Глаза изо льда

Никаких зубов. Точно.

— Он будет метить в твоё горло… или в солнечное сплетение. Он любит бить кулаком по горлу. Такие удары служат хорошим отвлекающим фактором. Что бы ты ни делал, не позволяй ему лишить тебя равновесия, если он всё же тебя подловит. С последним бойцом он так и сделал, а потом выдавил ему оба глаза, и бой завершился.

Ник поморщился.

Иисусе.

Он пожалел, что этот мудак рассказывал ему такие подробности.

— …Просто сделай своё дело, чувак, — сказал Том, снова похлопывая его. — Сделай своё дело. Ты быстрый, ты должен суметь увернуться от большинства атак. Они изо всех сил постараются быстро вырубить тебя, прежде чем твоя скорость станет настоящим преимуществом. Уверен, они изучали запись твоего боя как одержимые, так что их приоритет — замедлить тебя. Он будет метить в твои ноги. Колени. В любую часть тела, которая поможет лишить тебя преимущества…

Ник продолжал кивать.

Логично.

Он не привык драться с людьми, которые имели возможность предварительно изучить записи его боёв.

К счастью, последний бой против того парня с когтями был коротким.

Они добрались до вершины лестниц.

Парень без шеи и афроамериканский телохранитель отошли с дороги, занимая позицию у ворот, и их широкие спины образовали стену на вершине лестниц, не давая никому вырваться на дорожку к самому рингу.

Ник почувствовал, как напряглись его мышцы, когда Том подвёл его к двери в ограждённый клеткой ринг.

Человек приложил ладонь к панели безопасности у двери (в прошлый раз Ник этого не заметил), которая, должно быть, запирала клетку, пока бой не завершится.

Он вновь осознал, что Уинтер будет смотреть на это.

Боже. Ему правда надо было попросить её не смотреть.

Конечно, она наверняка показала бы ему средний палец.

Выбросив её из головы, он постарался сосредоточиться на деле.

Зрительные ряды этим вечером были усеяны копами.

Чарли. Джордан. Морли.

Наверное, ещё несколько дюжин из полиции нравов и отдела убийств.

«Архангел» будет здесь.

Кит будет здесь.

Но разум Ника продолжал возвращаться к Уинтер.

Она будет смотреть на это.

Он мог представить её прямо сейчас, свернувшейся на диване в доме, где он по факту жил последние несколько недель… на диване, где они занялись сексом в первый раз.

Он представлял, как она сидит там с новой порцией китайской еды, смотрит прямую трансляцию боя, хмурится, глядя на него с далёкого расстояния и поджимая свои очерченные губы. Он представлял, как она смотрит сине-зелёными глазами, не отрываясь от широкого монитора, который висел над камином — однажды ночью они развели тот камин, хотя было не так уж холодно.

Ник затерялся в этих мыслях, когда Том схватил его за плечо.

Дверь открывалась.

Ник следил за ней, чувствуя, как удлиняются его клыки за маской.

Том опустил рот к уху Ника, совсем как перед первым боем.

И совсем как перед первым боем, он тихо заговорил.

По-вампирски тихо.

Никто этого не услышал бы, даже если бы рядом находились другие вампиры.

Но Ник расслышал каждое слово.

— И ещё один момент, — прошептал ему на ухо этот голос, по-прежнему дружелюбный, почти как у щеночка. — Брик передаёт привет…

Ник застыл.

Он повернулся, уставившись на человека, но Том тут же продолжил.

— …Он желает тебе удачи на сегодняшнем бое, брат, и он бы очень хотел поговорить с тобой, желательно в ближайшее время. Он чрезвычайно недоволен тем, как люди обращались с тобой, брат… чрезвычайно недоволен…

Ник открыл рот, но Том не дал ему заговорить.

— …Он хочет, чтобы я сказал тебе — будь осторожен. Он говорит, что их тут трое. Существо позаботилось об одном, заперев его в том холодильнике на складе, но есть ещё двое, и мы пока не сумели их найти. Белая Смерть с тобой, возлюбленный брат. Мы с тобой. Но пока мы не позаботились об этой проблеме для тебя, будь осторожен. Будь очень, очень осторожен, дорогой Наоко…

Ник продолжал таращиться на него, когда человек умолк, оборвав свою речь.

