Полночное предательство (ЛП)

Не после того, что он с ней сделал.

Луиза открыла шкаф в коридоре и сунула пакет на верхнюю полку. Когда у нее будет время, она отправит посылку. Игнорирование не сработало в прошлом. В этот раз она будет решительнее. Луиза проверила замки на двери, выпила две таблетки аспирина и прошла в спальню. Горячий душ помог расслабиться, но сон не приходил.

Тогда она устроилась на диване и включила телевизор. Кирра примостилась рядом, свернувшись калачиком и опустив голову на ее ногу. Растроганная такой лаской, Луиза опустила ладонь на спину собаки.

Она думала о нежеланном подарке Блейна, горевала из-за Рики, тревожилась за Зои. Где сейчас девушка? Полиция уверена, что она мертва, но Луиза не хотела в это верить. Однако Рики убита, и как долго будет теплиться надежда, что Зои все еще жива?

* * *

Рыжая голова Пэта склонилась над бокалом.

— Идем. Тебе нужно домой, — Конор подхватил брата под руку и закинул ее себе на плечи.

Пэт встал и покачнулся.

— Ладненько.

Конор чуть не упал, когда Пэт навалился на него.

— Тише. Если ты упадешь, я тебя уже не подниму, — Конор повел брата к служебному выходу. — Пригнись, — он открыл дверцу машины, которая стояла напротив, и усадил Пэта на пассажирское кресло, втиснув длинные ноги брата под приборную панель. Старенький «««Порше»»» не был рассчитан на гигантов вроде Пэта.

— Мы правильно их воспитали, — хриплый голос брата был невнятным.

— Да, Пэт. Мы постарались. — Конор сел за руль и пару секунд любовался салоном, обтянутым новой кожей. Пэт громко рыгнул, и Конор быстро взглянул на него. — Только попробуй изгваздать мою машину.

Пэт стукнул себя по груди.

— Что за оскорбление! Я могу держать себя в руках.

Конор скрыл смешок за кашлем. Пэт быстро пьянел, несмотря на габариты.

Машина завелась, и двигатель приятно зарычал. Пора продать «««Порше»»» и поискать что-то новенькое. Конор высвободил для себя полноценный выходной раз в неделю. Что же ему делать, если не реставрировать машину?

Но, черт, эта детка ему нравилась.

— Не могу поверить, что Джейни беременна, — Пэт шмыгнул носом. — И что она выйдет замуж на Рождество.

— И я, — Конор поехал по Орегон-авеню. Два копа, которые сидели в баре всю ночь, запрыгнули в машину без опознавательных знаков и поехали следом. — Может, им стоит подвинуть дату свадьбы, чтобы она выходила замуж без большого пуза, — он не знал, почему это всплыло в его голове и вылетело изо рта. Конор не был поборником нравственности. Но условности имели значение, когда, например, социальный работник проверял, как Пэт и Конор справляются с младшими. Они не очень справлялись, но хорошо это скрывали. Все четверо Салливанов отлично врали, хотя этим не следует гордиться.

Пэт отмахнулся.

— О, она счастлива. Кому до остального есть дело?

— Ты прав, как обычно, — рассмеялся Конор. На самом деле он не ощущал веселья. Грудь сдавила необъяснимая грусть, отголосок неудовлетворенности, которая копилась в нем месяцами.

Настораживающе похоже на жалость к себе.

Он завидовал счастью своих братьев и сестры? Если да, это было низко. И непростительно. Ему нужно разобраться со своей жизнью. Все Салливаны пережили одну трагедию. И все научились жить дальше. Все, кроме него.

— Она выросла. У нее есть Рид. Мы ей уже не нужны.

— Так и должно быть, Пэт. — Неужели все родители испытывают эту мешанину из чувств, когда их дети женятся и заводят отпрысков? Как можно радоваться и грустить одновременно?

— А Дэнни с Мэнди устроились в Мэне, — Пэт тяжело вздохнул. Алкоголь делал его сентиментальным. — Ты остался последним, Конор.

— Угу.

«Не начинай».

— Я серьезно, — Пэт икнул. — Тебе нужна жена.

Конор издал неопределенный звук, сделав мысленную пометку, что новым пределом брата были три коктейля или два стакана скотча, который он пил сегодня в честь Джейн.

— Как твой куратор? — спросил Пэт.

— Неплохо, — Конор не собирался говорить о Луизе с пьяным и расчувствовавшимся братом.

