Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 4 из 31



            В подъезде воняло помойкой, свет лампочки то гаснул, то вновь загорался. В этот вечер я собирался начать свои философские разговоры. Но все же оставался один немаловажный вопрос.

            Как их начать?

            Зайдя домой, мы быстро приступили к делу. На часах было только семь вечера, значит, мы еще  успеем несколько раз прийти в себя.

            — На еду, бля, не налетать. Пришибу сразу.

            — Чего так зло-то? Мы же гости, — спросила Наташа у Жени.

            — Да знаю я вас. Опомниться не успею, а вы уже успеете смести все с полок холодильника.

            — Вот ведь странно, холодильник мой, а переживаешь за него ты, — ответил ему Леша.

            — Но едим-то мы из него вместе, а когда отпустит надо еще пивом догнаться, да и пожрать все равно захочется.

            — Твоя правда, давай, делай свое дело. Мы ждем.

            — Ну, кому какой?

            Мнения разделились. Трое из нас проголосовали за «химарь», остальные трое — за «натурку».  Женя вылил воду из бутылки, прожег небольшую дырку около дна, затем достал сигарету, прикурил ее прямо в кухне, не выходя на балкон, положил кусочек гашиша на тлеющий конец сигареты и засунул ее в дырку, прикрывая пальцем оставшуюся открытую часть.

            Сизый дым начал наполнять бутылку, а мы все пристально наблюдали за этим процессом. Когда же бутылка достаточно наполнилась дурманящим веществом, Женя передал ее Коле. Тому самому скромному в жизни и веселому в компании Коле.

            Он взял ее, закрывая большим пальцем дыру, открыл крышку, втянул в легкие столько дыма, сколько смог, и закрыл крышку обратно. Дым в легких удерживал на протяжении пяти или шести секунд. Все-таки Коля был матерым в этом деле и знал, что и как нужно было делать. Потом он наконец выдохнул и повторил все операции два раза.

            Трубка мира (или правильнее будет сказать «бутылка мира») начала ходить по рукам. Через пятнадцать минут мы уже все были накурены. Кого-то накрыло больше, кого-то — меньше. Тем не менее мы все в той или иной мере получали свое наслаждение.

            Удивительный факт, что когда начало уже отпускать, то на меня навалилась грусть. Мне не хотелось больше повторять сие мероприятие, не хотелось больше испытывать подобных чувств. Мне даже не понравилось не вареное состояние после гашиша, а состояние сознания, когда я совершенно перестал думать. Казалось бы, что человек думает всегда, даже в такой ситуации. Казалось бы...

            Легче мне становилось, когда я лежал все в том же неудобном положении на диване. Наташа рядом со мной рылась в холодильнике и поедала все, что могла найти. Я попросил ее передать мне чего-нибудь. Хотелось побыстрее избавиться от нагнетающего состояния. И как я только смог додумать то, что мне хотелось от него избавиться.

            Наташа посмотрела на меня уже осознающими, но еще стеклянными глазами. Зрачки ее постепенно начинали сужаться. Она кинула мне пачку лапши быстрого приготовления. Немного раздробив содержимое, я высыпал еду в рот, стал пережевывать все всухомятку. Это оказалось едой богов. Ну, мне так казалось.

            Мое состояние сразу же нормализовалось. Я поднялся с дивана, сходил в комнату, проверил, как там поживают ребята. Коля разглядывал монитор экрана. Хорошо, что хоть включенного. А остальные сидели на кровати. Член Влада торчал как Эйфелева башня. У Жени тоже была расстегнута ширинка, но свой половой орган вытащить ему так и не удалось.

            Было очевидно, что ребята собирались устроить очередную групповушку, только вот дело до конца так и не дошло. Ксюша сидела в самом углу и созерцала нечто с закрытыми глазами. На ее губах проглядывалась еле заметная улыбка.

            Я вернулся в кухню и вышел на балкон. На улице темнело, а воздух становился прохладнее. Именно он и помог мне окончательно прийти в себя. Состояние улучшилось, поэтому мне захотелось выкурить сигарету. Я повернулся и увидел Наташу, снова застрявшую в своем телефоне. Теперь и она пришла в норму.

            — Эй, — позвал я ее. — Не хочешь покурить?



            — Ну-у,— протянула он, не отвлекаясь от телефона. — Я только пришла в себя.

            — Поверь, тебе уже не станет хуже.

            — Хорошо, — ответила она и стала двигаться в сторону балкона.

            — Только одно условие, — в более грубой манере добавил я.

            — Чего-чего?

            — Говорю, телефон оставь и заходи.

            — Зачем это? — Наташа прямо-таки недоумевала от моих условий.

            — Я хочу с тобой поговорить, с тобой покурить. Не с телефоном твоим, а с тобой лично.

            — Да с какого хера я должна оставлять где-то телефон? — напирала Наташа, начиная защищать свой тотем, свой талисман, свою порцию героина.

            «Положила свой ебучий телефон и зашла на балкон без него», — хотелось сказать мне. Но тактика нападения здесь могла не сработать. Нужно было действовать мягче, доброжелательнее.

            — Наташа, родная моя, просто оставь телефон на столе и подари мне три минуты счастья. Мне нужен обычный диалог.

            Наташа покривила носом, посмотрела на меня исподлобья, но все же положила свой гаджет на стол. Она зашла на балкон, взяла сигарету и прикурила ее, с подозрением посматривая на меня.

            «Теперь я вызываю у нее недоверие. Это правильно, ведь я лишил ее вещи, которая так мнимо приносит ей гормон счастья».

            — Ну, чего тебе? — спросила она, показывая всем своим видом недовольство.

            — Хотелось выяснить кое-что.

            — Говори, у тебя три минуты.

            — Что у тебя в телефоне?

            — Не поняла.

            — Мне интересно, что у тебя в телефоне. Что там такого, что так сильно привлекает твое внимание.