Постельничий

— А! Игорь. Доброго утра.

— И вам доброго утра, Сергей Матвеевич. Такое впечатление, что вы совсем спать не ложитесь. Третья ночёвка и как не проснусь, а вы уже на ногах.

— Игорь, мы же договаривались. Просто Матвеич.

— Срабатывает воспитание. Кулютарность прёт. Я так понимаю за водой идти мне?

— Совершенно справедливо.

Игорь завязал шнурки на втором дорогом и качественном трекинговом ботинке, подхватил котелок и направился в сторону родника. Сергий же погладил себе бороду и решил ещё немного дать остальным поспать, в который раз подумав:

«Благие[1] ребята. Не замаянные[2] и не извращённые городской жизнью. Одежда, конечно, щапливая[3], но добротная и экипировка хорошая, надёжная. Прав был Петрович — проблем не будет».

Стоянка располагалась на специально оборудованном месте. Здесь было и безопасное кострище, и поддоны для палаток. И это была забота о лесе, а не о людях, хотя при этом и страдал эффект походных трудностей и «дикости отдыха», на которых многие настаивали. Впрочем, ночевать в шалашах почти никто не соглашался. А спать как Матвеевич в одном спальнике и подавно. Всё-таки кругом была тайга в самом суровом понимании этого слова.

Вернулся Игорь и, раздув угли, подбросил щепу и дрова в костёр, после чего подвесил на треногу котелок с водой, присел на бревно и стал смотреть на пляску огня. Было всё ещё темно и это придавало «танцу» больше красок, а тишина и редкие звуки затаившегося леса отказывали в желании говорить и перебивать их. Сергий подождал ещё немного и почуяв что пора, потёр руки и, подмигнув посмотревшему на него Игорю, в этот раз разразился протяжным и громким петушиным криком. От которого в обеих палатках началось шебаршение. Из ближайшей выглянула Ольга, жена Игоря, высунув только голову с растрёпанными короткими волосами, она тут же спряталась обратно, как видно с целью переодеться, так как спала она в специальной одежде, отличной от лесной. А в соседней загорелся фонарик и раздался голос Николая:

— О господи! Ну куда ты всполошилась? Нет тут никаких петухов. Тайга же кругом. Это опять Матвеевич прикалывается в несусветную рань. Тонко намекает, что пора вставать.

— Да испугалась я с просони. Даже не сообразила ничего, но бежать была готова. Вдруг опасность какая, — донёсся из палатки голос его жены Елены. — Матвеич, вы злодей.

— Хотели красоту смотреть? Терпите, — отозвался, похохатывая последний. — Давайте, давайте. Вылезайте. Самую лепоту пропустим. Погода сегодня отличная.

Игорь улыбнулся и пошёл к палатке за оборудованием для съёмки, а вылезшая с полотенцем Ольга направилась с фонариком к роднику.

— Доброе утро, Сергей Матвеевич.

— Вот два сапога и оба левых. И ты туда же. Бери пример с соседей. Матвеич я для вас. Так мне привычней и короче звать в случае опасности. Тренирую вас, тренирую уже третий день...

Когда вернулась жена Игоря, а он сам обвешанный аппаратурой опять присел к костру, выбралась из палатки и вторая пара. Они уже были одеты и Лена, держа в руках камеру, сказала:

— Про опасность всё время напоминаете, а потом будите как… В общем, громкими и странными… то есть непривычными для нас звуками.

Зная, что умываться сейчас больше никто не будет, Сергий встал, подхватил со спальника карабин и махнул рукой, зовя за собой:

— Пойдёмте рассвет встречать. А опасности будут, если захотите. Только попросите.

Игорь засмеялся, отдал одну из камер Ольге, и туристы двинулись следом.

Почти рядом с лагерем оказался скальный выступ с обрывом и удобной площадкой, на которой, для того же удобства, даже было несколько брёвен. Метрах в десяти внизу протекала какая-то речка, достаточно широкая, но не глубокая, правда, в настоящее время, её разглядеть было не очень легко, зато слышно было прекрасно. А дальше растелилась тайга. Выглядевшая пока ещё тёмным океаном, на котором замерли, из-за отсутствия ветра, разности высоты деревьев и наличия прогалин, огромные волны. Небо на востоке как раз начало розоветь далее, окрашивая окружающий мир фееричными красками и создавая небывалую игру теней и образов. Туристы приступили к одним из своих «стандартных обязанностей», которые исполняют почти все в таких случаях.

