Каникулы в Париже

Доев свой пирог, понимаю, что скоро должен вернуться Калеб, поэтому, поставив в раковину тарелку и стакан, поднимаюсь наверх, чтобы взять кофту с длинными рукавами. Не хочу шокировать брата и его жену порезами на руках. Но больше всего я совсем не хочу отвечать на вопросы, которые у них обязательно возникнут, и в особенности что-то им объяснять. Только повернув ручку двери, слышу грохот. Быстро надев кофту, бегу вниз. Нужно убедиться, что всё в порядке, на слух грохот был не такой уж и невинный.

Добежав до последней части лестницы, наблюдаю следующую картину: со стороны массивных окон-дверей стоит звонко смеющаяся пара. Сначала мой взор падает на девушку – блондинку приятной внешности ,её волосы распущены и доходят до локтей. На её лице тонна макияжа. На ней красное пальто, бирюзовое короткое платье, если это одеяние можно назвать платьем, и шпильки под цвет куска ткани. На улице холод, мороз , а она на шпильках щеголяет. Далее переключаю внимание на парня. Но мне он кажется знакомым. Его светло -каштановые волосы растрёпаны, в карамельных глазах играют смешинки. На нём тёмно-синие джинсы, белая рубашка- поло, светло- коричневые ботинки и зелёная куртка. Парень держит свою спутницу за талию , видимо, чтобы та не упала. Девушка же постоянно спотыкается, но сняв, а точнее сбросив туфли, она начинает ходить абсолютно нормально.

Стою на лестнице в ступоре, абсолютно не понимая, что происходит. Парень и девушка вальяжно передвигается по комнате, разбрасывая пальто и куртку. Девушка подходит к барной стойке, на которой стоит графин с водой, и наливает жидкостью в кружку. Сделав глоток,ее глаза встречаются с моими, и она давится водой.

– Qui êtes vous?! ( с фр. Ты кто такая?) – чуть ли ни кричит она.

Я стаю, не зная, что сказать, но собрав в волю в кулак отвечаю вопросом на вопрос :

– Qui êtes vous? ( А ты кто?).

Окончательно спускаюсь в комнату и скрещиваю руки на груди, вопросительно глядя на них.

– Tu sais quoi? J'étais le premier à te demander. C'est toi qui t'es tenu tranquille quand nous sommes entrés. Vous êtes peut-être un petit voleur. Comment le savons-nous. Alors réponds, – слишком быстро говорит девушка, потому я не могу понять ни слово.

Она подходит ко мне ритмичной походкой, покачивая бёдрами, так, что напоминает мне павлина.

Я не особо рада их появлению, поэтому говорю как есть, вот только на своём языке. Не думаю, что эти двое знают английский:

– Я не знаю, кто вы и откуда пришли. Я ни черта не поняла из того, что вы сказали. Вы мне совершенно не импонируете, напыщенные павлины. В связи с этим прошу покинуть этот дом сейчас же и отправиться к черту на куличики, чтоб глаза мои вас больше не видели, – заканчиваю гневную тираду.

Вдохнув, собираюсь вежливо попросить их уйти на французском……

– Ну мы же не виноваты, что ты плохо знаешь французский,– от этих слов я выпадаю в осадок

Ушам не верю , как можно было так промахнуться в выборе тактики общения.

– Что язык проглотила?– произносит девушка.

Всё меня точно инфаркт хватит. Как же хочется сквозь землю провалиться . Ну кто же знал, что они знают английский. Хотя могла бы догадаться, что в дом к моему брату простые люди не приходят.

– Я согласен, мы может быть и напыщенные павлины, но зато умные,– подтверждает мою мысль парень.

А девушка сидит такая довольная, такая счастливая, что им удалось унизить меня. Да и парень, видно, в полном восторге.

– Можешь скажешь, наконец, кто ты? – интересуется «милая» особа.

– Мартина Вонт, – протягиваю руку в знак приветствия.

– Лилиан Роуз Коллинс, – пожимает руку девушка, – а это Майкл Джеймс Коллинс – мой брат, – указывает на парня.

Парень идёт в сторону лестницы, собираясь по ней подняться.

– Майк, – окликает его Лилиан.

–Добро пожаловать в Париж, – с этими словами Майк уходит.

Я ничего не говорю по этому поводу. Красивая внешность не повод для грубости.

«Сама не лучше», – говорит моё подсознание.

