Страница 39 из 93
К счастью, мы цивилизованные люди, и уже давно оставили этот ужас позади, перейдя на простые и понятные языки, без особых закидонов. А вот этот негр, который в лодке — нет. Он выдал перелевчитую, почти соловьиную трель, с прищелкиванием.
— Это жопа — сказала Диана. Она, оказывается филолог. И позже мне обо всем этом и рассказала. Ты же не думал, что я хранил эту бесполезную информацию в себе? В первый момент я подумал, что она перевела фразу нашего нового знакомца, но потом понял, что это её личное мнение о происходящем.
Надо было что-то делать. Я вышел вперед. Возможно потому, что я очень ждал встречи с разумными видами, и у меня нет предубеждений насчет цвета кожи. А может, я все еще не верил, что другие люди могут быть опаснее гигантской сколопендры. Ну, и как вариант — мне единственному не надо было подходить к нему слишком уж близко, и я надеялся быстро вскинуть арбалет, случись что. Я остановился шагах в двадцати, и ближе не подходил, а только дружески скалился.
— Нихао! — замахал я руками. Дружелюбно замахал. Ну попытался. В общем представьте что вы встретили негра, и вам срочно надо с ним поболтать. Негр не был так уж банален — кожа его была не лакированно-черная, как у центральноафриканцев, а как будто пыльная, как у австралийских аборигенов. Разве что более глубокого оттенка. И волос у него на лице было столько, что оставалось только позавидовать. Густая борода начиналась прямо от скул, и продолжалась до самого пояса. И эта борода была создана чтобы унижать барбершопистов одним своим видом.
В тот момент я не особенно присматривался, но позже смог разглядеть подробнее — борода была тщательно завита, местами хитрым орнаментом сложена узором из крохотных косичек, в неё были вплетены различные украшения образовывающие парюру. Парюра — такой набор украшений, который подобран по цвету и материалу. Красивое умное слово, у Ярика подслушал, можешь брать и пользоваться.
Пауза затягивалась, и я лихорадочно предпринял следующий шаг на сближение. В переносном смысле — ноги я не переставлял, и физически к лодке не приблизился ни на один лишний сантиметр. Еще раз широко улыбнувшись, и помахав руками как Хрущев с мавзолея, я сказал:
— Парле ву франсе? — что странно, поскольку сам я французский не парлевукаю ни слова, даже про то что семь дней не ел, не смогу сказать. Негр хмуро посмотрел на меня. Потом показал на свою бороду, и поцокал с явно вопросительными интонациями. Я пожал плечами. Негр снова защебетал, ткнул в меня пальцем и постучал себя по темечку. Тут я “услышал” что мой паучок вернулся, и хочет ко мне. Я снял свой рюкзак, и начал в нем демонстративно копаться. Вообще, я это затеял для того чтобы паук перебрался в сумку. И уже чтобы прикрыть этот маневр, я достал из рюкзака еду. У “негра” удивленно расширились глаза. Он сурово чирикнул что-то в лодку. И некоторое время зло смотрел внутрь лодки.
Восьминожка выскочил из под лопуха рядом со мной, и ловко забрался в мою сумку, удерживая в передних лапках кокон с перевариваемой мышью. У них же наружное пищеварение, ты в курсе? Держаться паучок старался так, чтобы никто его не увидел, и ему это удалось. Из лодки нашему негру протянули маленький каменный шарик, с красивыми узорами на поверхности. Очень похожий, только гораздо изысканнее, был вплетен в бороду “негра”, и вроде как именно на него он мне и показывал в начале разговора.
Черный бородач несколько раз, как для тупого, показал что шарик надо зажать в руке, и кинул его мне. Кидает он как офисный планктон с брюхом. Ну то есть как я до недавнего времени — шарик не долетел до меня не меньше шести шагов. Еще на столько же бородач промахнулся в сторону леса. Я застыл размышляя что же делать. К счастью, серой мышкой в кусты шмыгнул Григорий, и через некоторое время вернулся с шариком. И отнес его Орму. Ну конечно. Залез на Орма, и некоторое время пытался не отдавать шарик. Но после взятки вкуснятиной Григорий поддался на уговоры нашего здоровяка, и отдал шарик. Только Орм завладел шариком, как охнул и выпустил шарик из рук. Потом Орм внимательно посмотрел на нашего непонятного лодочника, и с подозрением спросил:
— Он счас что, по русски сказал “мерзость”? — и ткнул пальцем в бородача.