Пэт посмотрел в боковое зеркало.

— Копы за нами. Что за гребаный кортеж. Что-то слышно от Дэмиана?

— Он говорит, что они ждут результаты экспертизы ДНК, — Конор повернул на узкую улицу и обогнул упавший мусорный бак. — Я видел, что они следят за мной, — Конор полагал, что они все время неподалеку, даже если он не мог их вычислить.

— Результаты покажут, что ты невиновен.

Конор промолчал. Они нашли волосы Зои в его квартире, но кровь была не ее. Что они решат?

Он был рад оказаться у райского гнездышка Пэта и Лины. Как и семья, которая в нем жила, кирпичный домик был воплощением хаоса и жизнерадостности. Узкий двор едва вмещал парковку для минивэна и полоску газона. На дорожке валялся перевернутый велосипед, колеса торчали вверх, как лапы собаки, просящей, чтобы ей почесали живот.

— Приехали.

«Слава богу».

Конор припарковался у обочины.

Пэт посерьезнел.

— Лина рассердится.

— Наверное, — Конор сказал это, чтобы подразнить Пэта и отвлечь от мыслей о его собственном счастье. Пэт был на тридцать сантиметров выше и на сорок пять килограммов тяжелее супруги, но в этой семье заправляла Лина. Без сомнений. Однако она не станет пилить мужа. Не этой ночью. Она знала, что для него значат новости Джейн. Будь он трезв, Пэт бы понял, что Лина его надежный тыл, но пара бокалов виски искажает перспективу.

Пэт пошел к крыльцу. Конор направился следом и, подхватив велосипед, перенес его под навес. Лина уже открывала дверь. Игрушечная гитара болталась у нее в ее руке, а футболка и шорты намокли спереди. Вечернее купание закончилось, и после того, как наступил, в терминологии Лины, отбой, она разбиралась с бардаком, наведенным в доме за день.

Супруга Пэта уперла руку в бок, окинув его взглядом с насмешливым укором.

— Перепраздновал?

Пэт отодвинулся от белых кованых перил, буркнул что-то вроде «люблю тебя», и согнулся пополам, чтобы поцеловать жену. Лина отмахнулась от перегара.

— И я тебя люблю. Заходи, пока не свалился. Ох, Конор, почему ты разрешил ему пить скотч?

— Прости, Лина, — Конор провел Пэта через порог в гостиную. Пэт, как колосс на глиняных ногах, проделал три шага и растянулся на диване не в силах двинуться дальше.

Конор поцеловал Лину в щеку.

— Он весь твой.

— Вот спасибо, — она с улыбкой закрыла дверь. Пряди темных волос выбились из хвоста, стянутого на затылке, и Лина заправила их за ухо. Шерстяной шар шоколадного окраса, щенок-лабрадор, приветственно заливался у задней двери на кухню.

— Как Киллер?

— Хороший мальчик. К счастью, цветные карандаши не ядовиты, — Лина почесала щенка за ухом. — А ты точно не хочешь собаку? Остались двое из его помета.

— Не хочу, — Конор подумал о собаке, спящей сейчас с Луизой, где ей самое место. — Моя квартира слишком маленькая, и я там редко появляюсь.

— Собака отличный компаньон. А ты слишком долго был один.

— Я никогда не один. В баре полно людей.

— Ты знаешь, о чем я.

С лестницы, которая тянулась вдоль стены в гостиной, донеслось хихиканье. Кое-кто еще не спал.

Лина бросила пластиковую гитару в коробку в углу и, пройдя к лестнице, прижала ладонь рупором ко рту.

— Не заставляйте меня подниматься.

Тишина.

Да. В этом доме командовала Лина.

— Тебе помочь поднять его наверх?

— Как будто мы сможем, — рассмеялась Лина. — Ему и там хорошо. — Она была права. Лестница была узкой и крутой, Пэт едва по ней протискивался, когда был трезв. — Завтра боль в спине напомнит ему, почему не стоит пить, — безжалостно произнесла женщина.

— Точно.

— Дети еще не спят, если ты хочешь пожелать им спокойной ночи. — Она сняла плед со спинки дивана и укутала им мужа. Ее ладонь любовно погладила его квадратную челюсть. Раздался храп.

Обычно Конор не раздумывая бросился бы обнять племянников, но сейчас в груди все сжималось при мысли об их искренней привязанности. Почему? Что изменилось? Отчего беременность Джейн вызвала у Конора ностальгию? Это связано с Луизой?