Кровь эльфов

Чизман взглянул на него дикими глазами. Поводил ребром ладони у горла. Покачал головой.

– Ох, ребят не надо на эту тему, я всё понимаю, вы молодые, любопытные, – покачал головой тот, – но я вот как вспомню, так аж руки дрожат. Придушить кого-нибудь из этих ушастых хочется, – он снял с огня котелок. Осторожно разлил по чашкам, – вот. Лучше пейте. Да про своих расскажите, – вновь плюхнулся на кровать. Отхлебнул чаю, – про людишек!

Наступило молчание. Валера подтянул к себе кружку. Отхлебнул. Травяной чай. Чабрец, кажется, душица. Ничего такого. Чизман тоже молчал. О чём-то думал. Напряженно так. Даже чаю не попробовал.

– Ладно, – здоровяк махом опрокинул кружку, – я вам так скажу, – он помахал пальцем, – будьте как дома путники. Я ни в чем не откажу. Вот.

За окном наступала темнота. Солнце зашло за горизонт. Тоже давно они такого не видели. В эльфийских лесах-то вечный полумрак.

Так и сидели за столом. Нервно пили чай. Молчали. Гилберт не смог выдержать тишины и принялся болтать. О всяком. Начал со зверушек, мол, любит их подкармливать. Знает, что неправильно, но помогает. Душа у него добрая. Затем про деревья, что, где растет. Какие травы собирает. Про огородик свой начал. Говорил и поглядывал то на Чизмана, то на Валеру. Будто бы ища поддержки.

– Хороший ты мужик, Гилберт, – вдруг подал голос программист, – правильное дело делаешь. Природа, она мать наша. Беречь её надо.

– Вот, – помахал ладонью друид, – я и говорю. Все мы от одного пошли. И все вместе уйдем. И кустик, и мужик, и собачка, – он упер руки в колени, покачал головой, – только проклятые эльфы, ничего не понимают! Ублюдки, нахлебники! – схватил свою чашку и метнул в стену. Полетели осколки.

– В городах, вот тоже, – тихо отхлебывая чая, продолжил Чизман, мельком поглядывая на хозяина, – не понимают. Дымят, в воду сливают всякую гадость, грязь повсюду. Вот, в Каменоре – зажали реку в берега каменные и всё. Где красота-то? Аж за сердце берет.

– Да, прав, – здоровяк даже руками хлопнул, – надо вот строить хижину возле лесочка. Огородик разбить. И жить так. В мире с природой. Что дала тебе, то и берешь. Не больше, не меньше. Только соседу занял, если что и всё.

– Ну, знаешь, – поморщился Чизман, – не хватит на всех людей земли, чтоб каждому хижину и огородик. Да в гармонии с природой…

– Так это, – приосанился Гилберт, помахал ладонью в воздухе, будто бы подрубая что-то, – надо лишних подрезать и всё. Чтоб ровно столько было людей, сколько для гармонии надо.

– Пф, – Валера выдохнул, выплевывая изо рта чай. Утер губы, – извините, – просипел он.

– А не жалко тебе людей? – поинтересовался программист.

– Чего их жалеть? – здоровяк скривился, – надо будет – нарожают еще. Никуда не денется людской род. А природу беречь надо. Я вот видел, как под поля лес вырубили и всё. Птички не поют, зверьки не бегают. Грустно. Такая чаща была… – с грустью вздохнул он.

– И своих детей бы, – спросил Чизман, рассеянно потирая лоб, – тоже подрезал бы?

– Своих? Своих нет. В другое место бы отправил, – Гилберт облизнул губы, – не, не, не.... Своих не смог. Тещу бы отвез в лес, волкам на радость. А детишек нет. Детишек жалеть надо. Они будущее наше.

– Ладно, – программист будто бы отмахнулся от назойливой мысли, – прав ты. По своему, но прав. Жалко, что мало таких людей на свете.

– Мало? Ну, мало! Да, нас друидов всего-то чуть-чуть. Расселяемся по миру, учим жить в гармонии с природой. Присоединяйтесь, – вдруг выпалил здоровяк, – научу вас, будете тоже за зверушками ухаживать, – дружелюбно улыбнулся программисту.

– С радостью бы, – покачал головой тот, – может, расскажешь тогда о вас? Хотелось бы знать, как живете, что делаете?

– Легко, – друид аж загорелся от счастья. Набрал в легкие воздуха. Явно предстоял долгий рассказ. Правда, тут же за плечо схватился. Поморщился.

И тут Валеру осенило. Плечо. Наверняка, эльфы ранили его. Вот чего тот так морщится. Значит, нужно узнать об этом. Глядишь, и про шишку эту проговорится. Всё равно про друидов не хотелось слушать.

