Страница 25 из 114
Меня выдернули из другого мира и усадили на чужое место. Это считается?
- Не знаю, - вместо того, чтобы сказать правду, выдохнула я. - Но я вчера твердо решила, что налажу здесь работу и буду делать все по правилам... Это считается?
- Полагаю, что считается, - усмехнулся Рене. - Раньше ты не горела большим желанием работать... А положенный тебе по должности дар не спешил проявляться. Так что, сестренка, могу тебя поздравить. Теперь, когда ты решила взяться за дело, к тебе пришла и сила! Хотя странно, конечно...
- Что именно странно? - насторожилась я.
- Мы же не просто так получаем эти должности, - пожал плечами Рене. - Ты же помнишь, как нас отбирали? Просто пошли по списку. Да, была возможность отказаться, но тебе предложили, исходя из уверенности, что ты отлично подходишь для этой должности. И только сейчас, спустя два года... Впрочем, об этом лучше спросить Матильду.
Воспоминание о всё той же Матильде, очевидно, таинственной Верховной, заставило Рене нахмуриться, и я, рискнув, попросила:
- А расскажи о ней поподробнее?
- Да что рассказывать? - дернул плечом Рене.
- Ну у тебя же с ней... отношения?
- Какие отношения могут быть у мальчишки с Верховной? - закатил глаза он. - Я не Димитрий и не страдаю особой формой нарциссизма. Она просто проводит со мной время. Если мужчина готов принимать это, то она готова принимать этого мужчину... Изредка, - я видела, что Рене не слишком легко давались эти слова.
- Ты не мальчишка, - выпалила, не подумав, я, а потом задумалась: а сколько нам всем здесь лет? Я чувствовала себя на свои же неполные двадцать четыре, но вот мысль о том, что я могу быть и гораздо старше, неприятно поразила меня. Мало ли, вдруг местная Эдита на самом деле уже почти старуха?
- Что значит двадцать семь против женщины, пережившей много столетий? - пожал плечами Рене, развеивая мои сомнения. Если ему столько, сколько он говорит, то я, скорее всего, на пару лет моложе. Всё сходится! - Истинные бессмертны... И бесконечно ленивы, ты же знаешь. Мы всего лишь замещаем их. А Матильда столько веков была связующей нитью между нашим и их мирами, что давно уже разучилась привязываться к людям.
- Вот только, - отметила я, заметив грусть во взгляде мужчины, - она продолжает привязывать их к себе.
- Я не сентиментален, - холодно отозвался Рене. - И я знаю свое место. Я могу быть Матильде симпатичен или интересен, не более того.
- Но ты её любишь.
Он дернулся.
- Ты не можешь судить об этом.
От мягкого, спокойного и веселого Рене не осталось и следа. Его синие глаза будто были сделаны изо льда. И мне подумалось, что эта неизвестная Матильда, должно быть, очень жестока и просто использует его. Но почему я в это лезу? В конце концов, его личное дело...
- Я богиня любви, - нужные слова нашлись как-то сами по себе. - А значит, понимаю, о чем идет речь, Рене. И эти отношения разбивают тебе сердце.
- Когда разобьют окончательно, мне станет легче, - пожал плечами мужчина. - Потому что болеть больше будет нечему. Но не ожидал от тебя разговоров о любви, Эдита.
- Я изменилась.
- Очень кардинально.
- В худшую сторону?
- Нет, зачем же? - Рене вымученно улыбнулся. - Но не придавай слишком большое значение месту Матильды в моей жизни. У меня есть только одна любовь, и это, как ты сама знаешь, работа... Ты посмотришь отчеты?
- Разумеется! - с жаром отозвалась я, хватаясь за бумаги. - Я со всем разберусь и всё сделаю...
- В таком случае, мне пора, - Рене наклонился ко мне, запечатлевая братский поцелуй на щеке, потрепал потянувшийся к нему живой вазон, подаренный вчера Себастьяном, по причудливой листве, подмигнул мне и покинул Канцелярию, оставив по себе легкий флер осенней грусти.
Я только вздохнула, глядя ему вслед. Конечно, называть себя богиней любви было слишком... Самонадеянно, но назвался грибом - полезай в корзинку! А моя корзинка состояла из списка правил и обязанностей богини любви, была устлана горой отчетов, а роль соседних грибов выполняли купидоны да любовный патруль. И не знаю, как насчет вторых, но один яркий представитель вида “мухомор красный” топтался в коридоре и явно придумывал какую-то очередную пакость.
- Димитрий! - окликнула я, воспользовавшись тем, что Рене не слишком плотно прикрыл за собой дверь. - Иди-ка сюда!
- Да-да, Эди? - купидон спешно скользнул в дверной проем и гордо устроился на краешке моего стола, упираясь обеими ладонями в столешницу. Мне предоставлялась обзору не только его спина и затылок, а ещё и обтянутый розовыми штанами зад. - Будем отмечать то, что у тебя дар прорезался?
Он поставил на стол небольшую бутылочку, очевидно, с чем-то спиртным.
Конечно, в уставе богини не было ни слова о том, что ей нельзя пить на рабочем месте, но что-то мне подсказывало, что сие досадное упущение было совершено случайно, а не со зла, и исключительно по той причине, что составителю той книжки и в голову не приходила мысль о распивающей с купидонами алкоголь богине!