Страница 19 из 20
– Ладно, принято, – рассмеялся Кир, а Катерина вдруг подняла голову и прислушалась.
– Ты чего? Кать?
– Зеркало! – Катька проявила сумку и выхватила дребезжащее зеркальце. – Кто это?
На зеркальной поверхности отчетливо было видно месиво из перьев в безоблачном голубом весеннем небе Лукоморья. Плеснули крылья, и стало понятно, что Сокол бьётся с тремя огромными во́ронами.
– Чего это ещё? – заорал Кир. К ним уже мчался Бурый и летела серая голубка-Жаруся.
– Да как же его угораздило-то! Вот идиот! – зарычал Бурый. – Ему не справиться! Катерина пусти меня! Скорее!
Катерина в секунду оказалась на спине Волка, и тот одним длинным прыжком оказался за теремом, где можно было незаметно для соседей вызвать ворота, а Жаруся выдернула сонного и уютного Баюна с кресла на крыльце.
Мальчишки рванули за Волком, и уже подбегая, увидели, как возникают врата, как в них на страшной скорости влетает Бурый и Жаруся с Баюном, а потом, через пару секунд, из открытых врат появляется огромный ворон, вихрем налетает на Катьку и уносит её в Лукоморье.
– Нет! Катька! – оба добежали до захлопнувшихся за вороном створок, тающих в летнем жарком воздухе, и в ужасе переглянулись. – Кто это был?
– Помнишь, Черная гора? Это владение одного из Великих Воронов? Ворона Вороновича? – вдруг сообразил Степан.
– Да, точно! Никто ещё не знал, куда он делся. Думаешь, это был он? А те трое? – Кир с трудом переводил дыхание.
– Да кто ж их знает! Может, слуги, дети, или какие-то другие родственники, – Степан потянул друга за руку, – Вниз. Да не маячь ты тут! Прикинь, что с Катькиной семьёй будет, если они узнают, что её какой-то птеродактиль уволок.
– Да, одно хорошо, что там наши все! Наверняка, они сейчас птичкам наваляют, и вернутся, – покивал головой Кир. Если бы он мог видеть, что происходило в небе Лукоморья, то не был бы так в этом уверен!
Катерина увидела разом всё! Финист, сильно потрепанный, окровавленный, пытался выбраться из крутого пике, а трое воронов, которые раньше нападали на него, налетели на Волка и Жарусю. Баюна самый мелкий из них попросту сдёрнул со спины Волка и Кот летел вниз, в плотный зелёный туман. Жаруся стряхнула мгновенно вспыхнувшее пламя с крыльев в младшего из воронов, и кинулась за Баюном и почти успела, но ещё два ворона, мгновенно резко увеличившись, с силой взмахнули крыльями и возникший воздушный поток унёс Жарусю и Баюна в туман. Бурый, увидев, что Кот и Жаруся упали, обернулся, и вдруг понял, что Катерину втянул в Лукоморье самый крупный из птиц! Резко развернулся, кинулся к ней, но против Ворона и его старших сыновей мало кто мог устоять, и Волка тоже снесло порывом ветра от вороновых крыльев вниз, в туманную зелень.
Финист смог не рухнуть в туман. Он обернулся, увидев, что случилось, прибавил скорость, ловко укрылся за горой, и ускользнул от врагов.
Катерина в ужасе поняла, что она осталась совсем одна! В когтях огромного черного Ворона и в милой компании его родичей или слуг. Да, один был почти выведен из строя – он успел долететь до горного склона, и покатился по камням, сбивая пламя с перьев, но это ей самой никак не могло помочь. Катерина постаралась повнимательнее запомнить место, куда упали её друзья, и заставила себя глаза не закрывать и не рыдать, а следить, куда её несут. Летели долго, и наконец, спустились к высоченной мрачной горе, у вершины которой была встроена крепость.
– Можно было так уж и не стараться. Любой враг сдохнет на полдороги к ним! – Катерина хмуро разглядывала высоченные стены из тёмного камня. – Готика, прошу любить и не жаловаться, – она изо всех сил старалась держаться и не зареветь в голос. Во-первых, толку от этого никакого, во-вторых, ей надо было очень много чего сделать, чтобы вырваться от этих прелестных пташек, а в-третьих, включился некий внутренний режим противоречия под кодовым названием «русские не сдаются». Радовать этих птеродактилей ещё и своим отчаянием? Да обойдутся!
– Я смотрю, наша гостья не из пугливых? – Ворон опустил её на камни и внимательно следил, как она поднимается на ноги.
