Всего одна ночь...

Тяжело сглотнув, я уставилась на него.

— А какое вам до этого дело, Дмитрий Владимирович?

Его рука схватила меня за ягодицу, заставив замереть.

— Потому что ты моя, — сказал он тихо, только для моих ушей, его голос был напряженным. Он надел свою другую маску, ту самую, на которую я повелась два года назад. Под его легким и покладистым характером дремал зверь, которого нельзя будить.

Его слова отпечатались в моем мозгу, и я сердито посмотрела на него.

— Прекрати нести чушь, Беркутов.

— Ты моя, — повторил он эти два нелепых слова, — и даже если сейчас ты не моя, то скоро будешь. Я об этом позабочусь.

— Если ты думаешь, что такие шовинистические притязания альфа-самца действуют на меня, то ты крайне ошибаешься, — прошипела я в ответ, впиваясь ногтями в его плечи. — Мы однажды занимались сексом, и это было так давно, что я уже забыла об этом. Между нами с тобой ничего нет. Если я захочу соблазнить Стаса, то это явно не твое дело.

— Стас не для тебя, — почти прорычал он.

— Да пошел ты, — сказала я ему, — Ты мне никто.

Он долго смотрел на меня, и мне показалось, что мы оба забыли, что находимся в танцевальной студии, где нас окружают люди. Затем, по прошествии, казалось, нескольких часов, его лицо расплылось в ухмылке.

— Попалась, — сказал он, отодвигаясь от меня.

Мое сердце так громко стучало в ушах, что я была уверена, что ослышалась.

— Что?

Его ухмылка стала еще шире.

— Неужели ты поверила, что я захочу провести еще одну ночь, с кем-то вроде тебя?!

Глава 22

Я даже не потрудилась ответить ему, когда новая песня заиграла на заднем плане. Я посмотрела в сторону и почувствовала облегчение, что мы не привлекли всеобщее внимание… но Роза… она кинула на меня яростный взгляд.

Раскачиваясь вместе с Уэйном под звуки музыки, я ответила Розе озлобленным взглядом. Она стиснула зубы и снова повернулась к своему партнеру. Я все еще смотрела на нее, когда почувствовала дыхание Уэйна на своем ухе, он притянул меня ближе, бормоча:

— Тебе нечего сказать о моем заявлении?

Склонив к нему голову, я пожала плечами.

— Не вижу необходимости отвечать. Совершенно очевидно, что ты лжешь.

Его губы дрогнули, глаза стали похожи на дым.

— Неужели? — Привлекательно хмыкнул я.

— Ты же постоянно пытаешься прикоснуться… приблизиться… прижаться ко мне… И явно жаждешь провести еще одну, а может и не одну, ночь со мной.

Теперь он усмехнулся.

— Общение с тобой, должно быть признано искусством.

Решив не отвечать и на это, я украдкой взглянула на Розу, которая все еще смотрела на нас глазами ястреба. Ее напарник, Стас, казалось, тоже украдкой поглядывал то на меня, то на Уэйна. В другом конце комнаты я увидела Эмму и Федора, смотрящих на нас с открытым любопытством и подозрением, в то время как мой отец и Светлана, казалось, были раздражены, как будто это была моя вина, что Уэйн выбрал меня, чтобы танцевать.

Они все вывели меня из себя. Мне хотелось поддразнить их в ответ.

Повернув голову обратно к Уэйну, я одарила его медленной, злой усмешкой.

— Ого, Дмитрий, ты сегодня самый красивый на балу, — я крепче прижалась к нему, обхватив ладонями его лицо. Его тело напряглось, как будто давая мне разрешение продолжать то, что я делала, в то же время испытывая любопытство относительно того, чего я хотела достичь. Его глаза были прикованы к моим, неподвижные, непроницаемые. — Никто не может отвести от тебя глаз.

Его губы дернулись, но он сдержался, когда я встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха. Взглянув на Розу, я прошептала ему на ухо:

— Ты такой горячий, все девочки хотят тебя. Такой горячий, что знаменитая Роза Павленко хочет разорвать меня на куски за то, что я так близко к тебе. Такой горячий, что мой отец и мачеха хотят, чтобы Роза была на моем месте, потому что я никогда не была бы достаточно хороша для кого-то вроде тебя. — Я усмехнулась и откинулась назад, чтобы посмотреть ему прямо в лицо.

