Моя крайность

Моя добровольная и единственная порука сейчас стоит у окна, нервно воюет с непослушными волосами, скручивая их в жгут. А мои вдруг натянувшиеся нервы тревожным предчувствием стягиваются в подобный, выворачивая наизнанку былое спокойствие.

Ни расстояние, ни закрытость Марго не отдаляют волнения, которое хочется разделить с ней.

— Эй, ты чего сорвалась ко мне? Я же написал, что сам заеду. Чудо ты, неугомонное.

— Прости что испортила романтику, — полоснув надрывным шепотом, резко разворачивается ко мне лицом, вновь рассыпая по плечам локоны, чуть вьющиеся на концах.

Внешне спокойная, но такая надломленная внутри, подавленная, с мокрыми щеками. Молчаливая, но с кричащими от боли глазами.

— Нууу… чего ты?

Наплевав на любые приличия, шагаю навстречу, улавливая жалобный всхлип. Переполненная отчаянием Марго позволяет себя обнять и даже прижимается сильнее. Кожа согретая августовским солнцем приятно контрастирует с прохладой моего тела. От непозволительной близости на плечах тут же высыхают стекающие капли с моих мокрых после душа волос. А вот шея вновь мокнет от горьких Маргошиных слёз, которые она усердно растрачивает, стоя в моих объятиях.

— Тише, тише, — успокаивающе глажу по спине, чувствуя как она вздрагивает под пальцами, пугая своей дрожью. — Что случилось? — снова молчит как партизан, но я не решаюсь форсировать событий и пытать её, хотя истерика грозит выйти за рамки допустимого. — Маргош, я не экстрасенс и не понимаю по тональности твоего плача или солености слёз весь масштаб трагедии.

Ни тихий тон с рассудительными нотками, ни мягкое поглаживание вдруг замершего Маргошиного плеча не помогает мне её разговорить. В молчании будто бы вечность проходит.

— Мне очень нужна работа. Любая, — поднимает заплаканные глаза, в поисках моего дико растерянного взгляда. Слизывает с уголка губ скатившуюся слезинку, шмыгая носом. — Я согласна, даже полы мыть в тренажерке.

— Нет, таких связей у меня нет, чтобы устроить на должность где кастинг, как в Газпром, — моё чувство юмора либо хромает, либо серьёзная проблема Крайновой не располагает к шуткам. Пугливо касаюсь мокрых щек, костяшками пальцев стирая с них влажные дорожки, а с себя снимая полное смятение чувств.

Влип, так влип.

Никак не пойму чего же такого загадочно притягательного в ней есть, что я как намагниченный притягиваюсь к девчонке, которая уже в печенках у меня сидит? То придушить её хочу, то самоотверженно впрягаюсь за неё. Баланса в наших дружеских отношениях как не было, так и нет.

— Не помешала? — контрольным выстрелом в голову прилетает язвительный вопрос от Кати.

Глава 14 "Невольный свидетель"

Марго

— Не помешала?

И это даже не вопрос, а чистой воды издевка, дабы пристыдить нас обоих: меня, стоящую в объятиях чужого парня и Макса, который закатывает глаза, выражая крайнее недовольство.

— Нет.

Я вздрагиваю от грубого рокочущего голоса возле моего уха, особо не понимая по какой причине Макеев злится на свою красотку. Видимо мне его никогда не понять. Что движет им, когда он вновь и вновь кидается в одноразовые связи? Что компенсирует этой вынужденной ветренностью? Латает дыры в сердце или наказывает сам себя за ошибки прошлого?

Ошибка в его поведении одна, он слишком боится ответственности, терять любимых, переживать терзающую боль невыносимо, но распалятся на всех и никого, ещё бессмысленнее.

— Одевайся, я отвезу тебя домой, — повернувшись ко мне спиной, Максим спокойно обращается к замершей на пороге девушке.

При виде её стройных длинных ножек, выглядывающих из-под мужской рубашки, проскальзывает завистливое чувство, которое я успешно возвращаю в укромный уголок души. Делая пару шагов назад и разрывая никому не нужную враждебную ауру, упираюсь в подоконник.

— Что смена караула прибыла? — блондиночка нагло высовывается из-за плеча Максима, чтобы вперить в меня далеко не дружелюбный взгляд.

