Страница 12 из 104
Подошла к другу и хлопнула его по плечу:
– Ну что, дорогой мой, поедем домой, баиньки?
Одна из девиц нахмурилась, переводя взгляд с меня на Лёшку и обратно. Мне даже вдруг стало её жаль – неужели рассчитывала на продолжение банкета?
– О, вот и Женька! – повернулся ко мне друг, широко улыбаясь. – Познакомься! Роман! Мой однокашник! Ромка, а это та самая Жека!
Роман, сидевший между двумя прекрасными дамами, сморщил лоб и часто заморгал. Полумрак, царивший в баре, мешал ему рассмотреть меня, как следует. Я же не жаждала знакомиться с выпившим однокашником Лёши, пусть он был бы хоть самим Шумахером.
– А это кто? – небрежно кивнула на растерявших все веселье девушек. – С нами поедут? Учти, Зорин, договоренности о ста лишних килограммах на заднем сидении не было.
– Не, – покачал головой Алексей. – Ритулю и Олю надо с собой! Жень, солнце мое, будь лапой! Не вредничай.
– Брось, Лёха, сами уедем, – проронил Роман. – На такси! Будешь еще лебезить перед ней!
– Женька хорошая, – огрызнулся друг. – Свой в доску парень! – и тут же замялся, понимая, что ляпнул что-то не то.
– Свой-свой, - поддакнула. – Вставай, горе луковое. Никаких тебе Ритуль и Оль. В люльку, понял?
– Зря ты приехала, – фыркнул Лёшкин однокашник.
– Тебя не спрашивали, – спокойно отозвалась я. – Зорин, если ты сейчас же не поднимешь свой зад, будешь неделю зубной щеткой мои новые диски драить.
– Буду, буду драить! – активно закивал друг. – Олечку и Ритулечку возьмем, а?
Вот же черти! Привязались со своими девочками! Но спорить с пьяным Лёшей себе дороже, он, как ребёнок; пока не получит желаемое, не успокоится.
– Возьмём, – процедила сквозь зубы.
Наивен тот, кто подумал, что я уступила. Как бы не так! Убедившись, что компания не забыла свои вещи на мягких тёмно-красных диванчиках, первой вышла на улицу.
– Не поможешь, друг? – обратилась к охраннику. – Сейчас мои пьянчуги с девочками выйдут. Задержи этих красоток, а? Сам понимаешь, я им, – кивнула в сторону выходящих парней, – сейчас не авторитет. А очухаются, пожалеют.
Мужчина понимающе усмехнулся и, подозвав напарника, коротко объяснил тому мою просьбу.
– Брат? – хмыкнул второй.
– Брат, – согласилась я.
Хорошие мне попались ребята, понимающие! Тех двух минут, что они отвлекали девушек вопросами, хватило, чтобы усадить Алексея и Романа в автомобиль. Они почти ринулись на разборки, вызволять своих новых знакомых из цепких лап службы безопасности, но я осадила их порывы, ласково пообещав, что сама решу все проблемы. Кто бы знал, как мне хотелось огрызнуться, но сейчас это не выход. Они же, как дети, честное слово!
И пока охрана узнавала у подвыпивших посетительниц, не нужно ли вызвать им такси, запустила мотор и вырулила прочь со стоянки.
– А Оля? – очухался Лёшка, стоило бару остаться позади.
– Передумала Оля, – хмыкнула я, на всякий случай взглянув в зеркало заднего вида. Роман скрестил на груди руки и откинул голову на подголовник. Нашим легче! Вскоре укачало и Лёшу, так что к его дому я подъезжала, имея в салоне автомобиля двух спящих и, к счастью, не буянящих парней. Признаться честно, ожидала неадекватной реакции на внезапное отсутствие подцепленных в баре подружек. Но всё может быть еще впереди…
Алексей жил на пятом этаже пятиэтажки, и мне предстояло как-то осуществить неосуществимое, то бишь поднять двоих наверх. Но едва я собралась будить сидящего рядом друга, заворочался Роман. Следила за ним по зеркалу, не скрывая усмешки.
– Очухался? Сам дойдешь?
Дождавшись утвердительного кивка, распихала Лёшку. Мне еще повезло, что его однокашник оказался вполне адекватен – только смотрел на меня исподлобья и то и дело вставлял нелестные комментарии о моей персоне. Припомнил-таки девчонок!
Уже в квартире уложила своего несносного «братца» на кровать, с трудом стащив с него ботинки.
– Вырядился же! Тьфу! – ругалась я. – В костюмчике, рубашечке!
– Жень, не бузи, – едва слышно, щурясь одним глазом, прошептал друг. – Расстегни рубашку, душит.
– Душит его! Это я тебя сейчас задушу!
Но верхние пуговицы все-таки расстегнула, усевшись на кровать. Едва собралась встать, Лёша удержал меня за руку – и когда успел сцапать своей ручищей?
– Жень, а иди ко мне, а?
– Зорин, ты мне это брось, – опасно произнесла я, медленно, тщательно выговаривая слова.
Лёша шумно выдохнул и потянул меня к себе:
– Солнцева, ты же золото моё! Люблю я тебя!
– Ага, – кивнула я. – И я тебя люблю. Но хорошенько треснуть тебе завтра, когда ты очухаешься, мне это не помешает. Всё, Лёш, заканчивай комедию ломать. Я спать хочу.
– Поцелуешь на ночь?
– Сейчас так поцелую, что надолго запомнишь! – шикнула и высвободилась из хватки друга. – Всё, спокойной ночи. Звони, как очухаешься.