Чувствуя внимание большинства людей, я позволила своей ухмылке распространиться шире, и подарила Уэйну многозначительный взгляд.

— Они ничего не знают о нас двоих, — прошептала я ему в губы, — абсолютно ничего.. — И достаточно громко, чтобы большинство из них услышало, я пробормотала: — Они не знают, что мы переспали два года назад.

Глаза Розы расширились от ярости.

Затем, просто для грандиозного финала, я придвинулась ближе к нему и нежно прикусила его нижнюю губу своими зубами. Его глаза сузились, а руки сжались у меня на пояснице.

— Настя!

Вздохнув, я отступила от Уэйна и повернулась к отцу со скучающим выражением лица.

— Да, да, я перешла границу, — зевнула я. — думаю, мне уже пора уходить. Иначе ни один молодой человек здесь не будет в безопасности. — Я многозначительно подмигнула Стасу, который побледнел, и послала воздушный поцелуй Сергею, который усмехнулся.

Лицо папы побагровело, и когда я взглянула на сестру, в ее глазах стояли слезы, а Федор свирепо смотрел на меня… хотя нет, не на меня, а на Уэйна.

Вздохнув, я улыбнулась отцу.

— Помни о нашем соглашении, дорогой папочка, — я мрачно посмотрела на него и подмигнула. — Тебе лучше не нарушать свою часть сделки, а то все пойдет наперекосяк.

У него был такой вид, будто он вот-вот задушит меня. Ну и пусть. Мне не нужна была его любовь. Я ничего от него не хотела. Ненависть дала мне то топливо, которое мне было нужно, чтобы продолжать жить. Мне нужна была его ненависть. Мне нужно было отомстить за себя. И он легко дал мне то, что я хотела, преподнеся на серебряном блюде. И остальные тоже.

Когда я схватила свои вещи и вышла из студии, я знала, что, несмотря на то, что я сказала или как я действовала, я хотела, чтобы все эти люди, моя семья и их друзья из мира славы, были как можно дальше от меня. Уэйн… Ему тоже нужно было держаться от меня подальше.

Ничто в людях из мира гламура не было ни хорошим, ни нормальным. Они все были кучкой придурков, намного хуже, чем я когда-либо могла быть.

Я была стервой для выживания. Они были придурками для забавы. И это было главным различием между нами.

Глава 23

Я посмотрела на рояль. Рояль тупо уставился на меня в ответ. Я вздохнула и нажала несколько клавиш, однако в голове у меня ничего не звенело. Ни нового произведения, ни композиции, ни даже импровизационных идей.

Это означало только одно. У меня был Музыкантский блок…

Вздохнув, я закрыла крышку и поднялась со стула. Я пошла на кухню, чтобы приготовить себе бутерброд, и в этот момент зазвонил телефон. Застонав, я откусила кусочек бутерброда, прежде чем посмотреть на экран и увидеть, что номер был мне не известен.

— Алло? — Ответила я сухо.

— Я говорил тебе, что мне нравится твой голос, Клео? — как я и думала, это был Уэйн.

— Чего ты хочешь? — Раздраженно спросила я.

— Сейчас девять вечера, и нам со Стасом скучно, — сказал он. — я подумал, что мы могли бы приехать к тебе в гости.

Я несколько раз моргнула и тупо уставилась на телефон.

— Нам скучно, о Моя прекрасная Клеопатра, — сказал он драматически, — пожалуйста, согласись, чтобы мы пришли.

— Ты пьян или просто не в своем уме? — Спросила я как бы, между прочим, хотя во мне и нарастал гнев. Я планировала провести спокойный вечер. Какого черта ему от меня надо?

— Ну же, Клео, — сказал он довольно бодро, — почему бы и нет?

Я закрыла глаза и сосчитала до пяти. Нет. Это не был какой-то безумный сон.

— Я ложусь спать в одиннадцать, — сказала я ему, — если ты найдешь, где я живу без помощи моей семьи, включая Федора, тогда ты придешь, и я даже приготовлю для тебя кофе.

— Ты бросаешь мне вызов? — спросил он, а затем разразился каким-то странным хохотом, явно пьяным. — Хорошо. Мы найдем, где ты живешь!

— Ладно, — сказала я и повесила трубку.