Страница 1 из 17
Иван Стародубов
Ты будешь счастлива, Оксана…
Рассказ об одном товарище
– Вся жизнь – хуйня! – любил повторять Стас, после рукопожатия при встрече со мной на старой работе. Это был рослый, круглолицый парень, плотного телосложения, с мальчишеским лицом, большими глазами и грустной улыбкой. Скрытая тоска томилась в этом молодом человеке, ему была свойственна быстрая смена настроения и хорошая работоспособность. Станислав не курил, но был слегка занудным, а своё невезение с женским полом глушил, что называется, «горькой».
Бригадир грузчиков четвёртого склада, где работал Стаська Рыбаков, которого звали Юрий Васильевич, пожилой и высокий мужчина, рассказывал мне, что у парня с головой не в порядке, что он тоже инвалид, как и я, а устроили его на работу по блату, потому что отец у Стаса бывший начальник Владимирской тюрьмы.
Несмотря ни на что, Рыбаков любил поговорить «за жизнь», но никогда на работе в нетрезвом состоянии не появлялся. Жил он недалеко от христианской церкви протестантов, в которую мы с покойной женой ходили больше года. Там же жила и одна из моих подружек Оля М., с которой я периодически имел интимные отношения.
После работы Стас заходил в подвал, где собирались местные алкаши. В подвале гремела на всю радиола; стоял старый теннисный стол, усеянный бутылками, на котором пьяницы по очереди «имели» свою собутыльницу Алину. Их «заправляла», здоровенный мужик, предлагал синюшку и Стасу, но тот молча выпивал полный стакан водки, разворачивался и уходил.
Ему не нужно было это пьяное порево, Станислав был хороший, настоящий пацан. Он хотел единственную и неповторимую, без детей, желательно девственницу, которая создана для взаимной любви. Такой же взаимной любви хотел найти другой мой приятель, умерший от очередного запоя в тридцать два года Санёк Васенин.
Шло время, минуло несколько лет, как мы вместе проработали на одном предприятии. А Рыбаков так и не нашёл себе подругу, хотя на работе девок было до чёрта. Они менялись быстро, по молодости надолго не задерживаясь. Одни уходили, приходили другие. Стас всё больше становился задумчивым и всё время повторял с грустной улыбкой: «Вся жизнь – хуйня»…
Он ждал только очередной зарплаты, чтоб опять уйти в тот «заветный» подвал, скинуться деньгами с пьяницами, и выпить стакан «лечебного» пойла.
Как-то, придя на работу, он показал мне свою руку с рваной раной.
– По стеклу долбанул, – сказал мне Стас, – отец довёл.
Мне было жалко парня.
Стас хорошо знал мою подругу в лицо, у которой почему-то было прозвище Рембо.
– Ольга тебе привет передавала, – с серьёзным взглядом говорил мне Станислав. – Ей передать?
– Передай, – отвечал я.
Вскоре предприятие наше развалилось, и Рыбакову пришлось уволиться. На прощанье он крепко пожал мне руку.
– Удачи тебе, Стас! – от души пожелал я ему.
– Вся жизнь – хуйня… – с той же грустной улыбкой ответил мне он.
Дай Бог, чтоб ему повезло!
Ты будешь счастлива, Оксана…
I
– Какая ты красивая, Оксана, какая ты прекрасная! – восторгался темноволосый юноша, гладя нежное тело своей девушки. Он только сейчас потерял свою девственность, этот хрупкий, семнадцатилетний мальчик. А Окс в свои шестнадцать уже вовсю набиралась сексуального опыта. В действительности, это была обычная особа, знающая себе цену, но с хорошей, довольно привлекательной фигурой. Артём, так звали юношу, был сыном учителей местной школы. Отца его, преподавателя русского и литературы, а также классного руководителя в одном из старших классов, убили пьяные отморозки в позапрошлом году.
Интеллигентный, невысокий очкарик возвращался домой поздно вечером. Вдруг он услышал у подъезда соседнего дома девичий крик и ржач подвыпивших парней. Молоденькую, симпатичную девчонку дюжие хлопцы волокли в тёмный угол, намереваясь утолить свою похоть. Несчастная девка вырывалась, истошно крича и вовсю дрыгая ногами, но парни уже порвали на ней розовенькую блузку, срывали джинсы и лезли грубыми руками под маленькие, почти детские трусики.
