Я тебя не променяю

Дина снисходительно хмыкнула.

– Да нужны мне какие-то цветы. Мы с ним в ресторан ходили. Несколько раз.

– И в баню?

Тут даже Саша удивилась, не только Дина.

– Баня-то при чём?

– Ну как? – хихикнула Варя. – Накорми, напои, в баньке попарь, в койку уложи. Стандартный ритуал. – Она зашла в лекционную, выбрала стол и, пока пробиралась вдоль ряда, продолжала: – Дин, да ты же сама всё прекрасно понимаешь. У него таких как ты было, есть и будет – без счёта.

Ту задело, сразу заметно, по тому, как она грохнула на столешницу сумку, как резко с шумом отодвинула стул.

– Давно ли ты в мужиках разбираться начала? – Дина смерила Варю пренебрежительным взглядом, уселась и добавила с твёрдой убеждённостью: – А таких, как я, не будет. И не было. Я-то, в отличие от тебя, знаю, что делать.

– И что? – Варя прикинулась не на шутку заинтересованной. – Ну, расскажи. И Саша послушает. Вдруг пригодится.

Саша расстегнула стоящий на коленях рюкзак, закопалась в нём в поисках нужной тетради. Хотя на самом деле тоже прикинулась, что слишком занята этими поисками. Не очень-то уютно было сидеть между спорящими, на пересечении реплик и взглядов, на пересечении ситуаций, прекрасно понимая, что всё произнесённое касается и тебя, хочешь ты или не хочешь. Варя же не даром раз за разом приплетала её имя. Может, вообще с трудом сдерживалась, чтобы всё-таки не посвятить Дину в подробности их вчерашнего расставания с Германом и его последствий.

Скорей бы уж преподаватель пришёл.

– Варежка, понимаешь? – Дина сумела взять себя в руки, снова принять обычный покровительственный вид, повела рукой. – Я бы тебе рассказала, мне не жалко. Только смысл? Воздух зря сотрясать, слова тратить. Ты же всё равно опять в какого-нибудь недоумка втрескаешься, а с ним и твои обычные методы прокатят. Да такие и сами, как мухи липнут. От них только отмахивайся. Но вот если встретишь нормального мужчину, тогда и обращайся. А то ведь всё равно забудешь. – Она поймала момент, когда Варя, внимавшая ей с возведёнными к потолку глазами, до автоматизма отработанным движением вытащила ручку, открыла тетрадь. – Или ты конспектировать собираешься?

– Девчонки, ну хватит вам! – не выдержала Саша, развернулась, повесила на спинку стула рюкзак, сообщила почти обрадованно: – Вон препод уже пришёл. – И тоже открыла тетрадь.

Последние пары у них не совпадали, поэтому и домой отправились не вместе, но, может, и к лучшему, иначе бы Дина с Варей опять принялись подкалывать друг друга и пикироваться, и уж тогда точно – до ссоры.

Когда переходили через дорогу, услышали автомобильный гудок. Знакомая машина подкатила к тротуару, передняя дверь распахнулась.

– Саша, добрый день! – произнёс Герман, не выходя из салона, а Варе просто кивнул мимоходом, скользнув равнодушным взглядом. – Ты получила мой букет?

– Да, – спокойно ответила Саша, добавила вежливое: – Спасибо. – И не сдержала недоуменного и даже немного осуждающего вопроса: – Неужели вы приехали только затем, чтоб об этом спросить?

– Не совсем, – возразил Герман. – У меня тут магазин недалеко. Я здесь частенько проезжаю. Хотя, – внезапно он передумал, признался честно: – да! – И улыбнулся.

Насколько же очаровательной была у него улыбка. Мягкая, светлая, искренняя. По крайней мере, казалась искренней, потому что отражалась в глазах. Не отреагировать на неё трудно, трудно не улыбнуться в ответ или хотя бы проникнуться, размякнув хоть немного от её лучистого тёплого сияния.

– Увидеться с тобой я тоже рассчитывал, – продолжил Герман. – И, если ты согласишься, – она сделал паузу, специально, чтобы Саша успела предположить и ошибиться, – подвезти до дома.

– Я с Варей, – напомнила она, а Герман невозмутимо развёл руками.

– Так разве места на всех не хватит? Садитесь.

Очень хотелось отказаться, но вроде бы не было для этого уважительных причин.

– Ну, чего вы? – поинтересовался Герман. Теперь его улыбка стала чуть ироничной, как бы спрашивающей: «Неужели боитесь?»

Саша тихонько хмыкнула, принимая негласный вызов. Хотя глупо, конечно, вот так вестись на детскую подначку, а разумное осознание как обычно приходит с задержкой – нет ничего предосудительного в отказе, даже если не находишь для него убедительных вежливых объяснений, даже если он на уровне «просто не хочется, и всё».

Подъехали к дому, и Саша снова предположила, Герман, как вчера вечером, попытается её задержать, уговорить на свидание, а он только широко улыбнулся, опять салютнул на прощание. Она так и не разобралась толком, какое испытала чувство: облегчение или разочарование? Неужели второе тоже? А дома, ещё и не вошли как следует, но уже наткнулись на корзину с розами. Варя застыла над ними.

– Интересно, а что он дальше придумает?

– Ты думаешь, будет и дальше?

– Ну, он же сам сказал, что специально прикатил к универу. Ради тебя. Подвёз.

– Не совсем специально, – поправила Саша. – И ведь просто подвёз и всё.

– Ну, вообще-то, – многозначительно начала Варя, – лично я бы к нему в машину и садиться не стала, сказала бы: «Спасибо, но я лучше своим ходом». Если бы ни на что не рассчитывала.

– А я как раз и не рассчитываю, – торопливо заверила Саша, – просто не сообразила сразу. И, ты же знаешь, у меня Костя есть.

– Знаю, – подтвердила подруга. – Но… – она неуверенно замялась, – я, может, ошибаюсь, но правда, выглядит немного, ну-у… странно. Что ты вот так сразу резко про Костика вспоминаешь. Будто пугаешься и прячешься за него.

– Чего пугаюсь?

– Своих мыслей. Или чувств. Словно ты тоже к Герману неравнодушна, но признаться в этом не хочешь. Даже себе.

Саша не стала восклицать: «Да ты что? Нет! Ничего подобного! Бред!», вздохнула, пробормотала растерянно:

– Я просто… просто не понимаю, как относится. К такому.

6

Саша подхватила корзину с цветами, отнесла её на кухню, поставила на подоконник, за полупрозрачную тюлевую штору, застыла, глядя в окно на двор. Не в желании увидеть машину. Без цели.

А если Варя права? И именно потому она не торопится сказать однозначное окончательное «нет», такое, чтобы сразу стало понятно, отношения между ними невозможны ни при каких условиях, а нарочно дразнит Германа. Потому что ей хочется, чтобы он её добивался, ей импонирует его внимание, а, значит, и он сам. А Костя, действительно, всего лишь дополнительная защита, чтобы дольше держать оборону, чтобы ещё немного поиграть в эту увлекательную волнующую игру, осознавая как никогда свою особую женскую силу.

Саша попыталась представить их одновременно, сравнить. Нет, не для того, чтобы оценить и выгодно выбрать. Потому что – так уж получилось, опять она между двумя, но теперь это не ссорящиеся подруги. Два мужчины, которые хотят находиться рядом с ней.

С Костей было весело, взбалмошно, уютно, нежно – по-разному. А с Германом было, ну, наверное, будоражаще-опасно, но… ненадёжно. Совсем как он сам рассказывал ей – слишком переменчиво, от страстно и шикарно до равнодушно-презрительно, в зависимости от его сиюминутных желаний.

Хотя это тоже будоражило, разжигало самомнение, рождая самонадеянную мысль: уж со мной-то всё непременно будет по-другому.

Ага. Вон Дина тоже так же считает.

Для себя всегда выбираешь чудесные исключения, и они, конечно, случаются. Но почему-то обычно не с тобой.

Ещё с Костей было легко и понятно. И ей нравилось, именно так, именно с ним. Чтобы не задумываться каждую секунду над тайным значением очередного жеста, очередного слова, чтобы обо всём догадываться с одного взгляда, чтобы мыслить и жить на одной волне, чтобы даже если ничего не делать, а просто находиться вместе, всё равно хорошо. А с Германом…

У Саши даже представить не получалось, о чём с ним разговаривать. Большинство фраз, которые произносил Герман, были красивыми, но какими-то искусственными, будто бы подготовленными заранее путём тщательного и расчётливого отбора специально для того, чтобы вызывать нужные чувства у девушек и женщин. Хотя, скорее всего, так и есть. Но Саша была, наверное, слишком странной, и на неё это не действовало. Нестандартно-неправильной, бестолковой. Короче, идеальной подругой для такого парня, как Костя Даньшин.