– Погоди, – выпалил парень, – ты ж обещал рассказать, что с плечом! Чай-то выпили уже.

– А. Точно! – здоровяк сразу забыл свою длинную речь. Занервничал, засуетился, – просто я ж неспроста тут засел. Вот, лес хочу освободить.

Парень уже открыл рот, чтобы спросить от кого, но Чизман резко махнул ему рукой. Приложил палец к губам. Точно. Нельзя про эльфов.

– Молодец, ты. И как, получается?

– А то, – довольно улыбнулся Гилберт. Схватил тряпку, потянулся к котелку, что до сих пор висел над огнем. Снял крышку.

В раскаленной докрасна посудине лежало что-то похожее на шишку. Будто бы кто-то сделал камень, повторяя природный мотив. Получилось неплохо. Все эти чешуйки, изгибы.

– Что это? – сделав удивленное лицо, спросил Чизман.

– Это, от проклятых эльфов, – заговорщицки прошептал здоровяк, – они им – лес мучают. Подчиняют себе. А потом издеваются. Вот поэтому все друиды их ненавидят. Эльфы, они против самой природы идут, – лицо его в свете огня было просто демоническим. Оскаленные зубы, налитые кровью глаза.

– Молодец, ты, – вновь повторил программист. Вроде бы как хозяину говорил, но смотрел он на Валеру.

– Вот. Держу на огне, чтоб уничтожить, – довольно улыбнулся ему мужик.

– Ммм, – покачал головой тот, – давно держишь?

– Уж полдня почти, – отозвался тот, – но пока никакого результата. Только два котелка прогорело. Скоро чай не в чем будет заваривать.

– Ну, еще подержи! Наверняка, скоро получится, – Чизман хлопнул себя по коленям, – устали мы. Давай завтра нам расскажешь о друидах. Дело полезное. Думаю, присоединимся к тебе.

– Да я вас завтра и посвящу! – восторженно пробасил Гилберт, – будете мои учениками.

– Ага. Но нам бы поспать. Да и тебе думаю тоже надо.

– Нет, – покачал головой тот, – я у огня буду сидеть. Пока эта штука не расплавится. А вы ложитесь, сейчас вам расстелю.

Он шагнул в каморку. Кинул на пол пару одеял. Чизман поднялся на ноги. С сожалением взглянул на котелок.

– Пошли, наверняка он уснет скоро, – тихо пробурчал программист.

Они устроились на полу. Гилберт что-то там напевал сидя у камина. Тяжко вздыхал, хватаясь за плечо. Тень его падала на потолок. Валера лежал и смотрел на неё, на отсветы огня. Скорее бы здоровяк заснул. Одеяло плохо пахло. Затхлостью и гнилью. Мокрой шерстью. Еще сейчас блохи какие-нибудь вылезут.

А тот всё сидел. Слышно было, как ставит котелок на огонь. Заваривает себе чаю. С шумом прихлебывает его. Опять что-то напевает.

Уже близилась полночь. Но Гилберт всё еще держался. Хотя уже начинал судорожно бормотать. Что-то про друидов. Посвящение. Ученики. Мечтает, наверное, как будет обучать их. Даже жалко стало здоровяка. Нужно будет сказать Чизману, чтоб не трогал его. Простой мужик. Что уж там. Пусть живет. Заберут шишку и тихо уйдут прочь.

Думал об этом, думал. И сам не заметил, как уснул.

– Вставай, давай! – программист, зажал ему рот, – этот уснул, – прошептал он.

– Угу, – кивнул Валера. Оглянулся – точно. Гилберт повалился на кровать. Голова набок съехала. Слюни пускает. Шепчет что-то во сне.

– Пошли, – Чизман подхватил какую-то тряпку и принялся наматывать на руку. Парень следом.

Вышли в комнату. Здоровяк заворочался. К своему удивлению, Валера заметил, что в руках у того карта. Их карта.

– Блин, придется её бросить, – уныло прошептал он своему спутнику. Хотя в душе ликовал.

– Главное, шишку забрать. Без шишки никак, – отозвался тот.

Потянулся к котелку. Тот был ярко-красный, ручка едва держалась. Схватил его тряпкой. Зашипело. Ветошь, которую Чизман поднял с пола, прожгло насквозь. Он даже котелок не успел снять. Одернул руку, шикнул от боли.

Котелок скатился обратно на крючок. Крышка звякнула. Здоровяк вскочил.

– Чего?! – завопил он. Огляделся по сторонам. Опустил глаза вниз, – вы? Что задумали, гады?!

– Мы…. – начал Чизман, но куда там.