Пять дорог

– Роди, принеси чаю госпоже Азилеску, – пробурчал он, явно пытаясь придумать, что ему делать с подобным подарком.

– Только обязательно в фарфоровой чашечке, – магичка говорила и смотрела прямо на градоначальника. Губы ее улыбались, тон сочился доброжелательностью, как медовый пряник патокой, а от застывшего немигающего взгляда становилось жутко. – В какой-нибудь милой фарфоровой чашечке. Тонкостенной и с рисунком. Знаете, такие милые провинциальные рисунки – цветочки, кошечки…

Голова откашлялся, только что вернувшаяся к нормальному цвету кожа вновь начал терять краски.

– Да-да, Роди, в чашке нашего лучшего сервиза и…

– Листовой, конечно же, – Рябина все так же не отрывала от мужчины гипнотизирующий взгляд. – Свежезаваренный. Лучше бы с бергамотом. У вас есть бергамот, господин…

– Марчик. Станис Марчик, – все больше бледнел градоначальник.

– Как мило! Так что есть ли у вас бергамот, господин Марчик?

– Н-надо узнать, – разговор явно шел куда-то не туда, и мужчина нервничал, не понимая, что происходит.

– Пусть дружочек Роди узнает. А лучше – найдет. Уверена, в этом чудесном милом городе найдется хороший листовой чай с бергамотом.

Роди отчаянно закивал и рванулся к двери. Схватил ее за ручку и тут же с воплем отдернул: ту полностью покрывал обжигающий холодом лед. Дверь явно примерзла к косяку. Градоначальник закрутил головой, пытаясь придумать, что делать. Женщина говорила чепуху, не отрывая от него колющего взгляда абсолютно серьезных каре-красных глаз, а стены кабинета и мебель медленно покрывались льдистой коркой. Все присутствующие, включая Златко, замерли, не понимая, что происходит.

– Вот и чудно. Замечательно, можно сказать. А пока милый Роди добывает нам чай с бергамотом, вы, мой дорогой дружочек, – Рябина вдруг кровожадно усмехнулась и продолжила уже совсем другим тоном, – объясните мне, по что же вы послания его высочества Лучезара игнорируете-то?

– Нет-нет! – вскинулся городской голова. – Не было такого! Мы все послания… самым тщательным! Да-да!

– Дружочек мой, что же вы такое глаголете-то? – вновь засияла она улыбкой. – Я ведь собственными глазами видела, как только что вот этого милого златовласого юношу едва в тюрьму не отправили, в грехах тяжких обвинили, руки сковали, магии лишили… Это мелочи, конечно, а вот то, что бумаги его не посмотрели и распоряжения принца проигнорировали, это совсем нехорошо, совсем… – Она сокрушенно покачала головой.

– Ну что вы такое говорите, госпожа Азилеску?! – наконец нашел для себя твердую почву градоначальник. – Документы его обязательно проверили бы! Запрос в канцелярию принца ушел бы сегодня же! А что так резко встретили – так печать-то явно другая. Мы опасаемся подделок! Мало ли каких дел может наворотить молодчик с такими серьезными, но фальшивыми бумагами! А если бы все подтвердилось, то мы извинились бы! Проявили бы всемерное участие и самым внимательнейшим образом изучили бы распоряжение его высочества! Но надо же, надо же проверить! Мошенники вокруг!

– И в самом деле, – покивала в ответ волшебница, глядя в глаза градоправителя. – Вокруг одни мошенники. Вот, к примеру, вы. В смысле, с чего вы решили, что печать неправильная?

– Ну как же! На настоящей должна быть красная печать, а у молодого человека синяя. О том распоряжение было, месяц или два назад. Если нужно, найдем.

– Дружочек мой, если нужно, я тоже какое угодно распоряжение найду. Однако всем известно, что подобное распоряжение, даже будучи настоящим, не отменяет выданных ранее документов, это раз. А два – еще долгие годы после него в ходу были бы обе печати. Не настолько у нас еще всесильное королевство, чтобы всё в нем по велению монаршего пера в один миг менялось. Да и не помню я что-то каких-либо подобных, растрачивающих казну на ерунду распоряжений. Но куда важнее другое. Златко, – чародейка повернулась к юноше, оглядела его с головы до ног и бросила куда-то в пространство: – А почему господин Бэррин до сих пор скован?

