Точка отсчета

Мать злилась, она вообще не умела признавать поражения. Он вновь оказался плохим, как всегда в детстве. Идеальной для всех оставалась Милана. Но никак не он. Гален всегда был на втором месте, хоть и был старшим. Мамина хорошая дочка выполнила все, что от нее требовалось. Поступила в юридический институт и уехала учиться в Москву, где и жила до сих пор. От него же, как всегда, откупились деньгами, в которых в его семье никогда не нуждались.

Мать до сих пор помогала ему. Но заставила все-таки, когда Гален стал врачом, получить заочно и юридическое образование. С этим он смирился. Даже сейчас, после той истории, Гален первым делом обратился к матери. Кто еще мог помочь? Он помнил, в каком бешенстве она была. Но ничего не поделаешь. Гален все равно оставался ее ребенком. Пусть и не любимым, как Милана, зато принимавшим вместо любви ее дорогие подарки. Видимо, мать испытывала чувство вины – даже в той истории она собралась и решила все его проблемы. Но в ответ заставила поехать сюда, чтобы «подлечиться».

Хотя мысли то и дело возвращались в Тамбов, Гален ловко пальцами складывал лоскуты и орудовал иголкой. Девочка весело щебетала и предлагала разные идеи, чтобы сделать куклу красивее. Она действительно казалась очень доброй и милой. Может, не все дети плаксивые, сопливые и обкакавшиеся? Может, действительно есть что-то хорошее в отцовстве и материнстве? Но нет, он не хотел об этом думать. Его это не ждет, Гален был уверен. Даже если и удастся вернуться к нормальной жизни, детей он заводить не будет. Оставит это другим, кому хочется тратить жизнь на подгузники и сопли.

– Ой, какая красивая получилась, – воскликнула девочка.

В руках Галена лежала и смотрела черными глазами-пуговками яркая тряпичная кукла с большой мягкой головой и в широком платьице.

– А можно я оставлю ее себе? – добавила девочка.

– Вот еще, – как-то резко посуровев, сказал Гален. – Я же тебе говорил, что это домашнее задание. Я не для того столько времени потратил, чтобы его переделывать. Но спасибо тебе за помощь.

– А можно, если у вас будут еще такие задания, я вам тоже помогу?

Гален опять с неодобрением взглянул на девочку:

– Я подумаю. Неужели тебе нечем заняться? Что ты слоняешься здесь одна? – ему хотелось отогнать от себя прилив теплоты, который так неожиданно случился за работой с нитками.

– Нечем… Со мною никто не хочет дружить в санатории. Поэтому не люблю, когда дают свободное время. Я лучше бы поучилась, – в голосе девочки опять стали появляться признаки слез.

– Ну, почитала бы что-нибудь. Ты же уже умеешь читать?

– Конечно. Но здесь все книжки совсем детские. Они мне неинтересны. Дома я читаю книги для старшеклассников, – она вздохнула и добавила, – ну, так можно я сюда еще приду?

– Да приходи, кто тебе мешает. Может, и я еще приду, – вздохнул Гален. – Беги уже в санаторий.

– А сколько сейчас времени?

– Не «сколько времени», а «который час»! Учись говорить правильно. Сейчас тринадцать тридцать, – произнес он, взглянув на часы.

– Ой, мне пора на обед.

– Давно пора. Беги, – Гален, собрав за собой остатки материалов, направился к дороге. Сделав пару шагов, он оглянулся и увидел, что девочка все еще стоит, смотря ему вслед. – Эй, как тебя там, – он вспомнил, что даже не спросил ее имя. – Спасибо тебе! – выдавил он из себя.

– Не за что! – улыбнулась девочка.

Услышав за спиной удаляющиеся детские шажки, Гален побрел в гостиницу.

Глава 4

Ника лежала на пляже, наслаждаясь лучами солнца, которое все выше поднималось над темными скалами. Она приоткрыла глаза, видя перед собой все ту же картинку, что и десять минут назад. Саша с Альбертом плыли вдали: их головы то исчезали, то вновь появлялись среди недобрых волн. Лика же нелепо по-собачьи плавала вдоль берега, каждые три-пять метров останавливаясь и пытаясь нащупать дно. Процедура эта была не особенно приятной: Ника сама, зайдя в море, сразу же поморщилась от боли, наступая на острую крупную гальку. Но она хорошо плавала, и поскольку море было достаточно глубоким, то уже в нескольких метрах от берега она легла на воду, пытаясь быстрыми движениями согреться в холодной воде. Ника давно не плавала в море, когда его температура опускалась ниже двадцати пяти градусов, а пляж представлял собой груду камней, лишь слегка обточенных волнами и отдыхающими. Мягкий белый песочек Доминиканы и египетские кораллы встречали ее на отдыхе, но даже в таком случае, она предпочитала плавать в бассейне, чтобы не сушить кожу чрезмерно соленой водой. Неужели теперь ее удел – холодное осеннее Черное море с его каменистыми пляжами и водорослями, гниющими после шторма прямо на берегу?

