Страница 5 из 13
Следующие несколько дней ни один из гномов не возвращался к разговору о путешествии в верховья Причуди – слишком много дел надо было переделать. Но Меум, занимаясь делами, не прекращал планировать путешествие и думать о нём, ведь он твёрдо решил отправиться в путь, и ничто не могло его остановить.
Наконец, наступил апрель. Начались тёплые дожди, на деревьях набухли почки. Вот уже и верхние ветки дуба зазеленели, и целыми днями на них сидели грачи, гнездившиеся за фермой Счастливчикса. Они прилетали к дубу за молодыми побегами, отщипывая их с верхних веток мощными клювами, похожими на мотыги.
Жена филина Бена неотлучно сидела в дупле, высиживая три шероховатых яйца – скоро должны были появиться на свет сипящие лысенькие птенцы. Хотя совы были гномам хорошими друзьями и снабжали их столь необходимыми шкурками, они изрядно досаждали маленьким человечкам. Крылышки жучков и шелуха то и дело сыпались из совиного дупла вниз по дымоходу и засоряли пещеру гномов; бедный Тысячелист тратил уйму времени на то, чтобы вымести весь этот мусор из пещеры. А когда совята подрастали, их сиплые крики не давали гномам спать по ночам. Но в целом совы были полезными соседями, поэтому гномы не жаловались и постепенно привыкли к неудобствам.
Вскарабкавшись вверх по дымоходу внутри дуба, можно было попасть в совиное дупло; Меум и Тысячелист частенько наносили визиты семье Бена, проведывая птенцов. Маленькие птенчики поначалу вели себя очень неучтиво: они тянулись к гномам и щелкали клювами, пытаясь схватить их. Но через некоторое время птенцы становились дружелюбными и радовались, когда гномы приходили в гости.
У гномов была ещё одна соседка – летучая мышь по имени Вжух. Вжух проводила бóльшую часть своей жизни вися вниз головой на одной из ветвей дуба ниже совиного дупла, вцепившись в ветвь своими игольчатыми когтями. Лишь вечером, когда начинало смеркаться, и мошкара плясала над водой, Вжух разжимала свои когти и вспархивала с ветви, словно клочок сгоревшей бумаги. Летучая мышь тоже была полезна гномам, так как следила за приближением самого страшного врага, которого боялись все обитатели берегов ручья, – человека, – и предупреждала о его появлении. Конечно, летучая мышь – не самый приятный сосед, но в том не было её вины – такой уж она уродилась.
Однажды днём, когда гномы сидели у входа в пещеру и наслаждались тёплым солнышком, над лугом промелькнул Король рыбаков. Через мгновение он был уже возле дуба и уселся на свою любимую ветку рядом с чернильными орешками. Он принёс в клюве ровный обломок кости и бросил его на гальку к ногам Вьюнка.
– Вот, держи, Вьюнок! Это отличный крепкий кусок кости для твоей новой ноги. Я нашёл его у норы лесной собаки в Чертоговой роще. Это заячья кость, она должна хорошо подойти.
Вьюнок поднял кость и осмотрел её.
– Спасибо, ваше величество, она прекрасно подойдёт; премного обязан вам, это точно!
– Когда вы отправляетесь в верховья Причуди? – помолчав, спросил Король рыбаков. – Я думал… Простите меня… – тут он издал громкий харкающий звук. – Я думал, что вы уже собрались в дорогу.
Повисла неловкая пауза.
– Ну… Э-э-э… Вообще-то у нас было много дел, – смущённо ответил Меум, – нужно было сделать уборку в доме, а строить лодку я ещё не начал. Но я собираюсь начать, на этой неделе. Я уже всё продумал.
– О, это добрые вести, гномы. Желаю вам удачи! Было бы ошибкой оставаться на одном месте всю свою жизнь. Увидимся в верховьях ручья; дайте мне знать, когда отправитесь в путь, и помните, что я всегда готов помочь вам.
С этими словами зимородок вспорхнул с ветки и полетел вниз по ручью.
После того, как Король рыбаков улетел, гномы не проронили ни слова. Вьюнок тут же начал работать над новой ногой. Он выскоблил кость краем острого кремня (гномы обычно использовали кремни для разжигания костра) и продолжал трудиться, низко склонившись над своим изделием. Ему постоянно мешала борода, и Вьюнку пришлось убрать её под свой плащ из кожи летучей мыши. Он нашёл новую желудёвую чашечку и вставил её острый конец в полость внутри кости – через час получилась очень аккуратная вещица. Вьюнок прикрепил её к ноге, крепко затянув шнурки из мышиной кожи, а затем молча и с мрачным видом проковылял взад-вперёд по галечному берегу. Его друзья тоже молчали.
