Каникулы в Париже

Выхожу из аэропорта и вдыхаю свежий воздух. На улице прохладно, но не достаточно, что бы нуждаться в шапке. Снег падает крупными хлопьями. Небо немного пасмурное. Смотря на него, улыбаюсь, ведь оно полностью отражает моё внутреннее состояние. Оглянувшись, замечаю неподалёку Калеба, облокотившегося о машину. Он ничуть не изменился, хотя может немного поправился. Улыбаюсь своим мыслям. Мой брат стоит в тёмно-синих джинсах, чёрных ботинках и чёрной куртке. Волосы немного растрёпаны. Он стал ещё мужественнее и старше. Ну конечно, старше, ему же уже двадцать шесть. Вот и настал час «X». Воссоединение семьи, возвращение блудной сестры, называйте как хотите. Для меня это всего лишь встреча с родным человеком спустя четыре года.

С каждым шагом подхожу к нему ближе. Когда расстояние между нами становиться ничтожно малым, Калеб замечает меня и одаривает лёгкой улыбкой. Не спеша подхожу к нему совсем близко, и он заключает меня в объятия, я обнимаю его в ответ.

– С возвращением в Париж, petit (с фр. Милая). Я очень по тебе скучал, – говорит Калеб.

– Я тоже рада тебя видеть, – натягиваю в ответ улыбку.

Я и впрямь рада его видеть, но искренность не моя сильная сторона, особенно когда дело касается чувств. Встретились и встретились – ничего особенного. Но в тот момент, когда я подошла и обняла его, осознала, как сильно, на самом деле, по нему скучала. Мне его очень не хватало. Нос начинает жечь, чувствую, как глаза наполняются слезами. Только бы не проронить их. Нельзя Мартина, нельзя, гони их прочь.

Так Мари, всё, хватит. Думай о хорошем. Не смей реветь. Не смей!

– Поедем? – меняю тему своих мыслей и переступаю с ноги на ноги.

– Поедем.

Калеб открывает багажник и помещает туда мой чемодан. Я же открываю дверь темно-синего Форда и ныряю в салон, удобно усаживаясь на переднее сидение автомобиля.

Через несколько секунд брат садиться на своё место и мы выезжаем за пределы территории аэропорта.

Тишина тяготит. Никто из нас не собирается, по-видимому, начинать разговор. Ну и ладно. Отворачиваюсь к окну и любуюсь пейзажем, которого особо не наблюдается. Помню, как мы с Калебом могли разговаривать часами напролёт, постоянно что-то обсуждая. Мы не могли сидеть в одном помещении молча. Так что сейчас мне совсем не комфортно сидеть с ним в тишине.

– Как дела? – первая начинаю я диалог.

– Хорошо, – спокойно отвечает брат,– А у тебя?

– Хорошо, – даю свой ответ.

– Человек, у которого всё хорошо, не прекращает общение с родителями на два года и, хотя бы, на каждые каникулы приезжает домой,– Калеб делиться своим мнением.

Ну вот и всё. Началооось. Говорила же – родители, приезжая к брату, перемывают мне косточки. Чем же ещё они могут заняться?

– Прошу – не начинай, – предостерегаю его.

– Ты же понимаешь, что поступаешь неправильно. Они беспокоятся за тебя, а ты ведёшь себя, как капризный маленький ребёнок,– видимо, он не собирается молчать.

То же мне беспокоятся, видите ли. Я бы ему рассказала как они беспокоятся. Единственный, о ком они волнуются – Калеб. Всё! Больше их никто не интересует. Ни я, ни моя сестра Моник…..

– Знаешь что… – собираюсь высказать ему всё, что думаю по этому поводу, но сдерживаюсь.

Не хочу ругаться в машине, ибо не собираюсь попадать в аварию. Вытащив из кармана куртки наушники, подключаю их к телефону и включаю музыку, отвернувшись от Калеба.

Так и думала, что не стоило приезжать. Вот же дурочка. Смотрю в окно и слушаю музыку, не желая разговаривать с братом. Но тут до меня доходит, что мы едем в другую сторону от указателя, показывающего на Лилль.

– Калеб, ты не туда повернул , – сняв наушник, обращаюсь к брату.

– Всё верно. Мы едем в правильном направлении, – отвечает он.

Замечаю как уголки губ поднимаются в улыбке, но он пытается её сдержать, что напрягает.

– И куда же мы едем? – недоверчиво спрашиваю.

– В Париж,– беззаботно оглашает Калеб.