Теперь он видел это по лицу Тома.

Глаза были слишком яркими… от яда.

До человека добрались.

Его укусил вампир.

Том определённо находился под действием вампирского яда.

Пока он думал об этом, Том улыбнулся ему.

Он явно понятия не имел, что он только что сказал, или что это значило.

Его глаза светились тем же открытым дружелюбием, отрешённой пустотой, которая явно выдавала, что какая-то часть его сознания находилась в тысяче миль отсюда.

Ник собирался заговорить, всё равно попытаться достучаться до него, когда человек подтолкнул его в плечо мясистой ладонью, ободряюще улыбаясь и показывая Нику выходить через открытую дверь на ограждённый решёткой ринг.

Посмотрев на человека, затем обратно на дверь, Ник осознал, что у него нет выбора.

Он вошёл в дверь.

Он слышал, как та с лязгом захлопнулась за ним.

Затем Ник ошарашенно стоял там, пытаясь уложить в голове, что случилось и что это значило. Он всё ещё стоял там, стараясь обрести равновесие, когда замок на двери громко защёлкнулся с очередным лязгом, напоминавшим колокольный звон.

Даже ещё не повернувшись, он почувствовал это.

Он почувствовал, как его центр тяжести сместился.

Его зрение как будто накренилось.

Эта дезориентация, которую он ощущал в толпе, превратилась в нечто иное; трансформация была такой быстрой, что завершилась за несколько секунд до того, как Ник успел установить связь между этим чувством и тем, во что оно превратилось. Он не заметил, как оно ухудшилось в те секунды, пока Том говорил с ним, но оно ухудшилось, и теперь Ник знал, что это не какая-то сенсорная перегрузка или плохая реакция на слишком большое количество людей в его физическом окружении.

Что-то не так.

И это очень, очень плохо.

Бл*дь.

Стоя там и силясь сфокусировать взгляд, Ник осознал кое-что ещё.

Чарли ошибалась. И Морли тоже ошибался… и Лара Сен-Мартен.

Его не собирались убивать после боя.

Его собирались убить на ринге.

Глава 20

Беспомощный

— Что он делает? — спросила Кит, глядя на маленькую фигурку Ника на ринге.

Её взгляд скользнул от маленькой версии — настоящего Ника в огороженном ринге — к гораздо более крупной голограмме Ника, которая была раз в десять больше настоящего тела, со своего места, где она сидела с Ларой Сен-Мартен и тем высоким парнем со странными разноцветными глазами.

Она заметила, что этот парень, которого Сен-Мартен называла «Джеком», никогда не говорил ни с кем, кроме самой Сен-Мартен.

Ну, и… что странно… Ника. Ни с кем, кроме неё и Ника.

Однако Ник называл его как-то иначе.

Не Джеком.

Он называл его Мал-как-то-там. Или, может, просто Мэл.

Выбросив из головы странного парня, который сидел слева, между ней и Сен-Мартен, Кит вновь сосредоточилась на Нике.

Она уставилась на жемчужно-белые крылья, вытатуированные на его спине, и остальная кожа была самую чуточку темнее этих органических имплантатов. Вопреки этому сами имплантаты были на удивление заметными; они мерцали лёгким усилением, которое заставляло тату светиться и переливаться, почти как шерсть животного… или кожа рептилии.

Чёрная маска, которую он носил, куда более ярко освещала его лицо и затылок, её аквамариновые узоры дополненной реальности мерцали своей жизнью в сочетании с сине-зелёными клыками и молниями, которые проносились по его подбородку. И всё, о чём она могла думать…

«Почему, чёрт подери, он не двигается?»

Почему он ни разу не пошевелился, даже самую малость, с тех пор как вышел на ринг?

Он был таким же неподвижным в начале прошлого боя?

Она постаралась вспомнить, но в этот раз из-за волнения и того, что стояло на кону, было сложно чётко вспомнить или доверять своей памяти.

Похоже, тот блондин — накачанный человек, который шёл вместе с ним — что-то сказал Нику перед тем, как он вошёл в дверь. Ник реагировал на то, что ему сказали? Блондин как-то причастен?