Страница 2 из 16
– Привет, Скил, – на барный стул, стоящий рядом со мной, взгромоздился Маньяк. – Ты чего такой хмурый?
– Привет. Да… – я неопределенно покрутил рукой в воздухе. – Не знаю.
– Ууу… Ты хорошо кушал? – нарочито заботливо осведомился Маньяк.
– Хорошо, бабушка, – елейным тоном ответил я. – И писить ходил уже три раза за вечер!
– Хы! Ну так ты бы, внучок, еще больше на пиво налегал?
– Тебе жалко, что ли?
– Нет, просто я тоже хочу.
– Ну, так вперед! – одобрил я и вздохнул: – Пить и писать – отличные планы на вечер!
Блондинка на экране спросила «полинялого» мужика полным тревоги голосом:
– Вы пишете только портреты?
– Нет! Я люблю писать природу! – ответил тот. – Природа! Она не врет!
– Да, – грустно покивала блондинка. – Природа! Она не врет. Солнце – так солнце! Дождь – так дождь! Ветер – так ветер…
– Твою мать! Что за бред она несет? – скривился я. – Переменная облачность, временами небольшой дождь. Ветер от ноля до двух метров в секунду! Как ей такое откровение?!
Маньяк тоже уставился в экран телевизора, пытаясь вникнуть в суть происходящего. В бар зашел Петросян. Оглядев наши уставившиеся в экран физиономии (напряженную Маньяка и унылую мою), он видимо сделал какие-то выводы и спросил:
– Ребята, вы что, поссорились?
Маньяк лишь махнул на него рукой, не отрывая от экрана напряженного взгляда. И Петросяну, конечно же, тоже стало интересно: что же это мы смотрим?! Теперь мы уже втроем уставились в экран – в полку зомби у «зомбоящика» прибыло!
Минут через пять Петросян поинтересовался вполголоса:
– Вам это реально интересно?
– Нет, конечно! – хором воскликнули мы с Маньяком, стряхивая наваждение и «отлипая» от экрана. – Хрень какая-то!
– Я вообще не знаю, для кого тут это показывают?! – добавил Маньяк. – Домохозяек тут, вроде, нет!
– Могу бокс поставить, – пискнул из-за стойки бармен.
– Веее! – скорчив рожу, выразил свое «фи» боксу Маньяк. – Мордобой мы тебе и здесь устроить можем. Правда Петросян? – с этими словами он сунул под нос спецуровскому лейтенанту немаленьких размеров, кулак.
– Но-но-но! – в притворной панике отшатнулся Петросян и погрозил выставленным вверх указательным пальцем. – Я это… лицо должностное! В него бить не положено!
Что-то мне подсказывает, что эти два клоуна нашли друг друга!
– Ну, или футбол, – снова подал голос бармен. – Есть записи матчей, много.
– Да ну его нафиг! – тут уже запротестовал я. – Смотреть, как какие-то мужики по полю мяч гоняют, а еще двое все это дело комментируют?! Да я половину не понимаю, чего они там говорят, а главное – зачем они это говорят? И вообще: почему этих уродов там всегда двое? Что? Чтоб им не скучно было?
– Комментаторы-то тебе чем не угодили? – удивился Петросян.
– Не люблю – отрезал я. – Вот же мерзкие, наверно, люди – ни одного вживую ни разу не видел, а уже! не люблю!
– Понятно! – усмехнулся Петросян. – Слушайте, бокс и футбол вы не любите, мелодрамы, к счастью, тоже! Так чего ж вам надо?
– Мультики!!! – почти в голос воскликнули мы. – Только старые советские!
– Мультики?!
– Ну да, про Винни Пуха, например, – кивнул я.
– Ага! – заржал Маньяк. – Тот, где у ослика день рождения, был бы сейчас очень в тему! Скил мне последнее время как раз ослика Иа напоминает!
Я только вздохнул, чем вызвал очередной взрыв хохота. Ну, что тут скажешь – сходство, определенно, есть…
– И впрямь ослика Иа напоминает! – сказал Петросян. – А насчет футбола и бокса. Вы нифига не правы! Тут ведь разбираться нужно! Бокс – это не драка, это спорт. И там не только сила, реакция и скорость важна. Но и думать надо! И с футболом тоже: вы просто не в теме, поэтому вам и смотреть неинтересно и комментаторов слушать…
– Вот! – воздел палец к потолку Маньяк. – А в Винни Пухе – и тем, кто в теме, интересно. И тем, кто не в теме – мудрый и креативный медведь все быстренько объяснит. Речитативом!
– Ну, да! С гениальностью советских мультиков никто и не спорит. – согласился Петросян и заказал себе ещё пива.