– Гостья? Разве в роду Великих Воронов принято так приглашать гостей? – Катерина выпрямилась и посмотрела на огромную чёрную птицу. Ворон распахнул крылья, и через миг перед ней стоял высокий мужчина, одетый в чёрное.
– Ты знаешь меня? Приятно слышать! Да, я глава рода Великих Воронов, Ворон Воронович. А гости… Знаешь, иной гость может стать кормом для ворона, только вот корм никогда не становится гостем. Надеюсь, ты уловила, о чём я.
– Полагаю, что уловила. Только вот корм из сказочника очень уж неудобоваримый. Дорого обходится, – Катерина решила, что нипочём не покажет этой мерзости, насколько ей страшно. Повыше задрала подбородок и кивнула на троих воронов чуть поменьше, один из которых, обожженный Жарусей едва долетел. – А это? Твои слуги или родичи?
– Ты забавная, – Ворон Воронович обошел вокруг растрёпанной Катерины, одетой в тонкие джинсы и футболку, и отчаянно мерзнувшую на весенних ветрах горной кручи. – А это… Мои сыновья. Кстати, возможно, тебе лучше переодеться. Одежда твоего края очень уж непривычна для нас, да и неуместна в моих владениях. Ты останешься здесь, у меня! Поэтому, лучше привыкай сразу, – он помолчал, ожидая слёзы, крик, возмущение, что угодно, но Катерина только брови подняла. Слыхала она уже такое. И более того, отлично помнила, чем тогда дело закончилось с мужичком с ноготок, борода с локоток.
Зато сыновья Ворона среагировали! И ещё как! И одного бы хватило, а уж трое загалдели, загомонили так, словно в крепости орала целая стая ворон.
– Отец! О чём ты!? Ты же обещал её мне! – закричал самый крупный и, распахнув крылья, опустился на камни юношей, поразительно похожим на мужчину.
– Нет! Нет! Мне! – второй, почти как брат-близнец старшего Вороновича, словно забыв, что он уже в образе человека, хлопал руками по бокам.
– Как петух прямо, – хмуро подумала Катерина.
– Зачем вы оба вррррёте? – каркнул младший и, не удержавшись на ногах при обращении в человека, уже с камней ровной площадки продолжал кричать о том, что отец обещал сказочницу именно ему! И он встретил самого опасного врага и пострррадал!
– Ты вообще молчи! Увалень и неудачник! – средний брат пнул младшего, отчего тот покатился по камням, вскочил и кинулся на обидчика.
– Довольно! Вы позорррите меня, – Ворон говорил очень чисто, но немного более раскатистый, чем принято, звук «р» напоминал карканье. – Ни один из вас не заслужил и никогда не получит сказочницу, она останется у меня. А вы? Полетели вон! Все трррое!
Он небрежно махнул кистью руки и сыновья замолчали, злобно переглядываясь.
– Прррости за эту воррронью ррругань. Они ещё почти птенцы и глупы, как чайки! А вот нам есть о чём потолковать. Пррроходи, – он махнул на распахнувшуюся в скале дверь.
И тут Катерина очень чётко поняла, что если она сама войдёт в эту дверь, своими ногами, то точно никогда из неё не выберется. Прямо словно на двери написано было о том, что кто своей волей придёт, сам не уйдёт! Она сделал шаг, потом другой, наступила краем кроссовка на камешек, и упала, неловко подвернув ногу. – Аййй.
Может быть, Ворон и заподозрил бы подвох, но Катерина так долго сдерживала слёзы, что получив возможность и, главное, имея повод поплакать, пусть даже и совершенно выдуманный, так правдоподобно изобразила фонтан, что Ворон ничего такого не подумал. В самом-то деле, сидит у его ног рыдающая девка, в смешных портках, и какой-то тряпке навроде рубахи, да ревёт в три ручья. Он хлопнул в ладоши, из двери выскочило несколько слуг, которые с поклонами перенесли сказочницу в отведённые ей покои, служанки закрутились вокруг, предлагая разные наряды. Катерина сначала просто рыдала навзрыд, потом, сквозь сопли и слёзы потребовала принести ей воды и оставить в покое! Навряд ли оставили бы, но Ворону было не до неё, никаких распоряжений он дать не успел. Занят был – ругался на сыновей. А вот Кате это было более чем на руку! Она быстро надела первое попавшее ей под руки платье. Натянула прямо поверх футболки, на которую было приколото пёрышко. Порадовалась, что не поленилась уходя на прогулку, автоматически прихватить с собой сумку, и вот теперь вышло так, что она была полностью вооружена и готова к борьбе.