Страница 45 из 93
— Декор. Я могу сделать рисунок на щите — вставила Диана, не дожидаясь расспросов.
— Надо качать — хохотнул Ярик. — Как я понял, другие свойства открываются потом. Но Кроу явно с его мечами повезло.
— Ему всегда везет… — буркнул Орм. Но дальше я не стал слушать, а пожаловавшись на то, что никак не проснусь, отошел в сторону к воде. Арбалет оставил друзьям, и они немедленно начали серию эксперементов, пытаясь увидеть границы способности меча отражать летящие в его владельца предмета. Я демонстративно умывался. Потом и вовсе присел в воде, погрузившись по подбородок. Хмуро глядя на её темную гладь, я непривычно спокойно разбирал свое поведение. Как только Ярик попросил меня выстрелить в него, я выстрелил. Не задумываясь. Как психопат, у которого нет базовых инстинктов, вроде сопереживания, или чувства привязанности. Я действительно был сонный, и просто не подумал о том, что убийство Ярика может осложнить и мои взаимоотношения с Ормом и, особенно с Дианой. И вообще ослабит нашу группу. Такой механический расчет, не похожий на человеческое сожаление по поводу погибшего. Других чувств я в себе не находил. Я испугался. Очень вяло, и… Трудно подобрать слово. Мелко? Я скорее немного расстроился, чем испугался. Я опять хихикнул. А вот это на меня не похоже. Я начал перебирать события последних дней, надеясь вспомнить те чувства, которых лишился. Когда я последний раз чувствовал тепло в груди. Благодарность? Я вспомнил, что последнее время меня смешили довольно странные вещи. Например, я много смеялся тому, как смешно покатилась голова встреченного нами демона. Но тогда я списал это на стресс.
Тем временем, заставив Ярика завязать глаза, и метнув в него камень, Диана выяснила что умения меча, все же, завязаны на самом Ярике. Он не может отбить то, чего не видит. Я представил, что мы с Яриком одни в тоннеле. Стоим лицом к лицу. Я выразительно смотрю ему за плечо, и делаю испуганное лицо. Он оборачивается, в поиске опасности, а я стреляю ему в спину. Мне это было так смешно, что от хохота я поскользнулся на скользких камнях, и бултыхнулся в воду с головой. И хлебнул воды пару раз. Вынырнув, я со злостью несколько раз ударил воду. Тупая вода! Я начал думать как бы сделать ей больно.
— Ал, хватит плескаться! Выступаем в Свартальфхейм! У нас сегодня базарный день! — крикнул Орм. Меня охватила жуткая злость, что меня оторвали от моих мыслей.
— Ура, за покупочками! — присоединился Ярик. Этого точно прикончу, решил я. Я тут думаю о важных вещах.
— Что ты знаешь о шопинге! — хлопнула Ярика по заднице Диана — сядешь на лавочку и будешь сидеть.
На неё злости не было. Но убить все равно хотелось. Я попытался подумать о том, о чем я думал, когда они меня отвлекли. Но не смог вспомнить. Ярик вскрикнул — ему в затылок попал камешек. Ярик гневно тряс кулаком у носа Орма, и грозил пальцем Диане, но оба искренне разводили руками, и не признавались что кидались в него. Я со своего места видел, что камешек кинул Григорий, и это заставило меня буквально кататься от хохота.
Примерно через три часа, уже в гостях у Синего, мне стало страшно. По настоящему страшно. И стыдно. За себя. Вернее, за свои мысли и чувства.
В принципе, то что я пришел в норму, было легко определить со стороны. Я стал себя вести так же глупо, как и все люди. Сжимая кулаки, и весь красный от стыда, я вскочил и заметался. А этого делать было нельзя, поскольку я сидел в специально отведенном для меня месте.
Добрых два часа мы ждали Пятых. И только соединившись с ними, пошли к торговцу. Синий, верный цвергским традициям гостеприимства, пустил внутрь только двух из нас. Пошли Снейк, как самый торгаш, и Ярик, как самый любопытный. Мы принесли с собой четыре греющиеся поверхности, не спеша показывать торгашу все. Орм остался главным и над нами, и над Пятыми — на случай, если и четырех поверхностей окажется достаточно много для Синего, чтобы рискнуть и напасть.