Бармен пулей «метнулся» выполнять его заказ, а я, тем временем, спросит у спецуровца:
– Слушай, а что это у вас бармен… эм… шуганный какой-то?
– Щегол-то? Да он свежий просто. Недавно совсем в Улей угодил. Простой солдат-срочник – ну и не привык еще к нашим порядкам. У нас ведь тут почти как в армии, только «уставщины» всякой и дедовщины нет. Ничего, привыкнет.
– Слушай, Скил!!! – на лице Маньяка отражалась нешуточная борьба: образ заботливой бабушки, заметившей, что любимый внучек плохо кушает и цвет лица у него какой-то бледный, боролся с образом ученого, на которого внезапно снизошло озарение. – А может у тебя трясучка начинается? А твоя хандра, это… ну, симптомы такие, первые!
– Да ну, бред! – засомневался я. – Мы тут не так долго находимся, рано для трясучки.
– Ну, не скажи – покачал головой Петросян. – Это все от человека зависит, у всех по-разному: бывает, месяц человек может в стабе просидеть – и ничего, а для кого-то и неделя – это срок. Знал я одного мужика, так ему стоило три дня на одном кластере просидеть, а на четвертый уже появлялись первые признаки трясучки.
– Короче. Тебе надо прогуляться и развеяться! – подытожил Маньяк. – Хуже точно не станет.
– Да я разве против? – пожал я плечами.
– Во! Есть идея – воскликнул Петросян. – У нас тут… – Петросян оборвал себя на полуслове и стремительно направился к выходу из бара, сказав нам уже на ходу. – Я сейчас, быстро. Ждите здесь!
– Чего это с ним? – Спросил я у Маньяка.
Тот пожал плечами:
– Не знаю. Наверно у них что-то намечается, и он хочет нас к этому привлечь. Но вот посвящать посторонних в планы стаба… хм… выходит за рамки полномочий Петросяна. Вот и пошел с начальством советоваться. Мы ведь тут на правах, так сказать, друзей стаба. То есть проверку на «вшивость» прошли и ребята не совсем бесполезные, но все же не свои – ну, сам понимаешь…
Бар между тем постепенно заполнялся народом. Спецуровцы, кто не был занят в караулах и не в рейдах, возвращались со службы и спешили культурно отдохнуть. Отдыхали, надо сказать, и правда культурно: народ играл на бильярде; две пары рейдеров склонились над шахматными досками; кто-то пил кофе, кто-то пиво. Крепче пива никто ничего не пил и напиваться никто не собирался. Все очень чинно и благопристойно. На мой вкус даже слишком.
Я заметил, что Маньяк о чем-то задумался. Несмотря на то, что он грыз соленые сухарики и не забывал прикладываться к кружке с пивом, на лице его отражалась работа мысли. У парня вообще было очень выразительное лицо с живой и активной мимикой: если уж Маньяк радуется, то так, что на него без улыбки не взглянешь; а если состроит кислую гримасу, то при взгляде на него и сам начинаешь ощущать вкус лимона во рту.
– О чем задумался, детина?! – ткнул я его кулаком в плечо. – О том, что все это как-то странновато выглядит? Слишком благопристойно, что ли? Даже не бухает никто… Это все же рейдеры, а не пионеры на утреннике!
– Да нет, с этим как раз все понятно; тут всем: кому завтра в караул, кому в рейд… Расслабляться они в Рок ездят, а тут так – вечер скоротать. Я над другим думаю, – Маньяк скривился и чуть помолчал, видимо подбирая слова. – Эта наша с Петросяном попытка клоунады… Ну, с Петросяном-то понятно – ему, судя по прозвищу, положено подобного рода шутки отпускать, но вообще в целом… Да и наше коллективное залипание в «ящик»… Я уверен, что в прежнем мире никто из нас и внимания бы не обратил. Ну, идет очередная чушь и пусть себе идет, мало ли ее. Я помню даже целые каналы, такой фигне посвященные были. Ну и ты в чем-то прав: слишком уж благостная тут атмосфера – рейдеры по стабам обычно бухают, расслабляются и ведут себя довольно эм… агрессивно. Здесь, как я говорил, понятно почему никто не барагозит, но все же слишком как-то… – Маньяк неопределенно покрутил рукой в воздухе.
– Ага. Понял, кажись, о чем ты! – кивнул я. – Я думаю, люди просто устают от Улья. И эти рейдеры, – я кивнул в сторону заполняющегося бара. – И мы, да и вообще все рейдеры в Улье. Сам посуди: вне укрепленного стаба, человек постоянно находится в состоянии стресса…