Газон

Душ брызгает мне в лицо чуть тёплой водой. Я закрыла глаза, по лицу приятно стекает вода, освежает и одновременно расслабляет. Ты механически гладишь меня по плечам и вдоль по рукам. И я точно знаю об одном из всех твоих желаний, ты хочешь услышать, как я кричу.

Два больших кота сидели поодаль друг от друга в пока ещё пустой комнате. Они не собирались никуда уходить или чего больше, улечься спать, они просто ждали. Их глаза, кошачьи глаза, были широко открыты, зрачки расширены и магически поблёскивали, возможно, они что-то чувствовали, животные всегда что-то чувствуют раньше людей.

Сергей Васильевич Рахманинов

Великий русский композитор, пианист, дирижёр с мировым именем! Что тут ещё можно добавить? Его, наверное, знают все или почти все. А поговорить хочу вот о чём, мои прекрасные читатели. О памятнике Сергею Васильевичу Рахманинову в старинном русском Великом Новгороде. Новгородчина – родина композитора, родился Рахманинов С. В. 1 апреля 1873 года в усадьбе Семёново Старорусского уезда Новгородской губернии.

Памятник в Великом Новгороде воздвигнут не так давно, в 2009 году. На открытии монумента я лично присутствовала и была очевидцем того светлого события, которое произошло в моём городе. На торжественное мероприятие собралось много горожан, прибыли знаменитости в области искусства, живописи, науки. В кремлёвском парке, вблизи Новгородского кремля, было место, наверное, подготовленное самой природой и ожидавшее именно его, Сергея Васильевича Рахманинова. Это достаточно свободная площадка в организованном парке, его северо-западной стороны, со стороны улицы Газон. Ах, Газон, и о нём я хотела бы поговорить и рассказать факты из истории города, но, наверное, это будет, возможно, в будущем моём рассказе.

Итак, о месте. По четырём сторонам этого условного, достаточно свободного прямоугольника росли, растут и сейчас огромные разросшиеся кусты сирени. Наверное, эти кусты были посажены лет пятьдесят назад, и вот наступил тот долгожданный час, когда музыка и романтика должны были соединиться в прекрасном событии. Памятник Рахманинову был установлен по центру этого прямоугольника, прямо на пересечении всех человеческих дорог и дорожек… Великому Новгороду повезло как никому, так как город получил прекрасный монумент человека-творца, точно передающий силу и романтизм натуры. Композиция состоит из облика самого композитора, его фигуры в полный рост, одетого очень символично: на нём, конечно, костюм, распахнутый плащ, а на голове в завершение, и куда Сергей Васильевич без неё, – шляпа, на ногах теперь уже всегда начищенные ботинки, и вы, мои прекрасные читатели, наверное, догадываетесь, почему начищенные… Фигура композитора облокотилась на спинку садовой скамьи. Высота фигуры Рахманинова – 3,6 метра. Памятник выполнен в бронзе, достойно и благородно одновременно. У автора памятника, на мой взгляд, получилась гармония, и теперь эта гармония радует многих и многих людей, будет радовать потомков.

Слетела вниз ткань, прикрывающая фигуру, все собравшиеся на секунду замерли и в восхищении начали хлопать – хлопать Рахманинову, хлопать скульптору, хлопать друг другу. На лицах всех присутствующих светились улыбки радости и счастья, звучала музыка Сергея Васильевича Рахманинова. Одна маленькая хрупкая девочка лет шести в бордовом сарафанчике, в белой кофточке, косички, бантики, выбежала из толпы и побежала к Рахманинову. Взяла его за руку, все взгляды присутствующих невольно обратились к ней, защёлкали камеры фотоаппаратов, кадр есть, как говорят фотографы. Этот кадр потом попал в хронику телевидения. Для маленькой девочки, возможно, то первое прикосновение к увековеченному памятнику творцу было не случайным.

Музыка, она теперь звучит всегда в сквере Рахманинова. С четырёх сторон от памятника установлены динамики. Пятичасовой концерт звучит, не останавливаясь.

И какой однажды случился казус с музыкой. Звучит музыка всегда приглушённо, ненавязчиво, приятно. Люди, отдыхающие на лавках, расставленных по периметру сквера, могут наслаждаться прекрасными произведениями в любое время года. Но что-то, видно, разрегулировалось, и музыка стала звучать очень громко. Одно дело днём, шум проезжающих авто по улице рядом немного заглушал звук, но что было ночью, когда город затихал, музыка гремела вовсю. Я, конечно, свидетель всего происходящего, проживаю на улице Газон. И днём, и ночью звучала музыка, ну просто очень громко. Первую ночь я слушала, вторую ночь подумалось о том, что я люблю Рахманинова, но ночью всё же хочу спать. Утро началось с того, что музыка звучала так же громко, отрегулировать её никому и дела не было, было только мне. Да, себя я могу назвать неравнодушным гражданином. И что же, пришлось звонить в контору парка: удивились, неужели, сейчас исправим… Исправили молниеносно.