— Ээээ… — замычал Ярик, как делал всегда, когда не понимал вопроса.
— Зацокал как грузин на рынке, но не говорил ничего. Показалось тебе — успокаивающе сказала Диана. Все это время она пряталась за своим щитом, и глаз не спускала с лодочника.
Вот, именно тут я и являю тебе преимущества широко раздвинутых границ. Я молча поднимаю шарик, зажимаю его в кулаке как показывал наш темнокожий друг, поворачиваюсь к нему лицом, и говорю:
— Привет, генацвале.
Бородач кивает, и после некоторого раздумья, отвечает мне на своем птичьем наречии. А в голове у меня как будто закадровый переводчик его переводит. Переводит моим же голосом, только неприятным. А еще плохо переводит, прям гуглтранслейт какой то. Хотя, если немного попрактиковаться, приноровиться можно.
Я пытаюсь объяснится с бородачом, одновременно переводя его слова с гуглтранслейта на внятный, слушая советы друзей — короче увлекательный был опыт. Хотел бы я сказать что я затащил как боженька, но меня обматерили, шарик отобрали, и рулевое весло общения перешло к Диане.
Ничего не могу сказать, она оказалась молодец. Филолог же. Она там хитрые умности проводила. На разных языках с лодочником разговаривала, чтобы границы шарика-переводчика исследовать. Ну да, ну да, если уж ты найдешь черного бородача среди укрытой папоротниками реки под явно не земным небом — то это же так важно, спросить у него по французски лютую дичь.
Кончилось предсказуемо — Диана мыла бедолаге мозги на тему “Где мы? Кто мы? Кто ты?” и так далее, а черныш просто хотел купить еду, предлагая некую херь, которую переводчик на наш язык не переводил. Диану это заинтересовало, и она спросила у черныша есть ли у него на лодке фары.
Черныш дело понятное переспросил, и я достал и показал свою бронзовую “свечу”. Даже зажег, показал.
Проблема со всеми умниками в том, что их мысли заслоняют им мир, поэтому часто они выглядят дурачками. Глаза чернокожего бородача впились в мою “свечу”, потом метнулись по нам, чуть задерживаясь на нашем оружии. Потом он спрятал руку в лодку, и явно сделал какой то знак тем кто внутри, одновременно подобравшись, словно готовился по мячу пнуть.
И тут я кинул в него свечу. Видимо я слегка занервничал, потому что бросок вышел не очень удачным — “свеча” глухо звякнула о галечную косу метрах в трех от лодки.
— Подарок — выдохнул я неприятно высоким голосом. И повторил обращаясь к Диане — Переведи ему, что это подарок. Быстро, дура! Захлопните варежки все, дебилы, мля.
Важно всегда держать грубость про запас. Потому что в нужной ситуации трудно подчеркнуть важность своих слов, если все уже привыкли к твоему голосу, и манере говорить. А так пообещаешь каждого изнасиловать — и все стоят слушают.
Черныш, сделав внутрь лодки явно останавливающий знак, между тем времени не терял. Ловко выпрыгнув из лодки, он подобрал мою “свечу”. И разве что не щучкой нырнул обратно в лодку. Судя по отблескам света, пощелкал выключателем, теперь уже точно совсем не моей “свечей”. Из лодки донесся одобрительный гул, как мне с перепугу показалось, десяти человек.
Мы стояли в молчаливом удивлении. Удивились мы, собственно лодочнику. Просто когда он скрывался в люке лодки, он вполне сходил за человека. но как только он выпрыгнул из неё, и мы рассмотрели его в профиль и в динамике… Он был не так уж и похож на человека.
Тело было примерно с человеческое шириной, но как только черныш развернулся, стало понятно, что даже со скидкой на одежду, он практически квадратный.
Руки слишком толстые, очень мускулистые. Когда он схватил артефакт, тем самым давая масштаб для сравнения, стало понятно что у него один палец как три обычных человеческих сложенных вместе. Ну и главное — у него были очень коротенькие ножки. Несмотря на вполне внушительные размеры тела и рук, из-за ног бородач был ростом мне по плечо.