шел на риск.
- А что мне оставалось де!.. – он осекся. – Я плохой. Эдита, Эдиточка, Эдитулечка, - забыв о трахиандре, он рухнул на колени. Вазон вытянул стебли, но не отпустил. – Эдитусенька! Молю тебя! Прости меня, дурака! Я больше ни одной стрелы не пущу мимо цели! Буду работать как следует! Просто дай мне испытательный срок! Пожалуйста! Умоляю! Я не буду лениться! Только не отправляй меня в тюрьму!
Я серьезно взглянула на него. Никакого желания проявлять жалость по отношению к Димитрию не было, тем более, образ противного бывшего засел на подкорке, но я подумала: а ведь от моего решения зависит его жизнь! И он действительно может погибнуть, сгнить в тюрьме.
- Хорошо, - сдалась я, скривившись. – Пока что живи. Но если ты хоть как-нибудь будешь мне мешать или опять нарушишь закон… Или просто будешь работать недобросовестно – все твои деяния станут достоянием общественности. И ещё. Возьми-ка лист бумаги и запиши всех, кто тоже совершал такие прегрешения. Я подумаю, что с вами делать. Посоветуюсь с Себастьяном.
- Он тебе не…
- Ты хочешь что-то мне порекомендовать?
Димитрий осекся, мрачно взглянул на трахиандру и, проявляя чудеса покорности, взялся за ручку и принялся старательно выводить перечень имен.
Я не сводила с него глаз. По моим предположениям, совсем скоро должны были появиться и остальные купидоны – они, конечно, не выполняли разнарядки, но получить без них стрелы не могли. Надо было ещё решить вопрос, куда те самые стрелы деваются, раз уж их используют не по назначению, но я решила, что займусь этим позже. Что купидоны не станут сразу же на путь истинный, я нисколечко не сомневалась.
…Где-то на середине списка, когда Димитрий, упорно сдувая пот со лба, стал коситься на меня особенно неприязненно, но все ещё боялся высказать недовольство, дверь Канцелярии распахнулась настежь. В коридоре никого не было, только небольшая, даже крохотная, я б сказала, тележка. В ней лежали стрелы и какие-то кулоны. Никакой особенной предназначенности этих стрел я не заметила, но, покосившись на разнарядки, решила, что привязка происходит в момент выдачи, так сказать, оружия. Наверное, это и есть обязанность богини любви – утверждать невидимые связи между избранным человеком и стрелой.