По толпе у двери прошлась волна шепота и пиханий. Потом один из стражников оказался чуть впереди, явно не по своей воле, и пробурчал:

– Так это… ключи у мага.

Женщина укоризненно посмотрела на вояку.

– Печально, печально. И чая мне до сих пор не принесли, и врут все подряд.

Она изящно повела рукой, и наручники спали со Златко. Магией она подтянула их к себе, повертела перед глазами и с мировой скорбью в голосе заметила:

– Хотя попытку я оценила, – госпожа Азилеску бросила на стражника игривый взгляд, заставивший его побелеть еще больше. – Но вернемся к нашим гоблинам, то бишь к сегодняшнему инциденту. Златко… м-м-м… Дружочек мой, ты же позволишь так себя называть?

Юноша быстро-быстро закивал. Эта женщина восхищала его и вводила в ступор одновременно.

– Так вот, дружочек мой Златко, ты кому-то рассказывал, что собираешься отправиться в это милое место?

Бэррин задумался.

– По шару другу. Но он никому не мог больше рассказать. Он вообще в море. Еще… спрашивал дорогу у трактирщика! – Он сделал паузу и добавил немного покаянно: – Мог кто-то еще услышать. Не думал, что визит в государственную управу нужно скрывать.

– Планы свои вообще полезно скрывать, – тоном заправской учительницы заметила Рябина, или, как ее называли соратники, Рябинка. – И род свой называл, наверное.

Синекрылый пожал плечами. Называл, конечно.

– И кто-то подготовился. А что, – женщина вновь повернулась к городскому голове, которому явно не понравилось вновь вернувшееся внимание, – чем же вам так род Бэрринов не угодил?

– Да мы с ними дела вообще не имели! – возмутился мужчина. – Мало их у нас.

– А кого-то много. И они близко, верно? – понимающе покивала она головой.

Городской голова до этого явно что-то хотел сказать, но после замечания захлопнул рот.

– Мы радеем о пользе жителей, – наконец выдавил чиновник.

– Конечно-конечно. Некоторых особенно. Оно и понятно. Они близко. Бэррины далеко и не всесильны. Принц точно в таком захолустье не объявится. А они, – женщина выделала местоимение, – могут прибавить неприятностей. Зато за маленькую, в сущности, услугу будут благодарны. А благодарность таких людей дорогого стоит. И кто же это у нас такой внимательный. Князь Яромир? Нет? Его родственники? Теплее? Маронгиты? – Назвала она фамилию известной семьи. – Леймалы? Как интересно…

Златко не ощущал магии. Неужели она по лицу градоначальника читает? Или какой-то амулет?

– То есть когда кто-то из Леймалов приказал… или вежливо попросил, не знаю, какие у вас отношения, – она усмехнулась, – скажем так, задержать господина Бэррина в пути, то вы не могли отказать. Или они вам заплатили?

– Ничего они не платили, – возмутился градоправитель. И тут же сообразил, что попался в примитивнейшую ловушку. – В смысле, что мы не получаем деньги от кого-то, кроме короля.

Рябинка разве что не усмехнулась.

– И правильно. Ведь король, он если что случится, защитит, а все эти благодетели, произойди что-то, где они? – она даже покрутила головой, будто пыталась кого-то найти.

Городской голова невольно тоже посмотрел по сторонам.

– Вот я тут, а их нет. Как думаете, когда вас отправят в отставку за мятеж против королевской семьи, кто-нибудь из них за вас заступится?

– За м-мятеж?

– А как вы думаете? – удивилась госпожа Азилеску. – Этот милый юноша, ярчайший представитель благородной семьи Бэрринов, ученик Стонхэрмского Магического Университета, о чем безапелляционно говорит его знак, привез в город амулет, который должен развертывать портал для королевских войск в случае нападения, а вы не только не установили артефакт должным образом, но даже не приняли посланника. Более того, попытались от него избавиться, пользуясь своим служебным положением. Разве это не мятеж?

– Амулет? – пробормотал градоначальник, переглядываясь с не представленным до сих пор чиновником.

– Но… какие у нас могут быть тут враги? – осмелел тот. Мысль ему понравилась, и он заговорил увереннее. – Да тут до любых врагов скакать несколько недель. Зачем нам такой амулет?