Сергий отошёл к деревьям, прислонился к одному из них и, полуприкрыв глаза, также стал любоваться началом нового дня жизни, в том числе радуясь и той суете, которую создавали эти молодые люди. Ему же было на вид около шестидесяти. Он был среднего роста, вполне спортивного телосложения, с приятным лицом, на котором красовались аккуратная рыжеватая с проседью борода средней пышности и усы. Волосы же на голове были подстрижены очень коротко, а кожа хоть и выглядела загорелой или скорее обветренной, но иногда казалась, наоборот, очень бледной. Этому странному её свойству удивлялись многие, но объяснений не получали. Жил он в заповеднике уже очень давно. Его называли и лесником, и егерем, хотя он ни тем, ни тем не являлся, и проводником, и даже лешим. Самое близкое, для многих, было именно «проводник», так как именно этим Матвеевич занимался наиболее часто, водя туристов по тайге. Делал он это только по знакомству и рекомендациям со стороны уже официальных лиц, работающих в заповеднике, и только когда хотел этого сам. Как говорится, в своё удовольствие, а не ради заработка. Взаимоотношения же с властями были достаточно сложными.

Утомившись съёмками, туристы сидели на брёвнах и просто смотрели вдаль. Первым вспомнил про еду Игорь:

— Пойдёмте-ка завтракать, а то вся вода выкипит.

— И то дело, — согласился Сергий и начал отдавать команды. — Девочки кашеварят. Игорь на подхвате. А Николай идёт за дровами. Я покажу, где ствол валежника есть.

— Опять заготовка на будущее… — заворчал последний.

— А как же. Всё тоже уважение и правила, которые я вам рассказываю.

Через некоторое время каша была готова, чай, а кому и кофе, были заварены, дрова нарублены и сложены в положенном месте, и честная компания приступила к восполнению затраченной энергии и накоплению её впрок под неспешную беседу.

— Пока с бревном возился, там на месте гнус заел, — начал разговор с жалобы Николай. — Вы бы, Матвеич, нам свой реагент дали, чтобы не только вокруг стоянки, но и в стороне, и по пути эти злобные летуны нас не трогали.

Сергий усмехнулся и погрозив пальцем важно произнёс:

— Э нет. Вы должны разницу почуять и оценить заботу. Да и прочувствовать настоящую тайгу, а то совсем как на курорте будет. Как говорится «летучая мерзость» входит в перечень экстрима. И потом у вас у самих есть всякие городские пшикалки.

— Они не столь эффективны и кожа противная после них становиться. А вот ваш на себя и прыскать не надо. Я ещё на прошлых стоянках заметил. И тут ни одного комарика, отсюда до родника и на скале. Вам ваш реагент запатентовать надо и продавать. Кроме заработка, ведь и огромная польза для людей, — предложил Игорь.

— А нужна им эта польза? Да и я, хочу ли эту пользу всем давать? Нет. Ежели я так сделаю, то исчезнет этот важный раздражающий фактор и в лес станет ходить легче. А этого не нужно ни тайге, ни мне. Кроме всего прочего, человеку нельзя давать расслабляться не только в лесу, но и в городах что рядом. Да и вообще нельзя... Иначе от безделия много дурного будет делаться. Это уж я вам, для минимального комфорту и из уважения.

Немного помолчали. Девочки смотрели отснятый материал иногда радуясь особо удачным моментам и показывая их друг другу и мужьям. Затем под руководством заботливого проводника первая дежурная смена из Игоря и Ольги занялись посудой, а вторая уборкой стоянки от мусора и других излишних следов пребывания человека. По ходу и по мере необходимости, отправлялись и естественные надобности.

— Уже три дня идём, а кроме красивых пейзажей ничего значительного и никого не видели, — между делом произнёс Николай.

1

БЛАГИЙ — добрый, хороший; приятный, красивый. (устаревшее)

2

ЗАМАЯННЫЕ — измочаленный, измученный, приуставший, измотанный. (устаревшее)

3

Щапливый — щагольской, нарядный. (устаревшее)