Страница 17 из 19
Бабушка сидела напротив меня и смотрела, как я пью тёплое молоко, закусывая свежеиспеченной булочкой. Молчала. С того самого дня я чувствовала себя больной — ужасно болела голова, знобило. Ночами снилось что-то непонятное и страшное.
Покончив с молоком, я жалобно взглянула на нее. — Что со мной?
Баба Шура протянула руку и ласково потрепала меня по плечу.
— Знаю, что ты чувствуешь. У меня так было, когда впервые увидела смерть.
— Смерть? — все внутри похолодело.
Она кивнула.
— Эта девушка умрет очень скоро.
Я не смогла сдержаться — закрыв лицо руками, заплакала.
— Ты ничего не сможешь сделать. Хорошо, что не сказала ей этого. Не надо. Лучше ничего не сказать.
— Но почему? Почему она умрёт? Я не хочу...
— Слушай меня, Улечка, детка. Я хочу поставить тебе защиту от страха и боли. Тебе это пригодится в жизни. И от несчастных случаев тоже. Вот только дождёмся полнолуния и пойдём с тобой на кладбище. Они помогут тебе.
— Кто?
Бабушка улыбнулась.
— Кто-кто, те, кто по ту сторону. Их бояться не надо. Надо бояться живых людей.
Я кивнула. Да, бабушка права. Ещё ни разу я не видела ничего плохого от усопших, а вот те, кто был рядом... Ох, от них иногда исходило совершенно без всякого повода столько зла…
Опять этот чертов сон! Макс сел в кровати, обхватив голову. Какое-то время пытался унять бешено бившееся сердце. В дверь постучали. Мама.
— Максим, с тобой все в порядке?
Нет, черт побери. Совсем нет.
— Да, мам, нормально. Иди спать.
Услышал ее удаляющиеся тихие шаги.
Отбросив смятые простыни, встал с постели и подошёл к окну. За окном было темно. Чёрные скрюченные ветви оголенных деревьев напоминали сложенные в молитве руки. И внутри у Макса все тоже молило — о помощи. Впервые в жизни ему было страшно. Он сам не понимал отчего.
Накинув халат, прошёл в кухню, щелкнул выключателем и вздрогнул, увидев маму, сидевшую напротив окна. Она зажмурилась от внезапно вспыхнувшего света.
— Мам, ты чего?
— А ты?
Но он не ответил. Уставился на мать. Почему у неё влажные и воспалённые глаза? Она что, плакала?
— Что с тобой? — опустился перед ней на колени, схватил за руки. — Почему ты плачешь?
Женщина резко отвернулась, но, не сдержавшись, всхлипнула.
— Сынок, может, тебе уже прибиться к берегу? Ну хватит уже ездить туда-сюда, воевать непонятно с кем. Я же так боюсь за тебя. Ты же единственный у меня, Максимка.
— Мам, ну что ты? До сих пор со мной ничего не случилось. Все будет хорошо...
— И сны тебе какие-то дурацкие снятся, кричишь по ночам. Ну куда это годится, сынок?
Макс вздохнул. Черт. Поганый сон... Сам не заметил как заговорил.
— Ерунда, честное слово. Вижу себя совсем маленьким, и тётка какая-то на кровати лежит. Я к ней на постель залезаю, а она мертвая. И почему-то я ее мамой называю, — уже договаривая последнюю фразу, понял, что по щекам у него текут слезы.
Поднял глаза на мать и обомлел. Ее лицо было белое, как мел.
— Мам? Мам...
Она внезапно вскочила и бросилась вон из кухни.
Игорь по дороге к дому Марины молчал. Она тоже не очень желала разговаривать. Больше всего девушка боялась, что парень все понял или что его отец рассказал о том, что было между ним и его девушкой.
При подъезде к дому Марина все-таки решилась и дотронулась до руки Игоря:
— Зайдёшь?
Он резко затормозил, заставляя покрышки взвизгнуть. Быстро отстегнул ремень и неожиданно всем телом навалился на Марину.
— Я хочу тебя сейчас... — прохрипел, обеими руками обхватывая лицо девушки.
— Игорь, пусти... — попыталась высвободиться.
— Маринка, черт побери...
Так же резко он отстранился от неё. Сидел, свесив на грудь голову.