Папа Артёма, разумеется, не мог совладать с двумя здоровыми молодцами, но и безучастным не остался. Он, как можно вежливей, попросил парней отпустить девушку. Пьяные гопники послали учителя подальше. Тогда педагог пригрозил вызвать милицию, если девушку тотчас не отпустят.
Такой вызов только озлобил беспредельщиков. Отшвырнув девку в сторону, подонки уронили мужчину на землю и принялись жестоко избивать несчастного.
Девчонка, в ужасе закрывая рукой разорванную кофточку, а другой рукой придерживая сползающие джинсы, бросилась домой, попросту забыв про своего спасителя, думая только о себе.
А отморозки продолжали пинать уже бездыханное тело, плюясь и харкаясь в него, этого беззащитного, но отважного человека. Его потом хоронила вся школа с почестями, панихидами и запоздалой наградой – званием почётного учителя посмертно…
А Артёма вот уже около двух лет воспитывала только мама, Анастасия Григорьевна, женщина средних лет, очень скромная, невысокого роста.
Кто бы мог подумать, что её сын, Артём Жиганов, скромный и смазливый юноша, проводит интимную ночь с далеко не скромной нимфеткой… Оксана лежала на мягкой постели, мечтательно закрыв глаза, а Тёма продолжал ласкать девичье тело, осыпая его множеством поцелуев в первый раз в своей жизни. Они не заметили, как уснули.
За окном наступал рассвет.
Анастасия Григорьевна не ночевала дома, поскольку её попросили знакомые по соседней улице побыть сиделкой у их престарелой родственницы, парализованной старухи, а сами уехали по своим делам.
Оксана сама напросилась в гости к Артёму, ей скучно было сидеть дома с вечно ворчливой и склочной мамашей да почти всегда пьяным отчимом.
В школе, где учились Тёма и Оксана, посещал уроки ещё один герой – Олег Белоконь. Он был старше на год Артёма и выделялся крепким телосложением, мощными кулаками и агрессивным поведением. Когда-то, ещё в младших классах, он защищал робкого, не умеющего за себя постоять Тёмку Жиганова.
– Эй! Белый Конь! – пытались сначала дразнить Олега пацаны из школы. В несколько секунд Белоконь догонял дразнившего мальчугана и большим и сильным кулаком разбивал тому нос. Пацан с разбитым носом, громко плача, рвал когти, а несколько человек постарше пытались свалить Олежку. Но не тут-то было! Белоконь умел драться и сильными ударами сбивал парней с ног. В страхе, с разбитыми рожами, пацаны удирали от отважного хлопца – а тот лишь свистел им вслед, обзывал их и матерился, как сапожник.
Однако дома Олега ждал разгневанный отец – здоровенный мужик, прямолинейный и немногословный. Наслушавшись жалоб от родителей побитых Олегом пацанов, выпив стакан водки, Лев Иванович Белоконь встречал сына недобро. Разговор был короткий. Удар – и белобрысый крепыш летит в противоположный угол, сильно разбивая лоб о стенку. Мужчина нравоучительно произносит:
– Прав ты, не прав, а лишние проблемы мне не нужны!
И выходил из комнаты.
Так прошли годы, и вот уже последний класс учёбы. Наказания отца не послужили уроком для Белоконя-младшего, он ещё больше закалился в школьных драках, взяв в мощный кулак всю школу. А Артём оставался таким же скромным и робким, но красивым и стройным брюнетом, в которого втюривались буквально все девки, но в рамках приличия на близкие отношения не решались. Только одна Оксана, которая была на год моложе Тёмы, пылала к нему жаркою страстью.
II
– А ну, марш домой! – кричала разгневанная мама Тёмы на Оксану, спящую с ним после бурной интимной ночи.
Испуганная девица, на ходу подобрав трусы и верхнюю одежду и наспех навьючивая её на себя, ретировалась из квартиры. Анастасия Григорьевна, дав звонкую затрещину полулежащему в постели отпрыску, не переставала возмущаться.