Лестница ведьм

– Да мы и не смотрели особо, мы же тогда не знали, что это.

Егор обошел дерево, на котором висела «лестница», по кругу.

– Она висит так, что с обратной стороны ее не видно. Но, конечно, ее наверняка заметил бы кто-то раньше, мы же не первые здесь идем. Такое ощущение, что кто-то повесил ее специально, чтобы мы увидели.

– Кто-то, кто перед этим рассказывал нам о подобных вещах? – не сдержалась Марина.

– Да ты что, Мариш! – возмутилась Катя. – Мы же с Егором только что познакомились. У него не было возможности подготовить розыгрыш.

– Честное слово, это не я, – заверил Егор. – Но как насчет того, чтобы немного пройтись и поискать другие «лестницы»? – предложил он, лукаво посмотрев на Катю. – Говорят, ведьма развешивала их специально, чтобы ее дом могли найти те, кто ищет. Ну и чтобы предупредить тех, кто встречаться с ней не хочет.

Катины глаза вспыхнули желанием приключений, но Марина высказалась раньше:

– Давайте мы будем теми, кто с ней встречаться не хочет.

– Ну мы же совсем чуть-чуть, – Катя сложила в умоляющем жесте руки и снова состроила свои любимые «щенячьи глазки», которым на этот раз Марине совсем не хотелось поддаваться. Однако ее спрашивать не стали.

– Далеко не пойдем, – пообещал Егор, углубляясь в лес.

Катя весело спрыгнула с тропинки и поторопилась за ним. Одному хотелось покрасоваться перед девушкой, второй – показать себя безбашенной и отчаянной, а Марине выбора не оставили. Не идти же одной в пансионат, дорога еще длинная, а уже почти совсем темно. Мысленно выругавшись и снова попеняв отцу, что он сдал ее Кате, она вытащила из сумочки мобильный телефон, включила фонарик и последовала за ушедшими вперед предателями.

Вторую «лестницу» первой заметила уже Марина. Точнее, вляпалась в нее как в паутину: она висела совсем низко и неприятно скользнула по плечу, когда Марина проходила мимо. Девушка с трудом сдержала вскрик, увидев, что именно нашла. Эта «лестница» была еще более потрепанной, чем предыдущая, но на ней тоже насчитывалось ровно девять узелков.

Они нашли еще две «лестницы», когда Марина твердо затребовала возвращаться. Кроме их фонариков, света вокруг не осталось, а с мрачно-темного неба начал недвусмысленно накрапывать дождь. Поскольку ни зонтов, ни дождевиков ни у кого не было, сопротивляться никто не стал.

Егор уверенно повел обеих обратно, но спустя положенные пятнадцать минут к тропинке они так и не вышли.

– Наверное, прошли чуть больше, чем думали, – не слишком уверенно предположила Катя.

– Или заблудились, – мрачно хмыкнула Марина.

С каждым шагом ее слова только подтверждались. Дождь усиливался, грозя вот-вот перейти в настоящий ливень, а к тропинке они так и не вышли. Зато нашли несколько новых «лестниц», и среди них не было ни одной из тех, которые видели раньше. Каждый понимал, что они заблудились, но вслух ничего не говорил. И когда впереди в свете фонариков показалось что-то огромное, возвышающееся среди деревьев, формой напоминающее дом, все трое обрадовались. Наверное, просто вышли к деревне с другой стороны, не по тропинке.

Однако чем ближе они подходили, тем очевиднее становилось то, что это не деревня. За домом лес и не думал заканчиваться, а в самом доме не горело ни одно окно. Только когда они подошли совсем близко, поняли, что он и вовсе заброшен. Окна заколочены досками, стены потемнели, а крыша покрылась мхом.

– Кажется, мы вышли к дому ведьмы, – испуганно прошептала Катя, цепляясь за руку Егора.

– Едва ли, – покачал головой тот. – Уж слишком он велик для ведьмы. И довольно добротно сделан: старый, а еще не развалился. Может быть, нам переждать тут дождь?

– Он же заколочен, – напомнила Марина.

– Уж пару досок я как-нибудь оторву.

Но оказалось, что ничего отрывать не нужно: входная дверь была уже кем-то освобождена, а несколько гнилых досок с торчащими из них гвоздями валялись у порога. Видимо, они не первые нашли этот дом, кто-то уже «пережидал в нем дождь».