Орм рассадил нас слегка в стороне от форта Синего. Укрыв нас от прямого выстрела со стен здоровенным валуном. Я и еще двое парней с пращами засели на возвышении, вместе с Ормом, который должен был контролировать ситуацию. Остальные распределились вокруг. И тут на меня нахлынуло, да так что аж подбросило. Ясное дело Орм аж взвился — уж не собрался ли я без спросу свинтить куда? Это во первых опасно для меня, во вторых подрывает авторитет Орма.
— Разрешите обратиться — тихо, но серьезно сказал я. Орм кивнул, я наклонился к нему поближе и сказал:
— Я тут паучка отложил. Хочу проведать его. тут не далеко, шагов сто в ту сторону. — Орм внимательно посмотрел на меня, посмотрел на рыскающего среди камней Григория. И наконец кивнул. И уже больше для порядка громко и хмуро добавил:
— Одна нога тут, вторую через пять минут обратно шоб принес! Время пошло! Бегом! Бегом я сказал! — я изобразил было бег трусцой, но по скальным обломкам сильно не побегаешь, и я довольно быстро перешел на шаг. Паучок обнаружился довольно быстро, но не там где его оставил, а гораздо ближе. Я почувствовал его шагов с пятидесяти, и свернул к нему. Он, похоже двигался ко мне. Присутствие паучка ощущалось внутри мыслей, словно чужой взгляд. Я подошел к паучку шагов на пять. За то время, пока меня не было, он раздобрел, стал пухленьким, мохнатеньким, на крепеньких толстеньких ножках, с плоской рожицей и крупными глазками. Глазки уже можно было разглядеть даже с такого расстояния — паучок вымахал с мою ладонь. “Милота какая” — умилился было я, и понял что умиления особого у меня и нет. Но как он так быстро растет? Словно в ответ, паучок “доложил” что среди камней полно всякой живности. Особенно помогают в росте мышки, которые оказывается тут тоже есть. В млекопитающих самые вкусная жизнь, и самая питательная — мой паучок линял уже трижды.
Я не могу сказать что он мне это именно сказал. Скорее это было похоже на понимание, какое бывает во сне. Смотришь на предмет во сне, и понимаешь что это такое. Я внимательно посмотрел на своего паучка, и понял что он похож на паука только внешне. да и то не вполне. Я понял, что он словно маленькая капля ртути, упавшая на натянутую плотную лайкру. И пока она слишкам легкая, чтобы прогнуть её своим весом, но собирая в себя “жизнь” других существ, мой паучок становится больше. И тяжелее. Вот только лайкра в моем дурацком примере — ткань мира.
Долбаный демон, вот что ты такое — “сказал” я паучку. И он отозвался весельем. И я хохотнул в ответ.
И, как нормальный человек, подумал что это не норма. Я вернулся в мыслях к утреннему эпизоду, вспомнил как чуть не убил Ярика. И снова хохотнул. Мой мохнатый паучок тоже оценил юмор, отозвавшись колкой шуткой про то, что еще его можно было и съесть, и выразительно протер жвала лапками.
Я закрыл глаза, и сосредоточился. Что хорошо в “мороке”, так это то, что его легко локализовать. Главное, понять что именно тебя морочит. Это похоже на вкус, или запах. Бывает ведь такое, что ты никак не можешь понять что чувствуешь, даже если это что-то очень знакомое. А потом тот, кто тоже это пробовал, говорит — да это же грязный носок! И ты такой — да точно, этот чай пахнет как грязный носок. Ты узнаешь запах, и теперь тебя не сбить с толку.
Примерно так же работает и с посторонними концепциями в твоей голове. Если ты не достаточно безумен, чтобы запутаться в реальности. И если ты точно знаешь что правильно. Я сидел там с минуту, и жутко устал. Ощущение, что приходится прикладывать усилия, для того, чтобы думать. Как будто весь день играл в действительно умную стратегию.
Но все остальное было в порядке. Сознание паучка, словно холодный железный шарик из подшипника, надежно укрыто в отдаленном уголке мозга. Холодило сталью мои страхи, давило неуверенность.
Строго говоря паучки не злые. ну, просто мы никогда не залазим в мозги всяким милым кошечкам и другим хищникам. А ведь они, по сути, просто устройства для убийства. Ну хищники же. Видишь слабого — убей и съешь. Если бы они были разумны, то это был бы холодный, и безгранично жестокий разум психопата.