Страница 28 из 39
“Это упаковка, – убеждённо говорит Малахи Меир из ипотечного банка “Аданим”, группа “Мизрахи”. – Это всего лишь упаковка. На самом деле сумма возврата с привязкой к индексу или из расчёта 20 % годовых, как в банке «Леуми ха-ришон», – это практически одно и то же. Те же темпы роста. Кроме того, у них можно растянуть выплату не больше чем на 10 лет – кто же такое выдержит? Ведь средняя зарплата – около 2 400 шекелей, а у них ежемесячный возврат на 70 тысяч составляет 1 295 шекелей на 10 лет или 1 799 шекелей на 5 лет!”
Его коллега Шауль настроен не так пессимистично: “Машканта, которую предлагает сегодня «Первый международный банк», должна была неизбежно появиться на ипотечном рынке. Учитывая резко возросший спрос на жильё и машканты, кто-то должен был предложить клиентам ссуду без привязки к индексу. Этот банк оказался первым, но он недолго будет оставаться единственным. Другие банки в ближайшее время последуют за ним. Это перспективный путь, выгодный для клиентов и для банка”.
“Да что ты, право же, как маленький, – Моше Коэн из банка «Леуми» улыбается по-отечески. – «Революция», ишь ты… Все машканты привязаны к индексу, а у «Леуми ха-ришон» – к долговому проценту под названием «прайм», который определяет Банк Израиля. Уровень долгового процента на ипотечную ссуду в этом банке составляет 130 % от размеров «прайма». Сегодня это 21,2 % эффективного годового возврата, но никто не может предсказать, каков будет итоговый «прайм» 1991 года. Поднимается «прайм» – повышается и размер ежемесячного возврата в «Леуми ха-ришон». Конечно, «прайм» и индекс – это разные слова, однако суть одна”.
“По процентам, по абсолютной сумме возврат в нашем банке похож на возврат с привязкой к индексу, – говорит Шуламит из “Леуми ха-ришон”. – Но программа постоянных выплат безусловно привлекательна. Через месяц после открытия новой программы трудно судить о её эффективности и выгоде. Однако что-то в этом есть. Страх перед привязкой к индексу – это не невроз и не национальный предрассудок. Это совершенно законное нежелание жить в течение 30 лет на пороховой бочке, не зная, сколько ты окажешься должен завтра”.
Кто прав? Произошла ли “революция в ипотечном деле” или мы столкнулись здесь с ещё одной рекламной упаковкой, в которую завернут всё тот же непогасимый долг квартировладельца банку? Виден ли свет в конце долгового туннеля длиною в 30 лет – длиною в жизнь? Или это лишь блестящая фольга, скрывающая глухую бетонную стену?
В споре о достоинствах новой, неприкреплённой машканты немало будет сломано копий. Экономисты, финансисты и банкиры будут спорить до хрипоты, заваливая друг друга столбцами цифр из последней балансовой сводки Банка Израиля.
А главный получатель ипотечной ссуды 1991 года – новый репатриант из СССР – по-прежнему будет давиться в очереди к столу с табличкой “Машканта”, надеясь не на абстракции вроде “абсолютного смещения эффективного банковского процента”, а на совершенно конкретную вещь: на чудо. На день прощения и забвения всех долгов.
Урок перспективы
Репортаж о машкантах “Всю жизнь – взаймы” вызвал сотни читательских откликов: в редакцию писали, звонили, обращались с вопросами, жаловались и присылали собственные формулы расчётов возрастания долга по ссуде. Многие русскоязычные газеты поспешили поддержать тему. Радиостанция “РЭКА” и телевизионные программы на русском языке также посвятили немало места болезненной теме. Не остались в долгу и ипотечные банки: их сотрудники поспешили опубликовать ряд разъяснительных статей, успокаивая общественность: “Подумаешь, долги растут! Зарплата всё равно растёт быстрее…” Несмотря на эти опровержения, слово “машканта” в олимовском лексиконе довольно скоро превратилось в бранное и обросло эпитетами “грабительская”, “невыносимая”.
Вопрос о машкантах был поднят в кнессете – и с тех пор не иссякает поток всё новых решений, указаний и постановлений, почти ежемесячно изменяющих условия получения машканты и её размеры.
Как бы то ни было, численность репатриантских семей, берущих машканты, после апреля 1991 года начала снижаться. Прежде всего этот процесс был связан с чехардой ипотечных реформ, обсуждавшихся с начала мая кнессетом и правительством. Однако и изменения в настроениях репатриантов, возможно, сыграли здесь свою роль. Поэтому советник правительства по жилищным вопросам, экономист Шломо Шатнер был неприятно удивлён, когда услышал, что в русскоязычных израильских средствах массовой информации ведётся кампания против получения машкант. Шломо Шатнер позвонил Натану Щаранскому и выразил своё недоумение по поводу кампании против машкант. “Возрази, – сказал Щаранский. – Переубеди репатриантов. Представь контраргументы”.