Егор уверенно толкнул дверь, которая распахнулась с натяжным скрипом заржавевших петель, и вошел внутрь первым, за ним двинулась Катя. Марина чуть замешкалась, но все же шагнула в темную прихожую. Кончики пальцев, когда она дотронулась до двери, почти болезненно кольнули невидимые иголочки.

– Ничего себе… – протянула Катя, когда они оказались в просторном холле.

Лучи телефонных фонариков выхватили из темноты ободранные стены, затянутые паутиной перила лестницы, убегающей на второй этаж, покрытый толстым слоем пыли небольшой столик. Справа и слева зияли провалы входов в темные коридоры, а впереди висели тяжелые портьеры, первоначальный цвет которых теперь уже было не угадать. Любопытный Егор подошел к ним, не обращая внимания на то, что пол скрипел под его весом при каждом шаге, и отодвинул в сторону. За портьерами обнаружились двери со стеклянными вставками. Комнату, скрывавшуюся за ними, сквозь мутное стекло было не разглядеть, а сами двери оказались заперты: Егор подергал за ручки, но они не поддались.

Катя смело шагнула в один из коридоров, Егор последовал за ней. Марина чуть помешкала, обернувшись и посветив своим фонариком в противоположный коридор. Ей показалось, что она услышала какой-то шум, но там было пусто.

– Обалдеть просто! – донесся до нее возбужденный голос подруги, и девушка поторопилась присоединиться к остальным.

И тут же поняла, чем был вызван последний комментарий: Катя и Егор забрели в комнату, которая когда-то, судя по всему, была столовой. Здесь сохранились и массивный деревянный стол, накрытый посеревшей от времени и грязи скатертью, и восемь стульев с высокими спинками. Один был выдвинут, как будто кто-то, встав из-за стола, забыл задвинуть его обратно. Вдоль стен тянулись невысокие деревянные шкафы с посудой, через стеклянные дверцы которых проглядывали изящные сервизы. Посреди стола и на шкафах стояли подсвечники с оплывшими свечами. Вся мебель была искусно сделана, покрашена, хотя краска и потрескалась от времени. Казалось, тот, кто жил в этом доме, не испытывал нужды.

Все выглядело так, как будто однажды жильцы просто покинули дом, оставив все вещи на местах покрываться пылью.

Марина подошла к одному из шкафов, внимательно разглядывая изящный кованный трехсвечник, потемневший от времени. Он имитировал букет из трех изогнутых роз, и каждый листик казался настоящим.

– Как можно бросить такую красоту? – пробормотала она, с трудом удерживая себя от желания прикоснуться к искусно сделанной вещи.

– Меня мучает другой вопрос: как это до сих пор не растащили? – подала голос Катя. – Ты видела фарфор?

Она уже успела открыть один из шкафов и достать оттуда тарелку.

– Да уж, богатый был дом, – резюмировал Егор, поднимая луч фонаря к потолку и направляя его на люстру. Ее тоже затянуло паутиной и припорошило пылью, но когда-то хрустальные подвески наверняка сияли и переливались в лучах дюжины свечей. – Хоть и деревянный. Странно, никогда о нем не слышал, а ведь вроде как с историей местной хорошо знаком.

– Может, хозяева домика были недостаточно интересны, чтобы войти в историю? – предположила Катя. – Состоятельные, но не так чтобы знатные?

– Видимо, они были не так интересны, как местная ведьма, – не удержалась от подначки Марина.

– Все может быть, – добродушно согласился Егор. – Я же все-таки не пошел на истфак…

За стенкой что-то громыхнуло. Приглушенно, но достаточно отчетливо, чтобы все обернулись на звук. Марина напряженно посмотрела на Катю, потом перевела взгляд на Егора. Тот состроил гримасу и загробным голосом возвестил:

– Кажется, мы потревожили покой местных призраков.

Он взглянул на Катю, как бы предлагая поддержать шутку, но та вовремя вспомнила, из-за чего Марина уже два месяца скрывается в пансионате. Поэтому попыталась ободряюще улыбнуться.

– Тут наверняка всякое мелкое зверье шастает, а то и птица могла залететь, – предположила она.

– В заколоченное окно? – усомнилась Марина.