Ошарашенно смотрю на него. Париж. Какой он молодец. Нет что бы предупредить. У меня уже были планы в Лилле. Всё насмарку. Лучше и быть не может. Погуляем по Парижу. Как же классно. Ага, конечно. Если первый день во Франции не удался, значит так пройдёт в период всего пребывания здесь. Несколько лет назад я бы сказала себе : « Будь оптимистична Мари. Всё что ни делается, всё к лучшему». Сейчас же я понимаю, что оптимизм – это утопия.

В сложившейся ситуации только один плюс – уже через двадцать минут наша поездка закончиться.

– Как дела с учёбой в Оксфорде? – на сей раз Калеб прерывает молчание.

– Прекрасно, но с нового семестра я буду учиться в другом университете, – объявляю, смотря в лобовое стекло.

– Правда? И в каком же? Думал ты без ума от нынешнего, – его удивление вызывает у меня ухмылку.

«Если бы мы общались чаще, ты бы знал» – хочется сказать, но сдерживаюсь.

– В университете королевы Марии. Решила сменить обстановку, – пожимаю плечами.

Калеб смотрит на меня, когда мы останавливаемся на светофоре.

– Знаешь, Мари, а ты изменилась. В последний раз, когда виделись, ты ходила в бледно-розовом платье с рюшачками . Ходила вся такая счастливая. Постоянно заплетала косы. Каждый хотел получить частичку твоего счастья. А сейчас…..

– Повзрослела, – перебиваю его,– Не оставаться же всю жизнь ребёнком.

Слава Богу, мы доезжаем до пункта назначения, ибо брат останавливает машину и заглушает мотор. Выхожу из транспорта , не собираясь ждать продолжения разговора. Перенесём его на другой день.

Стою на подъездной дорожке возле трёхэтажного дома из белого кирпича. На третьем этаже огромный балкон, соединяющий несколько комнат. На прозрачной ограде балкона развешаны гирлянды, играющие тремя цветами.

Иду к главному входу. По обе стороны , на небольшом расстоянии, чтобы можно было дотронуться, и на достаточно большом, чтобы чувствовать себя комфортно, от тропинки, ведущей в дом, расположились ели. На хвойных деревьях , местами, лежит снег. Снаружи дом выглядит потрясающе. Может я и смогу хорошо провести время.

Калеб, с моим чемоданом в руках, открывает дверь, и мы входим внутрь. Сняв верхнюю одежду, направляемся в гостиную, где Элена раскладывает тарелки. Она ничуть не изменилась, всё такая же красивая и элегантная. Её русые волосы собраны в ракушку. Красное платье, доходящее до икр, сидит идеально. Я то думала, после родов она потеряет фигуру, но нет. Модельеру, набирающему популярность, не пристало выглядеть плохо. С такой внешностью, как у неё, любой бы добился успеха в этой сфере.

Женщина подходит ко мне с счастливой улыбкой и обнимает.

– Мари, милая, я так рада тебя видеть. Ты не представляешь, как я скучала,– Элена отодвигает меня на расстояние вытянутой руки и рассматривает.

По её выражению лица видно, что ей не особо нравиться мой вид, но она упорно старается этого не показывать. Рада, что держит своё мнение при себе. Я хожу в том, в чём хожу и никто не смеет ничего говорить по этому поводу.

– Боже… ты так… повзрослела,– заключает она.

– Я тоже очень рада тебя видеть. И ты не представляешь, как я скучала по тебе,– отстранённо говорю невестке.

Надеюсь, что мой голос звучал радостей, чем мне кажется.

– Помниться ты меня ненавидела, когда мы с Калебом начали встречаться,– шутит Элена, пытаясь разбавить обстановку.

Это правда, я терпеть её не могла. Мне хотелось её исчезновения. Однажды даже пальто ей испортила, за что конечно была наказана. Но со временем я поняла- она хорошая. Конечно, мучила я её полгода своим поведением и не только я. Моник всячески мне помогала, хоть ей и было все равно. Но Элена очень старалась: покупала нам шоколадки, мягкие игрушки, платья, возила с собой на показ мод ( которые я пыталась несколько раз сорвать, за это меня уже ругала сестра). Бедная Элена, её тогда из модельного агентства чуть не выгнали, где она проходила стажировку в качестве модельера.

– Мне было двенадцать. И я думала, что ты пытаешься украсть моего старшего брата,– притворно оправдываюсь,– Для меня это был вселенский заговор.