Другой случай у памятника. Ещё достаточно рано, выходной день, возвращаюсь с прогулки по парку. В сквере Рахманинова ещё никого, только одна молодая семья. Родителям лет по тридцать-тридцать пять, с ними дочка лет девяти и коляска с малышом. Девочка побежала к памятнику и хотела присесть на скамью, скамью, на которую облокотился Рахманинов, так сказать, часть композиции. И что здесь такого, это нормально, очень многие – и взрослые, и дети – взбираются на эту скамью и сидят. А родители девочки в один голос громко произнесли:

– Это же памятник!

Я этому удивилась, удивилась их строгости в воспитании, памятник настолько близок к народу и почитаем, что до него надо дотрагиваться, к нему надо прикасаться.

А что Рахманинов? Каждый день по два, а то и больше раза иду мимо по своим делам, но всегда смотрю на него, на его облик, на его взгляд. Мысленно здороваюсь и немного говорю с ним, и мне кажется, что на какую-то секунду он превращается в живого, так пристально он провожает меня своим взглядом. Иногда великий композитор выглядит ещё более романтично, когда на его шляпе сидят два, а то и три голубя, а в руке он держит кем-то подаренный букет.

И я улыбаюсь ему, моему кумиру, моему почитателю, моему примеру.

Моя Демари

– Оленька, но как же так, почему?

Сначала я не понимал, что происходит, старый дурак. А всё на поверхности, конечно: молодая, семья есть, значит, всё может быть. Но как она ласкала меня, её руки всегда лежали так легко и нежно на моём большом, простите, немолодом, но основательном теле, я только-только привык к ней. Всё у неё ладилось, порхала просто, работала, занималась творчеством. Рисовала акварели. Её молодость и голос, такой звонкий, или всё же, теперь не важно, она, она… Ведь надо было это заметить раньше, а я заметил только тогда, когда её живот упёрся в мой. Беременна! Когда это случилось? Но что теперь. Еще немного, и она уйдёт. Как я без неё. Оленька…

С тех пор Оленьку я видел всего пару раз, заходила в отдел к начальнику, один раз до, один раз после родов. Кинула в мою сторону равнодушный, ни о чём не говорящий взгляд. Немного рассказала о себе, родила девочку, назвали Марусей. Щебетала о малышке милые материнские истории. И всё. Вот так бывает. Всё закончилось, едва начавшись. Неужели это та самая Оленька? А как я ждал её прихода, надеялся. На что? На что можно надеяться, если человек уходит в декрет. Три года – это срок, и я не ангел, я не смогу её ждать целых три года. От меня опять ничего не зависит. Я зависим, получается. От женщин, уже давно. На моём веку сколько их было… Разные. Даже всех и не вспомнить… Старый, говорите? Не совсем. Ещё рабочий. Все это знают. Да и с виду ничего: шатен, цвет натуральный, слегка с проседью. Можно и возгордиться. На работе уважают. Получается, что всем со мной в коллективе комфортно. Я не преувеличиваю, многие говорят о моём безобидном характере, добродушном, что ли, на том и стоим.

Но пора мне открыться, кто я. Некоторые уж и ловеласом назвали, дальше хуже может быть. Могу не стерпеть. Потому позвольте представиться: Стол я, понимаете ли. Добротный такой, с историей. Нахожусь территориально в одном административном отделе. Теперь всё более чем понятно. От слов своих не отказываюсь, женщин обожаю, особенно в платьях и юбках. Чулки люблю… Коленки когда видны… Продолжу тему всё же. Оленька ушла. Потом всё как-то быстро получилось. Пришла новая сотрудница, как бы это одним словом… Боюсь, не получится одним. Буду по порядку. С характером. Не поддавалась сначала моему внушению. Я ей одно пытаюсь, она со своими мыслями совсем в другую сторону. А мыслей у неё, боже мой, сколько! Надо бы разобраться, систематизировать, записать. И начал я биться над ней. Хорошо, что опыт есть, занимать не надо. Я ей и так и эдак намекаю, знаки подаю, бабушку её пришлось вспомнить. Бабушка у неё, Мария Зарудская, была редактором газеты, передалось и от неё маленько, чувствую, хватка есть, напор, надо только пинок небольшой, и поехали далеко-далеко… Ведь писала уже, печатали, было раз, так почему остановилась, получилось первое, значит, и дальше только лучше. Но никак пока. Не начинает, всё не раскачать мне её, хотя и качаю ежедневно. Работаю с ней в этом направлении восемь часов каждый рабочий день, а время тикает, тикает, давай уже, дорогая моя, хорошая моя, не такая, как все. Давай! Положит на меня свои руки и всё думу думает. Молчит. Никак не поймёт, что надо взять лист бумаги, положить на стол, ручку, места вон сколько, я большой, основательный, повторюсь, опытный, со мной просто, и записывай, моя хорошая, милая моя, быстренько разгружай свою прелестную головку, легче будет. И так я бился над этим внушением, бился и наконец добился. Трудно оказалось, очень. Всех своих предыдущих женщин пришлось забыть напрочь, из головы выбросить подальше. Оленьку, и ту. Даже не понимаю, почему страдал-то, ну хорошенькая, молоденькая, а дальше?