Но всё же я вновь выпадаю в осадок, ибо до меня доходит, что эта парочка и является кузенами Элены, и им далеко не двенадцать, как я полагала.

– Элена ваша кузина, – поговаривают мысль в слух.

– Совершенно верно, – говорит девушка.,– А ты я, так полагаю, сестра Калеба.

– Точно, – всё, что удаётся сказать.

– Ну что ж, приятно познакомиться, – говорит Лили.

– Надеюсь, мы не по убиваем друг друга, – тихо говорю я.

– Прости что? – переспрашивает Лили.

– Мне тоже приятно, – отвечаю ей.

Сославшись на головную боль и большое количество дел, ухожу, точнее убегаю в свою комнату. У меня нет никакого желания продолжать с ней общаться.

Оказавшись в убежище, громко выдыхаю. Даже не заметила ,что задержала дыхание. Меня пробивает злость на Калеба. Он мог бы предупредить меня о личности кузенов Элены. Из-за него я обложалась по полной. Чудно. Мало того, что я в Париже, так ещё и должна терпеть общество Майка и Лили. Может ещё не поздно улететь обратно?

Сев на кровать, беру в руки телефон и прокручиваю ленту в Instagram. У многих фотки на фоне ёлки, с атрибутами Рождества и остальной праздничной фигнёй. Мне бы тоже по традиции стоило выложить пост на новогоднюю тему. Надо же показать, что «в идеальной жизни» Мартины Вонт всё прекрасно и гладко. Открываю свой профиль, дабы посмотреть в какой цветовой гамме выложить следующий пост. Прокручиваю фотографии «Какого жить в идеальной семье», «Заботливые родители-хорошо или плохо», «Золотые дети золотых родителей, или о том, как закончить лучшую школу в Оксфорде на отлично и не сойти с ума», «Еду в гости к лучшему брату в мире. Франция жди» – гласят заголовки моих постов. Много людей пишут мне и восхищаются моей идеальной жизни. Многие хотели бы оказаться на моём месте. Но они не знают главного- моя жизнь не так идеальна, от слова, совсем не идеальна, как я это преподношу в Instagram. Но кому какое дело, что у меня на душе. Людям интересны лишь красивые фотографии и мило написанный текст. Да я никогда даже не думала раскрывать в социальной сети душу. Ибо люди пользуются твоей открытостью и бьют по больному. Причём всегда. Лучше пусть они видят идеальную девушку и завидуют её жизни, чем узнают правду о её боли, о переживаниях и навредят ей.

Ненавижу. Ненавижу! Говорю, что обманываю людей в сети, а, на самом деле, обманываю себя. Всегда обманывала, но поняла это несколько лет назад. Став взрослее, я сняла розовые очки и увидела истину.

– К тебе можно? – прерывает мои мысли Калеб, стоящий в проходе.

– Конечно.

А что я ещё могла ему сказать. Это его дом. И он всё равно от меня не отстаёт.

Калеб подходит к моей кровати и садиться на её край, я сижу напротив него, всё думая о предмете нашего разговора. Без сомнений, речь пойдёт о родителях и моём отстранённом к ним отношении.

– Мари, ты же знаешь, что можешь поговорить со мной в любой момент, и я всегда выслушаю тебя и поддержу, – начинает свою тираду Калеб.

– Знаю, – поддакиваю ему.

– Так почему не делишься со мной проблемами? Почему лишь от родителей узнаю, что ты отстранилась, перестала с ними общаться? – искренне негодует брат.

– У меня нет проблем, кроме тех, что связаны с тяжелой учёбой в университете. А что касается родителей, они преувеличивают. Я с ними общаюсь, просто очень занята, чтобы делать это чаще. Причин для волнения нет, – натянув улыбку, нагло вру.

Проблемы есть, да ещё какие. Но я не хочу грузить ими брата. Знаю – в глубине души ему абсолютно все равно. Единственный человек , кому до меня было дело, ушёл. Всё же, если я и буду рассказывать о своих проблемах, ничего из этого хорошего не выйдет. Закончиться всё тем, что вновь останусь крайней. Выслушаю порцию гневных обвинений, попытки достучаться до моего разума, а мне это надо? Нет.

– Мари, я серьёзно…

– Я тоже. Зачем ты делаешь из мухи слона. Ничего плохого не произошло, – закончив говорить, обнимаю его.

Калеб неуверенно обнимает меня в ответ. И я надеюсь к этому разговору мы больше не вернёмся.