Яркая Искра забытой любви

- А папа? Почему он не приходит ко мне?

- Его тоже нет. С того же самого вечера.

- Да что же это такое вообще?! – Возмущаюсь я.

- Может быть, чаю? – робко пытается сбить меня с пути негодования девушка.

Я задумалась, снова начиная ходить по комнате. Сколько уже прошло времени? Я уже худо-бедно адаптировалась к острому слуху. Даже научилась при необходимости «прикрывать ушки», чтобы не слышать или же наоборот – «навострить», чтобы услышать то, что говорят совсем тихо и далеко. Мы долго тренировались с Леной. Сиделка мне очень в этом плане помогла. Правда, ей приходилось то запираясь в санузле еле слышно шептать, то почти кричать непосредственно возле меня. Подозреваю, что бедняжка чувствовала себя идиоткой, но безропотно исполняла мою просьбу. Со зрением было легче. Оно само подстроилось под картинку, но если я хотела увидеть что-либо на большом расстоянии или очень мелкое, надо было немного напрячься. Непроизвольно пока не получается управлять им. Какие же еще функции в меня вложил Алекс я пока понять не могла. Страшновато было проверять свою регенерацию. Что мне, руку себе располосовать? Или голову о стену расшибить?

Конечно, моя реабилитация после той почти смерти уже завершилась, потому что я прекрасно себя чувствовала физически, даже не ходила, а бегала по комнате, горя желанием выйти отсюда и первым делом стукнуть Алекса за то, что подверг меня такой страшной пытке болью, не предупредив. Потом стукнуть его еще раз за вот эту пытку неизвестностью. Какого лешего его до сих пор нет?! Я уже несколько недель кукую тут почти в одиночестве, если не считать Лену и Инессу, что приносила мне еду.

Ну, это тут прошли недели. А там? Во внешнем мире сколько?

- Когда во внешнем мире новый год? – спросила я, останавливаясь около сиделки.

- Завтра, - вздыхает она. – Но тут может пройти сколько угодно времени, вы же понимаете?

Я кивнула. Завтра. Значит, по его меркам, он где-то шатается два дня только. Я прикрыла глаза, успокаиваясь. Не получается. Села на кровать и глубоко задумалась. Не приходит он. Потому что я его прогнала. Не хорошее предчувствие царапнуло в душе. А что если он и не придет уже?

Сначала я думала, он не хочет выслушивать мои обиды и упреки. Потом решила, что наверное обиделся на мои слова. Но отмела эту мысль, как не состоятельную. Алекс не создает впечатление обидчивой маленькой девочки. А вот последняя мысль мне совсем не понравилась. Он ведь… он ведь, наверное, отправился найти ты козу, что меня отравила. Вспоминаю тот неприятный разговор за обедом. Что они там говорили? Куча артефактов-убийц? Знаток ядов? Подельник мощный некромант? И Алекс, который отправился разобраться с этой проблемой… по спине пробежал холодок. Он же… его ведь может уже и нет в живых?

Паника пробралась ядовитой гадюкой в сердце и свила там горячее гнездышко. Что если он больше не придет?

- Леночка, организуй мне, пожалуйста, ванну горячей воды. Мне надо расслабиться и успокоиться.

- С лавандой?

- Пусть будет с лавандой, - соглашаюсь я. А стоит сиделке скрыться в санузле, как я подрываюсь с кровати и выбегаю прочь из своей темницы. Если этот мерзавец живой – я заставлю его вспомнить обо мне! даже если мне придется для этого расшибиться в лепешку!

- Жасмина? – удивленный голос матери окликает меня. Я поворачиваюсь, желая увидеть родительницу, и негодую, если она уже выходит, почему не пришла ко мне? Но увидев хрупкую женщину, что с трудом стоит на ногах, держась за дверной косяк, на выходе из своей комнаты, сразу спустила лишний пар и поспешила к ней.

- Почему ты вышла из комнаты? – Спрашивает мама, благодарно опираясь на меня.

- Я уже в порядке, - отвечаю бодро, - могу горы свернуть. А вот твое состояние меня больше напрягает.

- Ничего, я быстро приду в норму, - успокаивает меня мать, - не в первой.

- И что? Часто отец на тебе такие эксперименты ставит? – Спрашиваю со злостью, помогая маме добраться до гостиной, где мы обе и усаживаемся в глубокий светлый диван. Завидев нас, прибежала растревоженная Инесса, но услышав, что мы не прочь бы попить кофе с бутербродами, убежала обратно на кухню.

- Что ты? – слабо рассмеялась мама, - Кирилл ничего подобного не практикует. Но я бывало по своей неосторожности или по чужому умыслу попадала в переделки… вплоть до реанимации и комы доходило. Так что, привычная.

- А где сейчас отец? Почему он не пришел меня навестить ни разу? – издалека начинаю свои расспросы. Не могу напрямую спросить про Алекса.

- Кирилл очень занятой демон, Жасси. Если бы у него были сомнения в твоем или моем самочувствие, он бы не отошел от наших кроватей, пока не увидел надежды. Но, как я понимаю, наше, пусть и плачевное с нашей точки зрения состояние, для этих мерзавцев – часть их плана… так что, скорее всего наши демоны сейчас очень заняты. Возможно, как раз кровавой местью.

- Мам, а если эта Алина их убьет? – страшась своих слов, все же задаю вопрос.

- Я чувствую Кирка. Если бы он погиб, я бы узнала, правда, скорее всего, тоже бы ушла на перерождение вслед за ним.

- А Алекса ты не чувствуешь, случайно? – стыдясь своего интереса, спрашиваю, отводя глаза.

- Нет, - тихий смешок. – Случайно, не чувствую.

- Вот и я нет, - вздыхаю печально. – Мам, я обидела его, - нехотя признаюсь. - Он, наверное, не придет больше.

- Глупости какие! – порывисто обняла меня женщина, прижимая к себе. – Если живой, придет.

- А если нет? – Всхлипнула я, зарываясь поглубже в родительские обнимашки.

- Живооой, - уверенно тянет мать, - ничего с этим дьяволом не станется! Поверь мне, он очень живуч. – А давай-ка, мы с тобой подготовимся к празднику, а? – вдруг весело меняет тему мама. Мальчишки опять у тети Амеллии. Так что мы вполне можем привести себя в порядок и даже организовать шопинг! Ведь практически все наши вещи погребены под заснеженными развалинами. Даже к Прайдонам пойти будет не в чем.