Молчара

Поток сумасшедших, утверждавших, что у них синдром Шермана, иссяк через две недели. К чести Шермана, он лично проверил каждого. Это было несложно: требовался лишь пульсометр и планшет с весёлыми картинками. Андрей сказал, что это типичная картина: после каждого выпуска появлялись люди, уверявшие, что с ними случилось то же самое, что с героем передачи. Эффект переноса и самовнушения. Изредка — шизофрения.

Шерман проинструктировал Егора:

— Таких «больных» ты ещё не раз встретишь — они будут писать, звонить и поджидать в книжных магазинах. Не пугайся, они не опасны. Скорее всего, они действительно верят, что им нравятся мужчины. Или путают человеческий интерес с сексуальным, как твой Саша.

«Как твой Саша»… Всё верно, Саша любил Егора, но, к несчастью, не той совершенной любовью, которая объединяет три заветных компонента: душевную близость, сексуальное влечение и готовность взять на себя обязательства. Сашина любовь была искренней, горячей и бескорыстной — но всего лишь дружеской. Он хотел ездить с Егором на рыбалку, есть шаверму в ларьках у метро, пить пиво и болтать о книгах — и больше ничего. Спать он хотел с Лизой.

— Что мне делать, если кто-нибудь пристанет?

— Предложи им поцеловаться. Ты сразу всё поймёшь. Но лучше переадресовывай ко мне — я разберусь. Кстати, на днях я выступаю в Нью-Йорке на симпозиуме по сексологии. Все уже наслышаны о синдроме Шермана и жаждут подробностей. Пожелай мне удачи.

— Удачи, Паша! Ты ещё получишь свою Нобелевскую премию, — заулыбался Егор. — Или, как минимум, профессорское звание.

Шерман взял его за плечи и поцеловал в губы. Егор знал, что Шерман обожает свою жену, с которой прожил двадцать пять лет в счастливом браке. Её фотографиями был увешан весь дом.

***

Пришло сообщение от Саши: «Мы смотрели передачу — ты нереально крутой! Читали «Живучку» — супер! Ты всё-таки написал это! С любовью и уважением, Саша и Лиза».

Выражение «ты всё-таки написал это» смутило Егора. Что знала Лиза о великодушии и щедрости своего юного мужа? Егор ответил: «Спасибо за поддержку. Позвони Борису Остроухову, он решил издать твою книгу. Поздравляю!».

***

Кэт не плакала. Если её и шокировала тайная половая жизнь мужа, то она нашла в себе силы промолчать. Кэт Молчанова постепенно превращалась в Молчару. Егор укачивал её в объятиях вместе с Музой и целовал то светлую растрёпанную макушку, то лысый кошачий лобик.

— Неужели нет никакой надежды? — тихо спросила Кэт, и столько непереносимой боли прозвучало в её словах.

Её тоже убивала безнадёжность. К чёрту! Нельзя подвергать близкого человека таким страданиям. Егор рассказал о талантливом немецком хирурге, готовом покопаться в его голове.

— Как странно, — сказала Кэт. — Если ты согласишься на это, то будешь как Лекетой… История повторяется — сначала в книге, потом в жизни?

— О нет, — возразил Егор, — надеюсь, немец не оставит в моих мозгах какой-нибудь хитрый баг!

К Новому году Егор принял решение.

Оно далось ему легко.