Страница 3 из 7
9 миллионным тиражом и отправлен во все уголки России. Результат чудовищной диверсии был закономерен – обрушающее падение дисциплины и боеспособности всей армии.
Не остался в стороне от происшедшего и близкий к столице Балтийский флот. Именно здесь произошли события, ставшие камертоном не только февральской и Октябрьской революций, но и последующей кровавой Гражданской войны.
Глава вторая
Убийства офицеров
Февральская революция грянула внезапно. На Балтийском флоте она вообще произвела эффект грома среди ясного неба. При этом в первые дни петроградских волнений, в главных базах Балтийского флота Гельсингфорсе (где базировались главные линейные силы флота) и в Кронштадте (где были сосредоточены тыловые и учебные части) было достаточно спокойно. Личный состав занимался текущей боевой подготовкой, готовясь к новой морской компании, которая должна была вот-вот начаться. Командование флотом, имея прямой провод с Петроградом, было хорошо проинформировано о происходивших там событиях. Опасаясь волнений среди матросов, командование в течение нескольких дней скрывало от них сведения о происходящем, однако, в конце концов, информация всё же просочилась к матросам. Решающими моментами для начала выступлений в военно-морских базах стали известия о приказе № 1, который был понят матросами однозначно – отныне офицеры никакие не начальники и можно делать все, что душа пожелает. Первым поднялся тыловой Кронштадт, следом за ним главная база Балтийского флота – Гельсингфорс. И понеслось!
1 (14) марта, когда до Кронштадта дошли известия о приказе № 1, там начался мятеж. Уже через несколько часов начальник Морского штаба при Верховном Главнокомандующем адмирал Русин доложил царю, что «в Кронштадте – анархия и станция службы связи занята мятежниками».
Первой жертвой мятежников стал военный губернатор Кронштадта адмирал Р.Н. Вирен. Что и говорить, адмирал Вирен был фигурой малосимпатичной. На посту Главного командира Кронштадта он запомнился мелочным соблюдением всех параграфов устава. Однако, при этом Р.Н. Вирен никого не расстреливал и на каторгу не ссылал, хотя унизить подчиненных умел. Впрочем, и здесь рассказы о его придирках к матросам обросли легендами.
Совсем недавно вышли в свет посмертные мемуары адмирала Г.И. Левченко, начинавшего службу в дореволюционном Балтийском флоте. Адмирал оставил весьма любопытное воспоминание об отношении Сталина к адмиралу Вирену: «На одном из совещаний в Кремле в 1939 году после всех дел товарищ Сталин И.В. спросил товарища Кузнецова, почему бы Наркому ВМФ не установить в военно-морских базах порядок, подобный тому, какой был в Кронштадте при Вирене. Для этого нужно снять виреновскую монархическую ржавчину и царский деспотизм самодержавия, заменив его нашим советским укладом жизни, воинским порядком и дисциплиной, уважением и любовью к матросу и солдату. Не забывать и гражданское население. Ведь матросы от тех порядков не умирали, если исключить эту чепуху, а порядки были, и не плохие, – добавил товарищ Сталин. Нарком Н. Кузнецов обещал это выполнить… Прошла Великая Отечественная война и в 1946 году товарищ Сталин И.В. опять напомнил о порядках Вирена. В то время командиром Кронштадтской военно-морской базы был назначен контр-адмирал Румянцев. Он пытался кое-что сделать, но у него не получилось, ибо он все переложил на коменданта города. Мне приходилось проверять порядок и работу командира базы, будучи главным инспектором ВМФ». Воспоминания Г.И. Левченко говорят о том, что Советская власть, в лице ее вождя И.В, Сталина, прекрасно представляла разницу между революционной пропагандой и реальностью. Причем Сталин, не понаслышке знавший о событиях февраля 1917 года в Кронштадте, требовал от своих адмиралов наведения там именно такого твердого уставного порядка, какой был там при царском адмирале Вирене.