– Как же хорошо! – Ника и не заметила, как возле нее оказалась Анжелика, загородившая солнечный свет, и в попытке вытереться полотенцем обрызгавшая ее высохшее тело холодными солеными каплями. – Почему вы… то есть ты, не купаешься больше?

– Мне одного раза вполне достаточно, – сказала Ника, осторожно переворачиваясь на живот на жестком пляжном коврике, который лишь слегка защищал от впивавшихся в тело камней. – А мужчины наши далеко уплыли?

– Да, за ними не угонишься. Так хорошо плавают, а я вот никак не могу научиться, – Анжелика попыталась улечься на мокрое полотенце, которым только что закончила вытирать волосы.

– Да в такую погоду и я бы не рискнула далеко уплывать.

– Странно, мне кажется, я вижу только одну голову, – сказала Лика, замерев полусидя и вглядываясь вдаль.

Ника нехотя приподнялась и оглянулась. Пляж опустел, и в море, кроме двух игравших в воде подростков лет десяти-двенадцати, уже никого не было. Только по направлению к берегу издали плыл мужчина – судя по всему, это был Саша.

– Не волнуйся, если бы что-то случилось, мы бы заметили, – произнесла Ника. – Возможно, Альберт решил сплавать до пляжа в соседней бухте. Он говорил, что очень хорошо плавает.

Уже через несколько минут, Саша выбрался на берег и, отряхивая с себя соленую холодную воду, подошел к девушкам.

– Где ты потерял Альберта? – с улыбкой и одновременно легкой тревогой в голосе спросила Ника.

– Да, он решил сплавать в соседнюю бухту.

– Ну вот, я же тебе говорила, – Ника повернулась к Анжелике. – Все нормально. А почему ты с ним не поплыл? – спросила она у Саши.

– Подустал уже немного. Я доплыл бы, но неохота напрягаться.

– А что там такого интересного в этой бухте? – с детским любопытством спросила Лика.

– Ну, вообще, очень красивый вид был с моря. Возможно, действительно стоит в следующий раз сходить на дальний пляж. Альберт обещал доплыть назад или вернуться берегом. Просил не уходить без него.

– Нет, ну, конечно же, подождем. Мало ли что.

Ника поудобнее улеглась на коврике, справа продолжила пытаться загореть Анжелика, а Саша пристроился слева на небольшом полотенце, подложив под голову свернутые шорты. Солнце же решило перестать греть загорающих и спрятаться в темной облачной постели, в воздухе начали появляться влажные признаки начинающегося дождя.

Лика лежала на мокром полотенце и никак не могла согреться. Она второй раз в жизни была на море, и оно опять было холодным. В прошлом году им не повезло. Жаркие июльские дни по непонятной причине сопровождались холодными ночами, когда вечером для выхода на улицу приходилось надевать летние вещи и ту единственную кофту, которую она взяла с собой в предвкушении жары. Море тем летом казалось холодным, особенно когда она заходила в него в тридцати пятиградусную жару, а на доске у спасательного пункта мелом каждое утро выводили издевательскую надпись с латинской t с кружочком слева сверху и числом восемнадцать. Но и тогда она наслаждалась холодной свежестью и была счастлива от того, что впервые в жизни купается в море. Воспоминания захлестнули и сейчас, когда она опять ощутила этот прежде незнакомый соленый вкус брызг, летящих в лицо, и вновь на мгновение почувствовала себя счастливой.

От мыслей ее отвлек звук разговора, доносившийся слева. Саша громко рассказывал смешную историю, а Ника хохотала вслед его словам. Анжелика попыталась приподняться, показывая желание поучаствовать в разговоре, но оно осталось незамеченным. Пару раз она даже пыталась вставить вопрос, но ощущение было такое, что ее не то, что не слышат, а, скорее, не хотят слушать. «Опять я лишняя», – горько усмехнулась она про себя и приподнялась, доставая одежду.