И вот в тёплый августовский вечер я отправился к господину Шатнеру, чтобы переубедиться и переубедить читателей: может быть, всё-таки стоит брать машканту, а? Возможно, стоит даже спешить, ведь квартиры в Израиле до сих пор только дорожали, а условия машканты только ухудшались.
Честно говоря, исходя из своего предшествующего опыта споров о машканте с представителями израильского истеблишмента, я не ждал большого толка от своей беседы с господином Шатнером. Обычно такие беседы протекали весьма однообразно:
– Пятьсот тысяч постановлений об аресте имущества за долги?! За один только прошлый год?! Какая чушь! В какой газете вы это вычитали?!
– Эти данные сообщил мне депутат кнессета, профессор права Чикагского университета Шимон Шитрит.
– Ах, эти политики… Не слушайте их, молодой человек, вы же ещё не разбираетесь в израильской политике!
– Эти данные заимствованы из ежегодного отчёта министерства юстиции за 1990 год.
– Отчёт-шмотчёт. Я вам так скажу, молодой человек, все будет в порядке. Так и напишите. А квартиры будут только дорожать, так что чем скорее купите – тем дешевле обойдётся.
Подобных речей ожидал я и от Шломо Шатнера. Советник правительства – сам титул предполагает причастность его носителя ко всем тем ошибкам, которые понаделало наше правительство со дня своего формирования. С другой стороны, экономист. По поступкам наших министров не скажешь, чтобы они слишком прислушивались к мнению специалистов перед тем, как принимать свои “исторические решения”.
В общем, не будем загадывать, решил я.
Шатнер оказался худым блондином за сорок, со спокойным тихим голосом и без каких-либо признаков ведомственной полноты и самоуверенности. Ковбойка, джинсы, кроссовки. Предложил кофе, закурил “Парламент” из синей пачки, поговорил по телефону с сыном.
– По профессии я советник, консультант. Даю советы. Если ко мне приходит человек и говорит: “Шломо, купить мне квартиру или нет?”, то я, конечно, не отвечаю ему прямо: покупай, не покупай. Да и задача моя не в том, чтобы решать за него. Самое важное, чтобы человек имел достаточно исходных данных для самостоятельного принятия решения. Чтобы это решение – важное в его жизни – принималось на основании трезвой оценки всех входящих компонентов и фактов, а не под влиянием слухов, суеверий и иллюзий.
Решение купить квартиру нелегко даётся даже коренным израильтянам. Но новым репатриантам такое решение принять ещё трудней. Коренной израильтянин, во-первых, знает, какова обстановка в различных районах страны, на что и где он может рассчитывать: где есть спрос на его профессию, где есть хорошее транспортное сообщение с центром страны. Кроме того, у каждого коренного израильтянина есть в стране место, где он вырос, где у него сложились привычные отношения и связи. Этими обстоятельствами в значительной степени определяется его выбор. А репатриант в этом вопросе – tabula rasa. Ему трудно судить о местных условиях, о том, где у него больше шансов найти работу, где лучше жить. Тут он должен сам разобраться, познакомиться с местными условиями. Это, так сказать, объективная реальность.
А есть ещё распространенные репатриантские иллюзии – и они как раз очень вредны, на мой взгляд. Эти иллюзии искажают процесс принятия решений в среде репатриантов. И здесь не они одни виноваты. Первая иллюзия, опасное заблуждение, – что в один прекрасный день министерство жилищного строительства будет раздавать квартиры даром. Важно знать, что такого не случится никогда. Когда только лишь появились караваны, многие репатрианты не хотели там селиться из страха, что, получив караван, они теряют место в “очереди за квартирами”. Странно повело себя и министерство строительства: Шарон заявил, что не только не потеряют место, а наоборот: кто согласится жить в караванах, будет записан в начало этой самой очереди. А очереди-то никакой и нет. Ни первым в ней, ни последним бесплатных квартир не достанется. Не будет этого. Чтобы каждой репатриантской семье подарить по квартире, с каждого израильского налогоплательщика придётся снять – в дополнение к уже существующим налогам – тысяч эдак четырнадцать шекелей. Как вы думаете, согласится кто-нибудь на это? Это, между прочим, половина среднегодовой зарплаты! Поэтому раздачи бесплатных квартир не будет. Рано или поздно квартиру придётся покупать практически всем…