Проблема дня

– Ах, вот оно что, – отозвалась невысокая чилийка и перешла на свой родной язык. – Стало быть, вы леди Хардкасл. Джорджи говорила, что собирается попросить вас помочь. Я Марисоль Рохас. Спасибо, что пришли. Для бедной Лиззи любая помощь будет нелишней.

– Я не могу ничего обещать, но мы сделаем все, что в наших силах.

– Вы очень хорошо говорите по-испански, – похвалила ее Марисоль.

– Стараюсь, – сказала леди Хардкасл, вновь перейдя на английский.

– Нам придется остерегаться вас, если вы будете целыми днями болтать по-иностранному, – ввернула мисс Челленджер.

Леди Хардкасл нахмурилась, но ничего не сказала.

– Я впечатлена, – заметила леди Бикл. – Я довольно сносно говорю по-французски, но у меня не было возможности выучить какие-то другие иностранные языки. Вы знаете много языков?

– Да так, один или два, – ответила леди Хардкасл. – От этого никуда не денешься, если ты жена дипломата.

– Готова поспорить, что вы просто скромничаете. Мисс Армстронг, я права?

– В какой-то мере, да. Насколько мне известно, она может достойно вести беседу на французском, испанском, немецком, итальянском, на мандаринском диалекте китайского языка, на хинди… и на латыни.

– И на древнегреческом, – добавила леди Хардкасл.

– Про него я забыла.

– И на шанхайском диалекте.

– Ах да, и на нем. А еще вы можете неплохо изъясняться по-венгерски и на сербскохорватском.

– Кода мы с мужем жили в Москве, я научилась немного объясняться и по-русски.

– Она крепче и грознее, чем кажется, – подытожила я.

Мисс Челленджер и сеньорита Рохас растерянно хлопали глазами, леди Бикл же усмехнулась.

– Забавно, – сказала она. – Теперь вы впечатляете меня еще больше. Столько языков – да вы просто полиглот.

– Не забудьте и про Армстронг – она тоже не лишена дарований, – сказала леди Хардкасл. – Список иностранных языков, которые знает она, столь же внушителен, к тому же она может говорить еще и по-валлийски. Во всяком случае, я думаю, что может. Вдруг она так просто прочищает горло.

Я перешла на прекрасный язык бардов, дабы цветисто выразить свое крайне возмущенное мнение о сей напраслине на родное наречие моей матушки.

– Вот видите? – вопросила леди Хардкасл. – Сейчас она либо сказала нечто ужасающе грубое, либо у нее легкий бронхит. Должна сказать, что лично я бы поставила на грубость, однако никогда нельзя быть уверенной до конца.

– Вы слишком хорошо меня знаете, – согласилась я.

Мисс Челленджер продолжала взирать на нас с легким неодобрением на лице.

– Означает ли ваш визит, что вы согласились нам помочь, миледи? – спросила она.

– Во всяком случае, мы постараемся это сделать, – отвечала леди Хардкасл. – Боюсь, пресса, возможно, слегка преувеличила нашу репутацию по части сыска, но мы сделаем все, что в наших силах, не так ли, Армстронг?

– Непременно, – подтвердила я. – А мисс Уоррел тоже работает в этом магазине?

– Да, – сказала мисс Челленджер. – Мы открыты шесть дней в неделю – хотя по средам мы, разумеется, работаем только полдня[19]. Мы стараемся делать так, чтобы здесь нас всегда было двое, так что нам троим – Лиззи, Марисоль и мне – удается не прекращать работу штаб-квартиры и магазина и все же выкраивать время для остальных дел нашего союза.

– Без мисс Уоррел вам придется нелегко, – предположила леди Хардкасл. – А остальные члены организации не могли бы вам помочь?

– В этом-то и состоит загвоздка, если речь идет о добровольной организации вроде ЖСПС, – объяснила леди Бикл. – Почти у каждой из нас есть и другие обязательства. Нам крупно повезло, что четырем из нас до сих пор удавалось уделять нашей штаб-квартире так много времени. Само собой, я буду помогать здесь по нескольку часов, когда смогу. Одному-двум скучным комитетам придется обойтись без меня, и, вероятно, в четверг на партии в бридж у леди Хупер будет не хватать одного игрока, но есть и более важные вещи. Например, то, чем мы занимаемся здесь.

– Вы думаете, вам удастся вернуть нам Лиззи? – спросила мисс Челленджер.

– Я, право же, не могу давать обещаний, – ответила леди Хардкасл. – Но наша репутация, по поводу которой я только что выразилась немного пренебрежительно, все же сможет открыть перед нами несколько дверей. Так, в уголовном розыске Бристоля у нас имеется хороший друг. Думаю, инспектор Сандерленд сможет нам помочь.

– Я бы не поставила жизнь Лиззи на такую слабую карту, – сказала мисс Челленджер. – Полиция считает, что у них и так достаточно улик, и там нам прямо сказали, что они не собираются тратить свои силы, чтобы искать кого-то еще.

– Возможно, – согласилась леди Хардкасл, – но попытка не пытка. Сандерленд не такой ретроград, как обычный средний полицейский сыскарь. К тому же у нас есть кое-кто и в «Бристольских известиях».

– В самом деле? – удивилась я. – Уж не имеете ли вы в виду…

– Да, Дину Коудл. – Она обратилась к остальным: – В прошлом году, занимаясь всей этой историей с живыми картинами, мы познакомились с одной довольно нелицеприятной журналисткой[20]. Нет, скажи я, что мы с ней друзья, я бы солгала…

Я вскинула брови – я бы солгала, если бы сказала, что мне не хочется дать Дине хорошую затрещину.

– … Но, думаю, честолюбивая молодая леди ее сорта не упустила бы шанса опубликовать что-то вроде «Полиция села в лужу, но «Бристольские известия» выяснили правду». К ней просто нужно найти правильный подход.

– Что ж, мы ужасно благодарны за все, что вы, как вы считаете, возможно, сможете сделать, – сказала леди Бикл. – Кстати, не хотите ли еще чаю?

– Спасибо, – ответила леди Хардкасл, – но я бы предпочла начать работу немедля. Куй железо пока горячо и все такое. Каждый день, который бедная Лиззи Уоррел проводит в тюрьме, – это еще один потерянный день ее драгоценной жизни. У вас тут случайно не найдется телефона? Если вы позволите мне протелефонировать инспектору Сандерленду, возможно, нам удастся сразу же нанести ему визит.

Леди Бикл провела леди Хардкасл через таинственную дверь, а я улыбнулась мисс Челленджер и спросила ее о «нижнем белье».

Глава 3

На наше счастье оказалось, что инспектор Сандерленд сейчас «дома и принимает посетителей», как выразилась леди Хардкасл. И мы, заверив наших новых подруг-суфражеток в том, что делом Лиззи Уоррел мы будем заниматься столь же ревностно, как всеми предыдущими, возвратились в дом леди Бикл, дабы вновь облачиться в нашу экипировку для поездок и сесть в авто.

Была суббота, время обеда, и Парк-стрит кишела людьми, делающими покупки. Я осторожно вела наш маленький «ровер» вверх по крутому склону холма, лавируя между великого множества повозок и еще более многочисленного сонма беспечных пешеходов, не обращающих ни малейшего внимания на опасность, которую представлял наш мощный автомотор. Его колеса не раз скользили в неизбежных последствиях доставки товаров в повозках на конной тяге, и здесь же тянулись трамвайные пути, также представлявшие немалую опасность, хотя и неорганического происхождения. Правда, рельсы хотя бы могли указать путь к Центральному трамвайному депо и Плавучей гавани, в которой благодаря шлюзам уровень воды не зависит от приливов и отливов, а оттуда было уже рукой подать до Центрального полицейского участка, известного также как Брайдуэлл. Я припарковала автомотор как можно ближе к его входу, после чего мы сошли на тротуар и попытались придать себе презентабельный вид.

Прежде я бывала в Брайдуэлле всего несколько раз, и, хотя в конечном счете наши визиты туда неизменно приводили нас к веселому и компанейскому инспектору Сандерленду, характер моих воспоминаний об этом месте был не вполне позитивен. Прежде чем получить доступ к нашему доброму другу и его коллегам из Уголовного розыска, нам всякий раз приходилось выдерживать непростые испытания, которые нам устраивал привратник в лице дежурного сержанта. В каждый мой визит в сей участок в нем дежурил один из самых что ни на есть неприятных полицейских сержантов, коих я имела счастье встречать за всю мою жизнь, в которой было множество полицейских сержантов. Входя в здание через широкие и высокие парадные двери, я поймала себя на том, что надеюсь, что нынче дежурит не он.

19

Частично сохранившаяся и до наших дней традиция в работе английских магазинов, особенно некрупных.

20

Отсылка к событиям романа Кинси «Картина убийства».