Но вернемся к событиям 1 марта 1917 года в Кронштадте. Вначале беспорядки начались в казармах 1-х крепостного пехотного полка на Павловской улице. Там сопротивление бунтовщикам оказали полицейские, жандармы, некоторые офицеры и воспитанники Морского Инженерного училища Императора Николая I на Поморской улице. Около 23.00 адмирал Вирен по телефону докладывал в Генмор, что в беспорядках участвуют лишь солдаты крепостных частей, на судах же всё спокойно. Как видно, он совершенно не владел обстановкой, так как в это время толпы матросов уже заполнили городские улицы, вытаскивая офицеров из квартир. Флота генерал-майор Н.В. Стронский, командир 1-го Балтийского флотского экипажа, был первым, кого под конвоем привели на Якорную площадь. Вдоволь поиздевавшись над 55летним офицером (заставляли маршировать с набитым кирпичами ранцем), его закололи штыками. Когда другая группа матросов после митинга в манеже привела на площадь адмирала Р.Н. Вирена, тот, увидев тело Стронского, все понял и попросил разрешения проститься с женой. Как вспоминал матрос Учебно-минного отряда А.Г. Пронин, адмиралу отказали в последней просьбе и под рёв толпы «кончайте его!» подняли на штыки на Якорной площади, после чего тело было сброшено в доковый овраг.
Вот как описал убийство адмирала Р. Вирена один из очевидцев: «…Дикие, разъяренные банды матросов, солдат и черни со зверскими лицами и жаждой крови, вооруженные, чем попало, бросились по улицам города. Прежде всего, выпустили арестантов (в том числе и уголовников – В.Ш.), а потом, соединившись с ними, начали истребление ненавистного начальства. Первой жертвой этой ненасытной злобы пал адмирал Р.Н. Вирен, главный командир и военный губернатор Кронштадта, человек по натуре прямой, властный и храбрый, но бесконечно строгий и требовательный. Когда толпа подошла к дому главного командира, адмирал Вирен, услышав шум и крик, сам открыл дверь и, увидев матросов, стремительно распахнул ее настежь.
Похороны убитого морского офицера
…Толпа, заревев, бросилась на адмирала, стащила его вниз и поволокла по улицам. Матросы улюлюкали, подбегали к адмиралу Вирену, плевали ему в лицо и кричали с площадной бранью. Толпа была одета в самые фантастические костюмы: кто – в вывернутых шерстью наружу полушубках, кто в офицерских пальто, кто – с саблями, кто – в арестантских халатах. Ночью, при свете факелов, это шествие имело очень жуткий вид, точно демоны справляли свой адский праздник. Мирные жители, завидев эту процессию, с ужасом шарахались в стороны. Посреди этой толпы шел адмирал. Он был весь в крови. Искалеченный, еле передвигая ноги, то и дело, падая, медленно двигался мученик навстречу лютой смерти. Из его груди не вырвалось ни одного стона, что приводило толпу в еще большее бешенство. Пресытившись терзаниями жертвы, палачи окончательно добили ее на Якорной площади, а тело сбросили в овраг. Там оно лежало долгое время, так как его было запрещено хоронить».
Одним из первых был убит старший лейтенант Н.Н. Ивков на учебном судне «Африка» (здесь располагалась водолазная школа), который отказался выдать команде винтовки, за что и получил девять пуль в спину.
С полным достоинством принял смерть начальник штаба Кронштадтского порта контр-адмирал А.Г. Бутаков. Перекрестившись, он сказал своим убийцам: «Я готов». Его тут же застрелили, а труп в остервенении кололи штыками. После этого пьяные матросы пришли к нему домой и штыками закололи престарелую мать (вдову знаменитого российского флотоводца Г.И. Бутакова).
Из воспоминаний Н.А. Бутакова: «Адмирала (А.Г. Бутакова – В.Ш.) расстреляли у памятника адмиралу Макарову. Первый залп был неудачен, и у адмирала оказалась простреленной только фуражка. Тогда, еще раз подтвердив свою верность государю, адмирал спокойно приказал стрелять снова, но целиться уже как следует». Два дня после того, как Григорий Александрович Бутаков сам похоронил отца своего, вырыв собственноручно ему могилу, к нему явилась толпа убийц, с шапками в руках. «Мы пришли к Вам просить прощения», заявил их руководитель, пока другие, потупив глаза, мялись на месте. «Мы не хотели стрелять в Адмирала. Хороший был Адмирал. Честный и справедливый. Потому мы целились выше. Ну, так что… Поймите, мы не вольны были. Нами командуют посланные из Питера. Сами каемся и просим прощения.»