Молчара

Живучка

Лекетой испытывал удовлетворение и невероятную ясность мысли. Всё складывалось удачно: Чоно пошёл на контакт и основательно почистил ему мозги. Не было никакого трояна: Чоно деактивировал командный модуль. В результате этой операции люди потеряли возможность управлять Лекетоем. Он обзавёлся не только органическим телом с земной ДНК, но и автономным мозгом. Первое ему подарили непостижимые живучки, а второе — до смешного предсказуемый хакер. Отныне Лекетой с полным правом считал себя человеком, и не было никого, кто мог бы это опровергнуть: отец умер пять лет назад, Макс не имел никаких документальных подтверждений о создании робота, а доверчивый хакер доживал последние дни перед самоубийственным прыжком в море. Через камеры слежения Лекетой наблюдал, как Чоно без защитного костюма бродил вокруг люка и подолгу смотрел вниз. После его смерти свидетелей искусственного происхождения Лекетоя не останется. К сожалению, тело ещё не трансформировалось окончательно, но ждать было нельзя: Макс планировал продать станцию в ближайшее время. Лекетой же собирался получить её в единоличное владение. Прикормленный судья уже подписал постановление о признании отцовства, а прикормленный нотариус готовился обнародовать предсмертную волю учёного, завещавшего своё имущество и научные труды внебрачному сыну Джерну Лекетою, который недавно отпраздновал восемнадцатилетие и наконец-то смог заявить о своём существовании.

Однако, прибыв на Землю, Лекетой ощутил нечто странное: его мысли занимала не станция и не предстоящая война с братом за наследство, а хакер из Сивой Балки. Последний узник Юшора.

Первая любовь Лекетоя.

Любовь???

***

Для сорока пяти лет Шерман выглядел великолепно: плотное подтянутое тело, ухоженная кожа, подбритые волосы в паху, крупный обрезанный член. Пахло от Шермана изысканными терпкими духами. У Егора сразу же наступила эрекция — не от запаха, конечно, а от вида голого мужчины, который ему нравился. Шерман усмехнулся, забавным движением — ну прямо старик Хоттабыч! — погладил бороду и прокомментировал:

— Превосходно.

Сам он возбуждён не был, но Егор не волновался. Может быть, впервые в жизни он был спокоен, ложась с кем-то в постель. Сегодня от него ничего не зависело — пусть другие нервничают. Руководитель эксперимента, например.

— Вы не возражаете, если я не буду приглушать свет? — спросил Шерман. — Многие женщины не любят заниматься сексом при ярком освещении, поэтому записи получаются тёмными. Иногда вообще не разобрать, что происходит. А мужчинам свет обычно не мешает.

Егор взглянул на камеры, расставленные вокруг кровати и свисавшие с потолка. Пошутил:

— Я не возражаю. Я даже не против, если нас будет снимать съёмочная бригада во главе с режиссёром.

— Мне нравится ваш настрой, — ответил Шерман, подходя к Егору вплотную. — Но обойдёмся без режиссёра. У вас есть какие-нибудь пожелания?

— Мне кажется, после всех наших… сеансов вы знаете меня лучше, чем я.

За минувшую неделю они подробно обсудили предстоящий половой акт. Егор показал Шерману видео, где домина трахала своего партнёра чёрным искусственным пенисом. Рассказал о том, какие чувства и желания пробуждал в нём этот ролик. В процессе разговора выяснилось, что Егор не только хочет трахнуть открытого, перевозбуждённого, умоляющего («пожалуйста, разрешите мне кончить!») парнишку, но и сам не против оказаться на его месте. Только не с доминой, разумеется! И можно без БДСМ — к этой сексуальной практике у Егора тяги не было. Просто он готов к анальному сексу. В роли принимающего.

Шерман прикрепил к их телам многочисленные датчики. Касался Егора тёплыми пальцами, разглаживал на коже присоски, надел на основание члена манжету с проводками — сначала Егору, потом себе. Манипуляции, ставшие уже привычными, ощущались в этот раз как прелюдия. Возбуждение нарастало. Не исключено, что вскоре он тоже начнёт вопить «разрешите мне кончить!».

Егор лёг в постель, Шерман сел между его ног. Вскинул бровь в молчаливом вопросе — Егор кивнул. Да, можно начинать. Шерман коснулся ануса пальцем, погладил мягким круговым движением, и в ту же секунду Егора предало тело — в буквальном смысле этого слова. Он больше себя не контролировал. Подскочило давление, разогнался пульс, частое прерывистое дыхание вздымало грудную клетку. Он широко развёл ноги, придерживая их руками. Не самая грациозная, но самая удобная для проникновения поза, учитывая, что Шерман хотел наблюдать за его лицом во время акта. Хотел, чтобы камеры снимали лицо.

Плевать на камеры!

Шерман увлажнил анус прохладным гелем и с профессиональной сноровкой вставил средний палец. Надавил на простату. Он уже делал так, когда обследовал Егора, но сейчас они занимались сексом — и всё ощущалось иначе. Шерман вытащил палец и медленно вставил два. Егор не сдержал стон. Осторожно подвигал тазом, прислушиваясь к смеси боли и сладкого дискомфорта, которую дарили чужие пальцы в заднем проходе.

— Вам приятно? — спросил Шерман.

— Да, очень, — выдохнул Егор. Он взглянул на свой твёрдый член, пачкавший живот обильной смазкой, и предупредил: — Павел, я скоро кончу. Если вы планируете совершить со мной половой акт, то…

Он пытался говорить научными терминами, но через слово прорывалось нетерпеливое рычание. Егор заткнулся. Шерман выдавил на ладонь каплю геля и принялся дрочить. Такой техничной и лихой мастурбации Егор ещё не видел: Шерман крутил кистью, пропуская член в кулак то со стороны большого пальца, то со стороны мизинца. Менял руки и угол наклона, обрабатывал головку энергичными вращательными движениями, оттягивал яйца. Через тридцать секунд Шерман получил великолепную эрекцию: