Феникс

- Проклятье.

Катя, затихшая из-за хороших новостей, зарыдала пуще прежнего. У меня аж сердце закололо.

- Давайте я привезу сама, - выдала я тут же.

- Правда? – не поверил мужчина.

- Да. Мне все равно на такси ехать. Говорите адрес.

Он назвал улицу, дом и квартиру. Я едва не присвистнула. Шикарный район новостроек. Неплохо устроился татуированный здоровяк.

- Сейчас приеду, - отозвалась я.

- Мы вас очень ждем, - выпалил мужчина, снова перекрикивая плач и лай.

Повесив трубку, я тут же вызвала машину. Такси не заставило себя ждать, и уже через пять минут желтая машина везла меня по вечернему городу. Кутаясь в кардиган, я смотрела в окно. Осень пришла рано. Деревья уже все пожелтели. Обманчивое тепло днем сменилось кусачей прохладой вечера. Нужно было надевать куртку, как папа советовал. Но я же, как всегда, самая умная.

Я отпустила такси, решив потом вызвать другую машину. Не люблю заставлять людей ждать. Да и вряд ли водитель будет простаивать за спасибо – накрутит цену сверху.

Расплатившись, я прошагала к единственному подъезду в доме и нажала указанный номер квартиры в панели домофона. Дверь открылась почти мгновенно. Кажется, меня там действительно очень ждали.

Плач и лай я услышала, как только вышла из лифта, и почти бегом поспешила к двери. На площадке оказалось всего две квартиры. Мне даже номера сличать не пришлось, позвонила в ту, где было шумно. Моментально тявканье стало громче и перешло теперь в зловещее завывание.

Боже, на что я подписалась? Надеюсь, их собака меня не сожрет. Даже покусанной быть не хотелось.

Дверь открылась так же быстро, как и откликнулся домофон. Передо мной предстало душераздирающее зрелище. Мужчина держал на руках зареванного ребенка. Распухший нос и лицо цвета вишни недвусмысленно намекали, что Катя рыдала весь вечер. Ее отец умудрялся одновременно прижимать к себе дочь и говорить по телефону. Видок у него был так себе. Обреченный. От самоуверенности, которую он источал пару часов назад, скандаля со мной, не осталось и следа. Я мельком взглянула на открытые руки мужчины, оценила белую майку-алкоголичку, которая контрастировала со смуглой кожей и чернилами. Он был в тех же джинсах, босиком, ногой прижимал к стене лохматого йорка, который истошно лаял на меня.

- Заходите.

Я скептически глянула на собаку.

- Он только брешит, как дурной. Не укусит, - успокоил меня папа Кати, легонько откидывая пса ногой. - Поди вон, Бобс.

Бобс послушался, как ни странно.

Я несмело шагнула в квартиру, вынула из пакета рюкзак и кролика.

- Твой потеряшка? – спросила я, улыбаясь девочке.

Замершая на миг Катя тут же потянулась к кролику и… ко мне. Схватив плюшевого зверя, она спрыгнула с папиных рук, буквально врезалась лбом мне в колени, обнимая за ноги.

- Спасиииииибо, - зарыдала малышка снова. Теперь, видимо от радости эмоций, с которыми уже не могла совладать.

Я тут же опустилась на колени, чтобы нормально обнять ребенка. Ее ручки сразу же оказались на моей шее. Катя уткнулась носом мне в плечо, шмыгая и всхлипывая.

- Катарин, - потянулся к ней отец.

Я подняла на него глаза, вопросительно вздернув брови.

- Сопли. Она вас перепачкает, - пояснил мужчина, чуть отодвинув телефон от лица.

- Все нормально, - проговорила я почти неслышно, гладя девочку по голове.

- Перезвоню, Дим, - буркнул папа Кати в и сунул мобильный обратно в карман джинсов.

Прямо коронная фраза у него. Он подхватил на руки волосатого пса, стоял и смотрел на нас снизу вверх. Странно. Зачем отклонять разговор, по всей видимости важный, если не планируешь что-то сказать или сделать. Я представила, что он сейчас начал бы обсуждать дела. Да, это было бы еще хуже. А так вроде бы проявляет молчаливое участие. Даже собака перестала тявкать, словно понимала важность момента.

Катя потихоньку успокаивалась, но все еще не отпускала меня. Мои ноги начали гудеть и требовать отдыха. Прихватив девочку под коленки, я подняла ее и присела на небольшой диван-скамейку. Катя отстранилась, и я воспользовалась случаем, чтобы вытереть ее слезы и бодро оповестить:

- Твой ушастый друг не желал ночевать с незнакомыми игрушками. Настаивал, чтобы я отвезла его домой.

Малышка хихикнула, прижав к себе кролика.

- Его зовут Ушастик. Мне бабушка подарила.

- Он очень симпатичный.

- Папа сказал, что мы его потеряли.

- Нет, вы просто оставили его в ящичке.

- Это хорошо. Спасибо, что нашли.

Я совсем расклеилась и сама едва сдерживала слезы. Было в этой девочке что-то особенно трогательное. Добрая и ласковая кроха. Почему они все не могут быть такими?

- Кать, спать пора. Ты обещала, - вклинился отец, который так и стоял, не говоря ни слова, пока мы общались.

Я понимала, что он смотрит на нас, но старалась не думать об этом. От его пристального взгляда мне было не по себе еще при первой встрече, тут стало совсем неловко и волнительно. Похоже из-за майки. Она открывала не только руки, но и расписанную мощную грудь. Где он откопал эту алкоголичку? Украл у Димы Билана?

Отец протянул руку, и Катя спрыгнула с моих колен, вложив свою маленькую ладошку в его.

- На ручках, - тут же поставила условие деловая колбаса.

Страдания чудесным образом улетучились, и голос звучал звонко и требовательно.

- Хитрая, - фыркнул здоровяк и тут же без труда подхватил дочь свободной рукой.

Собака подмышкой, ребенок в пижамке, доверчиво прижавшийся к широкой мужской груди. У меня чуть пробки не выбило от зашкалившей милоты.

Я встала, чтобы пойти, открыла рот для прощания, но тут же замерла, потому что наши глаза встретились. У Катиного папы они были зеленые, а взгляд пробирал до мурашек. Словно он сканировал меня на предмет каких-то только ему известных соответствий.

- Дождитесь меня, пожалуйста, - попросил он мягко, но с напором. Давал понять, что отказ не принимается. – Пройдите в гостиную. Катя быстро засыпает. Зубы мы уже чистили. Я скоро спущусь.

Спустится? Откуда? С пьедестала бога татуировок и хамства?

- Спокойной ночи, - помахала мне Катя лапой Ушастика.

Я не сдержала улыбки.

- Спите крепко. Сладких снов.

Разувшись, я прошла следом за удаляющимися папой, дочкой, Бобсом и Ушастиком. Мужчина понес их всех через просторную гостиную к лестнице. Ну, теперь понятно, откуда он спустится. Двухуровневая квартира – круто. Наверно, зря я посчитала его разведенным наркоманом и бездельником. Вообще, с чего я взяла, что он разведен? Отсутствие кольца ничего не значит. Вообще! Зачем я думаю о его статусе? Что за бредовые мысли?

Присев на край дивана, я оглядела гостиную. Очень мужская, выдержанная в минимализме и серых тонах. Если бы не разбросанные тут и там игрушки, карандаши и яркие вещички. Не в силах побороть свои заскоки я поднялась и собрала Катину одежду. Розовые колготки и майка, вельветовый сарафан и водолазка валялись в куче. Видимо, отец снял их и бросил, не потрудившись разложить по местам. Интересно, всегда так делает или из-за Катиной истерики позволил себе не убирать сразу? Господи, да какое мне дело?

Но вещи я все-таки сложила и оставила аккуратной стопочкой на кресле. Туда же усадила медведя, который «спал» на журнальном столике, и куклу. Рассыпанный пазл собрала в коробку, которую тоже пристроила на кресле. Вот. Уже какое-то подобие порядка.

У меня пунктик на этом деле. Он поддается усыплению, но мне некомфортно в бардаке. Поначалу было очень тяжело не кидаться убирать каждую игрушку в детской комнате. Я себя тренировала неделю. Иначе можно просто ходить и расставлять все по местам без перерыва. Но это на работе, а здесь-то всего один ребенок, и сложить ее одежду и игрушки не составит труда.

Но это я, а у мужчин с порядком не так все идеально. Даже совсем не идеально. Хорошо еще, что вещи хозяина дома тут не валяются вперемешку с детскими. Признаться, от вида мужских носков у дивана я бы, наверное… расстроилась.