Пара Дарека (ЛП)

Ханна летела вниз с горы, смеясь, разрывая снег. Нога идеально работала. Позади нее был Дарек. Что-то новенькое. Она повернула голову направо, заметила Дарека, который спускался следом за ней, словно олимпийский чемпион.

Воодушевленная своей нарастающей скоростью и уверенностью, она наслаждалась поездкой. Она знала, что в этот раз это волшебное ощущение останется с ней навечно. Впервые за долгое время она скатывалась с горы ради собственного удовольствия, разрезая снег потому, что ей это нравилось. Она не в патруле, не помогает Марку с тренировками и впервые с тех пор, как была подростком, чувствует себя по-настоящему свободной.

Оказавшись у подножия горы, Ханна почувствовала, как на глаза набегают слезы. Остановилась, снег от быстрого маневра закружился вокруг нее. Она подняла очки, чтобы провести по глазам рукой в перчатке. Из-за напряжения она задыхалась, тело больше не могло выдерживать сильные нагрузки. Она схватилась за бедра, смеясь, пытаясь восстановить дыхание. Ханна склонила голову, но заметила ноги Дарека перед собой. Лыж уже не было, их сменили черные ботинки, в которых он был до этого.

Ханна выпрямилась, пытаясь восстановить дыхание, медленно приходя в себя. Сердце все еще учащенно билось в груди.

— Спасибо, — она посмотрела Дареку в глаза, не зная, как правильно выразить свои чувства от потрясающего спуска с горы.

— Не стоит, — он пронзил ее темным взглядом. — Я уже знаю. Почему мы здесь, как думаешь? Ты провела много времени во тьме, никогда не радуя себя. Чего хочет Ханна?

«Тебя». Слово возникло в мыслях инстинктивно.

— На самом деле я не хотела покидать Темпл. Мне хотелось остаться, научиться управлять бизнесом своего отца. Вейл и олимпийские игры были мечтой Марка. Там я никогда не испытывала счастья. Я никогда не была счастлива с ним. Никогда не считала это своим местом или любимым занятием. Проблема заключалась в отношениях с Марком.

— Он тебя никогда не ценил. Никогда не защищал и не любил. Почему ты переехала, если не хотела? — лыжная экипировка Ханны исчезла, и Дарек приблизился, зажав ее между собой и стволом огромного дерева, не отводя от нее глаз.

— Мы с Марком росли вместе. Были друзьями детства. Полагаю, это одна из причин, почему мы стали встречаться. Он — единственный, кого я знала, — пока она говорила, осознала, что с самого раннего возраста Марк убедил ее, что нужен ей, и Ханна поверила. И пока длились их отношения, потерялась. — Он не ценил меня, потому что я сама перестала ценить себя, — слезы скопились у нее на глазах при взгляде на лицо Дарека. — Все эти годы я провела впустую. У меня не было времени повидаться с отцом. Мы с ним почти не виделись из-за того, что Марку он не нравился.

Дарек обнял ее, крепко прижимая к себе.

— Я убью этого сукина сына, — прорычал он.

Ханна ни секунды в этом не сомневалась и улыбнулась сквозь слезы, уткнувшись лицом в теплую грудь Дарека, сердце готово было вырваться из груди от его защиты и возмущения.

— Нет. Он не стоит твоей боли. Я сделала выбор, он оказался неправильным.

— Больше о нем не думай, — Дарек говорил требовательным тоном, словно излагал королевский указ. — Если мысли о нем снова расстроят тебя, я его убью.

Тело Дарека было горячим, несмотря на пронизывающую атмосферу, и Ханна прижалась к нему. Сердце учащенно билось. Ни один мужчина не относился к ней так, словно она была драгоценностью, сокровищем, но тот, кого она знала всего один день, ценил ее так, словно она была для него всем. Это соблазнительно и опьяняюще.

— Ты — моя пара, Ханна. На земле нет никого и ничего важнее тебя, — его голос был опьяняющим, излучая необузданные эмоции.

— Я думала, ты от меня отказался, — слова поразили Ханну в самое сердце.

— Я не могу, — он схватил ее за плечи, смотрел на нее, не сводя глаз. — Моя судьба в твоих руках Ханна. Я хочу тебя, поэтому не могу отказаться.

Она вздрогнула, стараясь удержать его взгляд, растворяясь в нем. Его одиночество притягивало ее, манило с каждой секундой все ближе. Сердце болело от мысли, что она оставит этого сильного, крепкого мужчину.

