Страница 4 из 6
Ключевым событием начального периода Гражданской войны на Юге России будет «Ледяной поход» и передислокация Добровольческой армии с Дона на Кубань. Генералы Л.Г. Корнилов и М.В. Алексеев, стоявшие во главе белых добровольцев надеялись получить на Кубани поддержку своей армии людьми, вооружением, продовольствием. Но этого не произошло. Кубанские казаки встречали Добровольческую армию где-то равнодушно, где-то настороженно, а где-то и враждебно. Это будет началом затяжного, на весь период Гражданской войны, противоречия между кубнским казачеством и Добровольческой армией. Организатор и вдохновитель Белой Добровольческой армии на Юге России генерал М.В. Алексеев с горечью отмечал – «…атаманы и правительства казачьих войск, а равно и их «влиятельные, виднейшие советники», меньше всего думали о том, чтобы «идти на Россию спасать» ее от большевизма. Их заботили, прежде всего «внутреннее благоустройство, поддержание порядка и спокойствия»[19].
Другим фактом глубокого противоречия станет разделение кубанского казачества на «белых» и «красных», разведя по разные стороны военно-политического противостояния и родственников, и одностаничников. Беднейшие слои кубанского казачества, и фронтовики поддержали советскую власть и воевали на ее стороне в составе красногвардейских военных формирований. На сторону Кубанской Рады встали представители зажиточных слоев и казачье офицерство, которым пришлось примкнуть к белой Добровольческой армии.
Между тем, существовало разногласие и внутри политической элиты кубанского казачества. Социальная верхушка кубанского казачества разделилась на два лагеря. Одна часть, так называемые «черноморцы», впоследствии за ними закрепится название «самостийники», выступали за автономию Кубани. Другая часть, «линейцы» видели будущее Кубани в составе единой и неделимой России, и будут называться «единонеделимцы». «Единонеделимцы» будут поддерживать политику А.И.Деникина, и служить и воевать в составе Добровольческой армии.
Еще одним крупным противоречием в ходе разворачивания событий Гражданской войны станет стремление «самостийной» части политической элиты кубанского казачества проводить самостоятельную политику и авторитарная позиция генерала А.И. Деникина и высшего руководства Добровольческой армии.
Сам генерал А.И. Деникин так оценивал сложившуюся ситуацию – «Взаимоотношения, сложившиеся между властью юга (Добровольческой армией – прим. авт.) и Кубанью, вернее, правящей ею группой, я считаю одной из наиболее серьезных «внешних» причин неудачи движения…кубанские самостийники вкладывали в свои отношения к нам столько нетерпимости и злобы, что чувства эти исключали объективную возможность соглашения и совершенно заслоняли собою стимулы борьбы с другим врагом – советской властью…»[20].
Этот конфликт закончится репрессиями со стороны Добровольческой армии в отношении руководства «самостийной» фракции Кубанской Рады и получит название «кубанское действо».
В свою очередь это приведет к тому, что кубанское казачество, сражающееся в составе Добровольческой армии, начнет массово дезертировать с фронта. Все это говорит о наличии глубокого разногласия между кубанским казачеством, в лице, как Кубанской Рады, так и рядовых казаков, с руководством белой Добровольческой армии. Как отмечал В.Н. Ратушняк – «Помимо внутренней конфронтации Рада постоянно испытывала напряженность в отношениях с командованием Белой армии – сначала с Л.Г. Корниловым, затем А.И. Деникиным и наконец с П.Н. Врангелем»[21].
Подводя итог, необходимо отметить, что в ходе Гражданской войны на Юге России кубанское казачество испытывало комплекс противоречий и разногласий, которые окончательно разрушили его структурную и духовно-идейную целостность, подорвали доверие и союзнические обязательства с Добровольческой армией, и явилось одним из факторов поражения белых сил и победы советской власти.
2. Коллаборационизм и кубанское казачество
2.1. Гражданская война на Юге России 1917-1922 гг. как первопричина казачьего коллаборационизма
В современной отечественной историографии проблема коллаборационизма, в том числе и казачьего, проработана достаточно хорошо. Поэтому, не останавливаясь на обзоре, подчеркнем, что наш выбор темы обусловлен продолжающимся осмыслением российским обществом Революции и Гражданской войны 1917-1922 гг. События столетней давности привели к кардинальным, а в некоторых случаях к необратимым изменениям отечественного общества и государственности. Кроме того, событие, которое предложено называть «Великой российской революцией», предопределило практически весь комплекс социальных, политических, культурных и экономических событий ХХ века в России.