— Я уезжаю, — его голос был глух. — Отец отсылает меня. Чёрт... — ударил кулаком по оплётке руля. — Может быть, надолго. Не знаю, Марин. Скажи, ты будешь меня ждать?
До сегодняшнего дня ее ответ без сомнения был бы положительным, но не сейчас. Она уже не была уверена, что хочет быть с Игорем. Перед ней открывались новые возможности, совершенно новые горизонты.
Девушка потянулась к ручке на дверце машины, взмахнула волосами и рассмеялась.
— Знаешь, Игорёк, я никогда никого не жду, — с этими словами она открыла дверцу и выпорхнула из автомобиля.
Игорь лениво поглядывал в иллюминатор. Лететь до Перми ещё полтора часа, а оттуда на вертолёте до лагеря геологов. Он был там один раз пару лет назад, когда только взялся за это дело. Только тогда было лето, а сейчас самый разгар зимы.
Парень погладил ручку портфеля, в котором лежали долларовые банкноты. Ему нравилось, что народ на алмазном прииске простой и неприхотливый. Пока. Казалось, за пару бутылок водки эти мужики готовы отдать Игорю не только часть камешков, но и свои души. Но нет, им надо платить. Они теперь вместе, в одной связке.
Подошедшая бортпроводница предложила напитки. Да, ему это сейчас просто необходимо. Виски или ром. Согреться изнутри перед тем, как сойдёт по трапу в таёжный край.
Виски был дешевый, но Игорь, скривившись, выпил залпом сначала один стакан, затем другой. Больше не мог просто так сидеть. В голову лезли разные дурацкие мысли, в основном про Маринку. В последнее время она, казалось, избегала его. Если ещё пару месяцев назад девушка с готовностью шла к нему на свидания, проводила с ним ночи, то сейчас даже не отвечала на телефонные звонки. В синих глазах этой красотки сквозили откровенная скука и равнодушие. Это жутко бесило Игоря. Он такой крутой, сексуальный, не знавший от женского пола отказов, теперь в пролёте. Парня это ранило и злило. Маринка молчала. Не говорила ни да, ни нет. Игорь решил — по возвращении закажет ей самое крутое кольцо с огранённым камнем, добытом на собственном прииске. Ей будет невозможно отказаться от такого предложения.
Постепенно мысли стали путаться, сознание затуманилось, и веки потяжелели. Тихий рокот двигателей нагонял дремоту, и парень, откинув голову на мягкий подголовник, погрузился в сон.
— Вань, что с тобой? — Ирина, рассказывавшая молодому человеку какую-то захватывающую историю, со стуком поставила чашку на стол. — Посмотри на меня.
— А? Что? — молодой человек вздрогнул и виновато посмотрел на девушку. — Извини...
— Что с тобой в последнее время происходит? С тобой просто невозможно разговаривать! Ты витаешь в каких-то облаках, Вань!
— Я больше не буду. Честное пионерское.
— Завтра Макс приезжает, может, он тебя разбудит, мой спящий красавец. — Ира рассмеялась, но, поймав взгляд любимого, посерьезнела. — Может, ты все-таки поделишься со мной?
—Ирк, только ты не говори никому.
— Кому? — удивилась девушка.
Иван огляделся по сторонам, словно кто-то в доме мог его услышать.
— Что-то мне в последнее время кажется, что вокруг моего дома и нашего сарая на поляне ходят чужие. И в бане, Ир...
Она прикрыла рот рукой, испуганно округлила глаза.
— И ещё... следы от лыж около реки, но днем я никого не видел, а какой дурак по ночам будет по тайге мотаться?
— Вань, ты думаешь, это браконьеры?
Молодой человек помотал головой.
— Выстрелов не слышал, капканов нигде нет. Никаких следов охоты.
Иван наморщил лоб и задумался. Не хотел говорить, что позади в бане под самой кровлей нашёл свёрток с мелкими прозрачными камушками. Дождётся, пока Макс приедет, и они всё это с ним обмозгуют.
Он снова упал. Черт! Наверняка эти дебилы над ним ржут, представляя, как он ковыляет на этих деревяшках. Так бы и двинул по их раскрасневшимся рылам. Почему, ну почему нельзя было взять снегоход и быстренько смотаться по всем схронам?! Да он на лыжах последний раз стоял в пятом классе!