Тишина и напряжение стали невыносимыми и, наконец, Тысячелист осмелился заговорить и спросил, довольно робко:
– А когда мы собираемся начать строительство лодки, Меум? Сдаётся мне, если начинать, то уж поскорее, потому что скоро настанет лето, а подготовка к путешествию займёт много времени.
– Ну… Э-э-э… Давай сегодня после полудня? Лучшего времени, чем сейчас, не найти. Если Вьюнок не пойдёт с нами, придётся отправиться без него. В конце концов, он может пока готовить запасы на зиму; он любит рыбачить.
Услышав это, Вьюнок, ещё больше помрачнев, ушёл куда-то далеко вдоль берега, и Меум с Тысячелистом остались одни.
– Вьюнок ведёт себя очень глупо, – выпалил Меум, понизив голос. – В одиночестве ему будет несладко. Ну почему он такой упрямый? В любом случае, даже если мы не найдём Морошика, путешествие пойдёт нам на пользу; мы годами никуда не уходили с этого сáмого места. Каждый из нас время от времени хочет каких-то перемен и новых впечатлений; вот я, например, хочу исследовать ручей, а если получится, то и найти Исток Причуди. Пойдём собирать древесину для лодки; самое главное – найти подходящий материал, а постройка судна не займёт много времени.
Гномы пошли по берегу в противоположную от Вьюнка сторону и начали карабкаться на прибрежный песчаный откос по корням старого боярышника. Неподалёку отсюда находилась небольшая рощица, где гномы часто собирали хворост для костра. Весенняя поросль уже пробивалась тут и там, и вскоре обещала превратиться в джунгли из крапивы, пырея и кипрея.
Повсюду яркими жёлтыми пятнами цвели примулы, а на боярышнике вили гнездо два зяблика – чудесное опрятное жилище из свалянного лишайника. Птички увидели гномов, но были так заняты, что не могли уделить ни одного мгновения для разговора. Однако, в конце концов зяблик заметил, как Меум пытается справиться с крупной веткой, и оторвался от своей работы.
– Привет, Меум! Собираете дрова?
Меум взглянул вверх и вытер пот со лба.
– Нет, мы будем строить лодку, Цвирк (так звали зяблика). Мы собираемся отправиться в путешествие по Причуди, чтобы найти Морошика, нашего пропавшего друга.
– Ого-го! Ну вы и повеселитесь! – воскликнул Цвирк. – Пожалуй, это самые неожиданные вести за последнее время. А я-то думал, вы, гномы, никогда не путешествуете.
Новость так взбудоражила зяблика, что он тут же решил поделиться ею со своей женой. Она, как и любая особа женского пола, была любопытной и любила пикантные новости, и вскоре все птицы, обитавшие на берегах ручья, знали о путешествии, которое задумали гномы.
Зайчиха Попрыгýша, дружившая с гномами, грелась на солнышке у входа в нору на опушке рощицы. Она услышала, как гномы шуршали в подлеске; хруст ветвей и шелест листьев насторожили её, и сначала она подумала, что это горностай. Она встала на задние лапы, положив передние на белый живот, и навострила уши. Затем она разглядела Тысячелиста и узнала его. Гномы поделились с зайчихой свежими новостями, а поскольку зайчихи тоже были большими сплетницами, вскоре все окрестные животные уже были в курсе готовящегося путешествия по Причуди.
Гномам понадобилось некоторое время, чтобы собрать достаточно подходящей древесины, и ещё больше времени, чтобы притащить её к корням дуба. Наконец, эта работа была закончена, и они начали стучать молотками, пилить и строгать, не жалея сил. Они стучали, словно дятлы, и работали так усердно, что, когда Вьюнок вернулся, по-прежнему мрачный и насупившийся, шагая со сложенными за спиной руками и не отрывая глаз от земли, лодка уже начала приобретать форму.
Увидев, чем заняты его друзья, Вьюнок ничего не сказал; он сразу ушёл в пещеру. Гномы трудились до самой темноты. Весь следующий день и ещё один день после этого они работали не покладая рук, делая перерывы только на еду. К концу месяца лодка была почти закончена и выглядела примерно так: