Ласточки в темноте

Мария Тович

Ласточки в темноте

Пролог

Человек, распластавшийся на острых прибрежных камнях, уже не чувствовал ни боли, ни холода. Его подбородок был задран неестественно высоко, а голова наполовину погружена в воду, в которой медленно шевелились расправившиеся пряди волос. На раскрытых побелевших губах мужчины застыл беззвучный вопрос, сквозь подрагивающую прослойку воды виднелись полуоткрытые глаза с распухшими веками.

Сколько он пролежал так?

Она отвернулась, не в силах продолжать смотреть на потерявшую краски кожу, на руки с посиневшими пальцами, на бледное лицо и тело, когда-то полное сил и энергии. Сейчас оно валялось, напоминая грузную куклу человеческого роста.

Еще недавно она в деталях вынашивала план мести. Этот человек должен был поплатиться за все принесенные страдания и слезы. Теперь все было кончено. Но почему же ей так плохо?

Часть I

Фотография – это секрет в секрете.

Чем больше она открывает, тем меньше вам известно.

Глава первая

Паша стоял на пирсе у катера и удивлялся тому, как легко удалось Илюхе уговорить его на поездку. Рядом сдержанно переговаривались деревенские рыбаки, деловито укладывая в лодки сети. Пахло сырой древесиной, илом и машинным маслом. Все местные мужчины сегодня разделись по пояс, подставляя под солнце покрытые веснушками спины, блестящие от пота. Паша проклинал себя за то, что надел черную плотную футболку: она противно прилипала к телу и была насквозь промокшей под рюкзаком. Жара стояла просто сицилийская. В этом году лето баловало жителей Карелии по-итальянски теплым солнцем и даже несколько утомило зноем. Но раздеваться Паша не торопился. Стянуть при всех футболку и продемонстрировать окружающим свою бледную кожу и щуплую фигуру он не решался. К тому же рядом, скрестив на груди тонкие руки, слегка позолоченные загаром, стояла Юля. Та, ради которой он согласился на эту авантюру.

Паша уже пять дней расслаблялся в отпуске: четыре из них он провел, подрывая вражеские танки в сетевой игре.

Предстоял финальный бой, он надел на голову наушники и был готов погрузиться в очередную баталию, когда позвонил Илья.

– Ты чего еще не в Сети? – удивился Паша, поудобнее устраиваясь в кресле перед компьютером.

– Сеструха троюродная звонила… Или племянница. Я и сам толком не знаю. В общем, родственница. Юлька. Ну, ты ее видел. Помнишь, в седьмом классе мамуля устроила мой день рождения на картинге?

– Это когда ты врезался в ограждение и разбил губу?

– Ага. Вот Юлька тогда там тоже была. Рыжая такая. Помнишь, как она, не удержавшись от смеха, тортом на тебя прыснула, когда ее аниматор развеселил?

– Не-а, – поморщился Паша.

– Это было феерично, такой сине-голубой фонтан из крема и зефира, – Илья хохотнул, издав булькающий звук.

– Фу, блин, Илюха.

– В общем, Юлька сейчас фотограф. Снимает свадьбы, влюбленных, романтические истории. Короче, все, что нам пока с тобой не грозит, – друг довольно крякнул. – У нее намечается какой-то грандиозный проект. Ну, это она так говорит. Один богатый дядя хочет забабахать тематическую фотосессию со своей молодой женой: нарядиться в народные костюмы и позировать где-то на острове посреди Ладожского озера. Что-то этническо-феерическое. Я не вникал. Но деньги обещали заплатить хорошие.

– Круто. Рад за нее, – быстро ответил Паша, нетерпеливо поглядывая на экран, где зазывающе крутилась заставка. Ему было лень вслушиваться в трескотню друга, не терпелось уже начать бой.

– Вот только все может сорваться. Парень, который обычно таскает за Юлькой аппаратуру, разные штативы, объективы, сломал ногу. Неудачно поскользнулся. Теперь она срочно ищет ему замену. Предложила мне… Ну ты знаешь: не для того меня, сы́ночку, мама растила. Да и третий сезон «Очень странных дел» в пятницу стартует. Может, ты с ней съездишь? Выручи, а?

– Даже не знаю, – замялся Паша.

– Оплата сразу. Питание и вообще вся поездка за счет клиента.

– Это еще ехать куда-то надо далеко. Может быть, она сама кого-то найдет, – вяло запротестовал Паша.

– Так вот. Не может. Кто занят, кто в разъездах. Или ей на улице подбирать? Хоть она и дальняя родственница, но кого угодно я ей не посоветую. Да не отнекивайся. У тебя как раз отпуск. Съездишь и развеешься. Насладишься прекрасными видами. Сменишь обстановку, забудешь про свою полицию хоть на пару дней, – продолжал уговаривать Илья.

– Пару дней? – простонал Паша.

– Что ты повторяешь за мной? Хватит ломаться. Юлька – зачетная деваха, кстати.

– Ага. Очень ярко ее представляю после твоих аппетитных историй про торт.

– Так это же давно было, – рассмеялся Илья. – Соглашайся.

Паша замолчал, придумывая подходящую отговорку. Как назло, ничего не шло в голову. Про отпуск Илюха знал, поэтому сослаться на внеочередное дежурство или загруженный график было невозможно. Такая отмаза не прокатит. Мама? Попросила помочь на даче? Неубедительное прикрытие… Паша уже открыл рот, чтобы сымпровизировать на ходу, озвучить несуществующие планы и категорически отказаться, как Илья проговорил:

– Скинул на ватсап ее фотку.

Паша открыл мессенджер и замер: с экрана на него глядела миловидная девушка с выразительными глазами, вздернутым носиком и аккуратно уложенными волосами цвета раскаленного металла.

– Это она на выпускном в универе. Сейчас, наверное, вообще красотка, – подметил Илья, не сомневаясь в произведенном эффекте. – Ну, как? Поедешь?

Паша застыл в нерешительности. От знакомства с такой девушкой трудно отказаться. Ее взгляд, строгий, но открытый, произвел на него эффект кумулятивной бомбы. Паша капитулировал.

– Чего молчишь? – недоумевал Илья.

– А от меня требуется только носить оборудование? Больше ничего? Имей в виду, я ведь фотографировать не умею. И вкуса художественного у меня нет.

– Вот это разговор по существу, – ухватился Илья, почувствовав, что лед тронулся. – Не переживай. Твоей квалификации хватит.

И вот теперь Паша изнемогал от жары, тщетно пытаясь прикрыться от настырного солнца каким-то круглым приспособлением из инвентаря фотографа. Юля топталась неподалеку. Она хмурилась, как будто решала в уме хитрые математические задачки, и не обращала на своего нового ассистента никакого внимания.

За всю поездку Илюхина родственница не обмолвилась с Пашей и парой слов, не считая короткой лекции о том, как называются все эти навешанные на него прибамбасы. А работа и правда была непыльной, заключалась в том, чтобы присматривать за дорогостоящей техникой и держать отражатель под нужным углом. Юля повернулась лицом к озеру, сосредоточенно вглядываясь в горизонт. Со спины она казалась совсем подростком, стройная и миниатюрная. Паша подавил вздох, глядя, как девушка грациозно прошлась по дощатому пирсу туда и обратно. В надежде уловить хоть какой-то знак внимания, он наблюдал за ней, сдувая со лба прилипшую челку. Но Юля не спешила приободрить его кивком или улыбкой, будто он был для нее лишь кем-то вроде вьючного животного. Конечно, Паша и сам понимал, что выглядит сейчас не очень презентабельно, поэтому романтические мечты его таяли с каждой изнуряющей минутой под палящим солнцем.

Встреча с заказчиком была назначена на полдень. Чтобы успеть на место вовремя, Юля заехала за Пашей в начале седьмого утра. Удобно устроившись на переднем сиденье ее светло-зеленого «Пассата», он старался не задремать по дороге до Ладоги. Из прибрежной деревеньки они уже вместе с парой молодоженов должны были выехать на катере, чтобы попасть на остров в северной части озера, где и будет съемка.

Наконец к пирсу подкатил огромный «Амарок». Местные рыбаки оторвались от дел и разом задрали небритые подбородки, разглядывая приезжих. Первым из машины вышел статный мужчина лет сорока пяти. Издалека он был похож на потомка викингов. Легкая хлопковая рубашка, казалось, вот-вот лопнет на его рельефных плечах. Мелкий щебень жалобно хрустел под его ногами в замшевых лоферах. Мужчина пересек портовую дорожку уверенным шагом, излучая одновременно небрежность и силу в каждом движении. В образ сурового варяга гармонично вписывалась светлая окладистая борода, пусть и подстриженная в столичном барбершопе.