Одной из актуальных проблем, вобравшей в себя этические, социальные и правовые аспекты, является коллаборационизм советских граждан в период Великой Отечественной войны, который «…представляет собой многообразный и частично противоречивый феномен»[22].
При этом коллаборационистами в одинаковой степени считают как граждан СССР, так и эмигрантов Белых армий, проигравших в Гражданской войне. Интерес вызывает вопрос, какова же была доля казаков в коллаборационистском движении. По мнению Е.Ф. Кринко, наиболее вероятным представляется определение общей численности казачьих частей, воевавших на стороне противника в годы Великой Отечественной войны, в 70-80 тысяч человек, а доли потомственных казаков в них примерно в 50 тысяч человек[23]. В рамках этих цифровых показателей надо учитывать, что только 1430 казаков из состава Казачьего Стана, выданных советским властям в г. Лиенце, принадлежало к эмигрантам первой волны[24].
Безотносительно к процентному соотношению казаков-эмигрантов и советских казаков, вовлеченных в коллаборационизм, все они в большинстве своем отталкивались от конфликта скрытого или явного с Советской властью. Это положение обозначено и доказано в диссертационном исследовании О.В. Ратушняка: «Коллаборационизм казаков был обусловлен в первую очередь обидами на советскую власть и проводимые ею репрессии казачества, а также боязнью новой волны репрессий после окончания Второй мировой войны»[25].
В масштабе исторического процесса, именно Революция 1917 года и последовавшая Гражданская война явились первопричиной казачьего коллаборационизма, который отсрочено во времени, проявит себя в 1941-1945 гг. Такового же мнения придерживается и видный исследователь отечественного коллаборационизма С.И. Дробязко, отмечая, что «…советский коллаборационизм представлял собой весьма сложное и неоднородное явление. Однако не подлежит сомнению, что его истоки восходят к событиям 20-летней давности – революции и Гражданской войне в России 1917-1922 гг.»[26].
Коллаборационизм как комплексное явление, наиболее масштабно проявился в ХХ веке. Но для России с ее патриотической морально-этической матрицей, не допускающей никакого взаимодействия с врагом, в соответствии с ментальностью русского народа – это чревато своеобразным когнитивным диссонансом.
С одной стороны, закрепившаяся на генном уровне невозможность союза с любым внешним противником и безоговорочное социальное осуждение отступников, пошедших на такой шаг. С другой стороны, социальный катаклизм 1917-1922 гг. привел не только к изменению вектора развития России, но и к сбою и уничтожению этических программ, определяющих целостность российского социума. Сила ненависти и не прощения к политическим оппонентам и представителям новой социальной формации в лице активных представителей советской власти была столь велика, что пересиливала все старые морально-нравственные императивы.
19
Карпенко С.В. Очерки истории Белого движения на юге России (1917 – 1920 гг.). 4-е изд., доп. М.: Издательство Ипполитова, 2014. С.15.
20
Деникин А.И. О гражданской войне на Кубани. Майкоп: Адыгейское книжное издательство, 1991. С.41-42.
21
Очерки истории Кубани с древнейших времен по 1920 г. Под общ. ред. В.Н. Ратушняка. Краснодар: «Советская Кубань», 1996. С.529.
22
Семиргяга М.И. Коллаборационизм. Природа, типология и проявление в годы Второй мировой войны. М.: РОССПЭН, 2000. С.7.
23
Кринко Е.Ф. В составе Вермахта и СС: коллаборационистские казачьи части // Исторические и политологические исследования. 2013. № 4 (54). С. 268.
24
Дробязко С.И., Романько О.В., Семенов К.К. Иностранные формирования Третьего рейха. М.: АСТ: Астрель, 2011. С. 649.
25
Ратушняк О.В. Казачье зарубежье как социально-исторический феномен: образование, структура, проблемы общественно-политической, социально-экономической и культурной жизни (1920–1960-е гг.): автореф. дис. … д-ра. ист. наук. Краснодар, 2018. С.19.
26
Дробязко С.И. Русский коллаборационизм 1941–1945 гг. как рецидив Гражданской войны // Страницы истории Второй мировой войны. Коллаборационизм: причины и последствия. Материалы научной конференции. Москва, 29 апреля 2010 г. Институт диаспоры и интеграции (Институт стран СНГ). М., 2010. С.70.