— Как нам быть? — прошептала она.

— Все зависит от тебя. Я из Древних. В свои лучшие дни являюсь мудаком, а в худшие — самый страшный кошмар целителя, — ответил он угрожающим тоном, соответствующим выражению его лица.

Ханна знала, что Дарек высокомерный, требовательный и, возможно, резкий, но не могла соотнести его с мужчиной, которого знала. Дарек был… Дареком. И под его грубой внешностью скрывалось много эмоций. Он не тот, кого она боялась. Дарек защищал ее, оберегал, стал первым, кто заботился о ее чувствах. Ханна была уверена, что даже без инстинкта суженой считала бы Дарека самым сексуальным мужчиной, или вампиром, на всем белом свете. Ей всегда казалось, что секс часто переоценивают. Всего лишь минутное наслаждение, природный позыв. Теперь же ее уверенность пошатнулась.

— Ты станешь для меня мудаком или ночным кошмаром? — глубоко вздохнув, поинтересовалась она. Ханне необходимо было сменить тему для разговора, отвлечься от эротических мыслей.

Он пожал своими широкими плечами.

— Зависит от того, насколько с тобой будет сложно.

— Предупреждаю, что не стану слушать все твои приказы, — больше она не станет следовать всем прихотям мужчины.

— Это не то, чего я хочу. Мне бы хотелось, чтобы ты делала то, что нравится. Но знай… Я буду защищать тебя всеми возможными способами. Стану ухаживать за тобой, плавно переходя к брачным обязательствам. Но моя потребность растет с каждой секундой. В конце концов, мне сложно будет контролировать себя. Я уже решил, что ты моя и просто жду, когда ты тоже примешь меня, — он обнял ее за талию. — Ты замерзла. Пора домой.

После его слов холод отступил. Мысль о том, что Дарек хочет ее так отчаянно, распалила ее, дыхание перехватило. Она прикрыла глаза, крепко прижимаясь к нему.

Дрожа от телепортации, она открыла глаза и увидела, что они находятся на кухне Дарека.

— Кажется, ты говорил о доме.

— Ты дома, — ответил он низким, встревоженным тоном.

— Я имею в виду свой дом, — раздраженная, она отступила от него и уперла руки в бока.

— Ты не вернешься туда, пока не перестанешь грустить, — он серьезно посмотрел на нее.

— И тебе решать, когда это произойдет? — возмутилась она.

— Я узнаю. Ведь могу читать твои мысли и эмоции.

Не то, чтобы Ханна не знала, что Дарек может проникать в ее мысли, но сейчас эта связь внезапно накрыла ее и представилась в ином свете.

— Ты можешь видеть воспоминания, даже интимные? — спросила она, задавшись вопросом о том, видел ли он ее сексуальный опыт с Марком.

— Ты больше не станешь о нем думать, — ответил Дарек, двинувшись вперед и обнимая ее за талию. — Я не вижу этих воспоминаний. Не могу. Они скрыты от меня, иначе я бы с ума сошел, увидев свою избранницу с другим мужчиной. Я вижу лишь тогда, когда ты представляешь это.

Ага. Словно ей хотелось хоть что-то из этого вспоминать?

— Не самые счастливые воспоминания, — пробормотала она, обвивая руками шею Дарека. Желание затопило все ее тело, когда он снял с нее верхнюю одежду, оставив лишь футболку и джинсы. — Дерьмо, на мне снова стринги, — громко выругалась она, ощутив тонкую полоску ткани между ягодицами. — Зачем ты так поступаешь, если даже посмотреть не можешь?

— Я мучаю себя образами, — сказал он самоуничижительным, и в тоже время задорным голосом. — И я могу посмотреть. Оно того стоит.

Мощной рукой он провел по ее спине вниз, собственнически подхватив под попку.

— Нет! Ты можешь смотреть. Я разрешаю. Можешь воспользоваться, — ее скромность не стоит боли, которую испытывал Дарек. Теперь, когда ее вещи были здесь, она могла переодеться в свои привычные трусики, которые не возбудили бы его.

— Ты соблазняешь меня одним своим присутствием, Ханна. И неважно, что на тебе надето, — хрипло произнес Дарек, сжимая руками податливую плоть, прижимаясь своим пульсирующим членом к ее разгоряченному лону. — Всегда буду хотеть оказаться внутри тебя, рядом с тобой, предъявить права на то, что принадлежит мне.