— Давай только без выноса мозга, — пока совсем слегка раздражается Макеев, делая несколько размашистых шагов в её сторону, полностью закрывая мне обзор. — На что ты рассчитывала оставляя свой номер телефона, который я даже не просил у тебя? О чём ты думала, когда ехала к незнакомцу домой? А может я маньячина, так нет же, ничего тебя не остановило. Где была твоя голова, когда ты садилась в такси, которое я тебе вызвал? Разве реально надеяться на что-то серьёзное, когда тебя тупо зовут на поразвлечься.

Макеев не скупится на вопросы, устраивая допрос, натыкаясь на пугающую тишину. Затем делает театральную паузу, давая девушке возможность осмыслить услышанное и хоть что-то ответить.

— Катя?! Правильно? — ничего не дождавшись, начинает он.

— Урод, — отчеканивает она, предпринимая попытку влепить пощёчину, но Максим довольно-таки резво перехватывает её руки. — Ублюдок…. — бормочет ругательства, как будто пытается подобрать самое обидное, унизить, также сильно как это сделал с ней Макс.

— Хватит уже истерить, — встряхивает, как куклу то ли приводя в порядок разгневанную фурию, то ли сбрасывая с себя напряжение, которое прокатывается волной по его голой спине, поигрывая мышцами. — Мы с тобой не женаты, не встречаемся, ты вообще мне никто. Одноразовый секс, — глухо выдыхает он. — Я предупреждал, милая, и за ночь ничего не поменялось.

Наконец-то девушка отходит от шока, гордо расправляет плечи, удаляясь из кухни.

— Макеев, да ты шлюшка, — не могу сдержать смешок.

— Чёрт, как же бесит всё! — рычит он, зарываясь пальцами в свою всклокоченную шевелюру. — Кофе будешь?

Схватив турку, дергано ставит её на плиту, на таких нервах вряд ли получится сварить кофе и не поджарить самого себя на раскаленной газовой конфорке. Видно же, как его эмоции кипят и убегают, словно молоко.

— Я сама, иди переоденься, — легонько подталкиваю Максима на выход.

— Маргош, я её боюсь, — с придыханием протягивает он, чуть пригнувшись ко мне. — Она же маньячка, с утра к такому меня склоняла…

— Макеев, матом тебя прошу, заткнись. Избавь меня от интимных подробностей. Мне хватает простого осознания, что ты шлюшка каких поискать.

— Ещё раз стебанешь меня, я что-нибудь с тобой сделаю, — грозит пальцем. — О-о-очень плохого.

— Уже дрожу.

Меня так и подмывает, вгрызться зубами в выставленный палец, но я деланно безразлично принимаюсь варить кофе, выгнав Максима из кухни небрежным жестом руки.

В спальне вспыхивает новая волна скандала. Хорошо они не ругаются здесь, на кухне стеклянного реквизита в разы больше. Финальной точкой становится оглушительный удар входной двери, заставивший меня вздрогнуть, но уберечь бодрящий напиток.

— У тебя что траур?

Смотрю на вернувшегося Макеева, одетого полностью в чёрное, из общей картины выделяется лишь кипенно-белая подошва кед. Он молча, картинно рисуясь подходит ближе, забирает из моих рук чашку и отпив добрую половину кофе, возвращает её.

— Да, по загубленным нервным клетками. Это же надо было так выполоскать мозг, — в диком возмущении расхаживает по комнате, жонглируя ключами, то и дело перекидывая их из руки в руку. — Кстати, что у тебя там стряслось? — наконец-то останавливается, окидывает меня оценивающим взглядом и будто ненароком тянет за шнурочек, стягивающий глубокий вырез моего топа. Всё туже и туже стягивая края, пока полностью не закрывает зону декольте. — Что за пошлый наряд?

— Слишком много вопросов за раз. Дома стряслись проблемы, — отвоевываю шнурок, чтобы ослабить его и впустить жаркое пропахшее кофейным ароматом дыхание, которое рвано слетает с губ Максима, а тот непозволительно низко склонен надо мной. — Может поедем?

— Да, да…, — облизнув пересохшие губы, тихо бормочет, витая где-то в своих мыслях. — Вадима поймать только до двух можно, — бросает небрежный взгляд на наручные часы. — Придётся погонять.

Перехватывает мою руку, зажав теперь ключи между нашими ладонями, не вызывая особого дискомфорта, только если лёгкую неуютность и стеснение от близости с крепкими пальцами.

Конец ознакомительного фрагмента.