Страница 2 из 9
Я не рассчитывала в тот вечер с кем-то познакомиться. Пришла с подругой. Впрочем, мы не особо интересовались викториной. Сидели за кувшином и болтали.
Думаю, подруга захотела встретиться в университетском пабе, так как хотела, чтобы я там познакомилась с парнем. Она этого не говорила, но похоже, таков был ход ее размышлений. Джейк и его друзья сидели за соседним столиком.
Викторины меня не интересуют. И дело не в том, что я не считаю их забавными. Просто это не мое. Я бы предпочла пойти куда-то, где не так шумно, или остаться дома. Дома у пива не бывает землистого привкуса.
Команда Джейка называлась «Брови Брежнева».
– А кто такой Брежнев? – спросила я его.
Там царил шум и гам, из-за музыки мы почти кричали друг на друга. Наш разговор длился уже несколько минут.
– Он был советским инженером, работал в металлургии. Эпоха застоя. У него брови походили на пару чудовищных гусениц.
Вот о чем я и говорю. Название команды Джейка. Оно было забавным и вместе с тем имело скрытый смысл, демонстрирующий познания в истории советской коммунистической партии. Я не знаю почему, но подобные вещи сводят меня с ума.
Названия команд всегда такие. А если нет, то у них есть откровенный сексуальный подтекст. Еще одна называлась «У нас с раскладным диваном один талант на двоих!».
Я сказала Джейку, что на самом деле не люблю викторины, особенно в подобных местах.
– Викторина позволяет узнать интересные мелочи, – ответил он. – А еще это причудливая разновидность соперничества, загримированного под апатию.
Джейка не назовешь писаным красавцем. Он привлекателен главным образом своей необычностью. В тот вечер он не сразу бросился мне в глаза. Но оказался самым интересным. Меня редко прельщает безупречная красота. А Джейк выглядел так, словно был не совсем частью группы, словно его туда притащили, потому что команда зависела от его ответов. Меня сразу же потянуло к нему.
Джейк высокий, сутулый и весь какой-то неровный, с резкими скулами. Чуть тощий. Эти выступающие скулы, точно у скелета, понравились мне с первого взгляда. Его темные, полные губы компенсируют недокормленный вид. Толстые, мясистые и пухлые, особенно нижняя. Волосы у него были короткие и нечесаные, и еще, похоже, длиннее с одной стороны – а может, отличались по текстуре, как будто слева и справа его подстригли по-разному. Его шевелюра не выглядела ни грязной, ни недавно вымытой.
Он был чисто выбрит и носил серебряные очки в тонкой оправе, правую дужку которых рассеянно поправлял. Иногда подталкивал их указательным пальцем к переносице. Я заметила, что у него была такая привычка: сосредотачиваясь на чем-то, он нюхал тыльную сторону ладони или, по крайней мере, держал ее под носом. Он так часто делает до сих пор. На нем были джинсы и простая футболка – серая, а может, голубая. Она выглядела так, словно ее стирали сотни раз. Джейк часто моргал. Я заметила, что он застенчив. Мы могли бы просидеть там всю ночь, рядом друг с другом, и он не сказал бы мне ни слова. Улыбнулся мне один раз, да и только. Если бы все зависело от него, мы бы никогда не познакомились.
Я поняла, что он не собирается ничего говорить, поэтому начала первой:
– Вы, ребята, неплохо справляетесь.
Это было первое, что я сказала Джейку.
Он поднял бокал с пивом.
– У нас крепкое подспорье.
Вот и все. Лед тронулся. Мы еще немного поговорили. Затем он очень небрежно сказал:
– Я полигистер[1].
Я уклончиво пробормотала что-то вроде «ага» или «ух ты». Я не знала такого слова.
Джейк сказал, что хотел назвать команду «Ипсеити»[11]. Еще одно незнакомое слово. Поначалу я хотела притвориться, будто это не так. Я уже поняла, несмотря на его осторожность и сдержанность, что он необыкновенно умен. Джейк ни в коем случае не был агрессивен. Не пытался меня подцепить. Обошелся без реплик из дрянного сценария. Просто наслаждался разговором. Мне показалось, что он не так уж часто ходит на свидания.
– Не думаю, что знаю это слово, – сказала я. – Или то, другое.
Я решила, что, как и большинство мужчин, он, вероятно, захочет мне все объяснить. Ему это понравится больше, чем если бы он думал, что я уже знаю эти слова и обладаю таким же разнообразным словарным запасом.
– «Ипсеити» – это по сути просто еще один синоним самости или индивидуальности. От латинского ipse, что означает «сам».
Знаю, эта часть звучит педантично, поучительно и отталкивающе, но поверьте мне, все было не так. Совсем не так. Только не от Джейка. В нем ощущалась доброта, притягательная, естественная кротость.
– Я подумал, это будет хорошее название для нашей команды, учитывая, что нас много, но мы не похожи ни на одну другую команду. И поскольку мы играем под одним названием, это создает идентичность, единство. Извини, я не знаю, есть ли в моих словах какой-то смысл, и они определенно скучные.
Мы оба рассмеялись, и мне показалось, что больше в пабе никого нет. Я выпила немного пива. Джейк был забавным. По крайней мере, у него было чувство юмора. Я все еще не думала, что он такой же смешной, как я. Большинство мужчин, которых я встречаю, не такие.
Позже, ночью, он заметил:
– Просто люди не слишком забавные. На самом деле они не такие. Нечто забавное – это редкость. – Джейк сказал это так, будто точно знал, о чем я думала раньше.
– Не знаю, правда ли это, – сказала я. Мне нравились такие категоричные заявления о «людях». Под его маской сдержанности бурлила глубокая уверенность в себе.
Когда я поняла, что он и его товарищи по команде собираются уходить, то подумала попросить его номер телефона или дать ему свой. Я очень хотела, но не могла. Не хотела, чтобы он чувствовал себя так, будто обязан позвонить. Конечно, я хотела, чтобы ему захотелось позвонить. Действительно хотела. Но внушила себе, что мы еще увидимся где-нибудь поблизости. Это был университетский городок, а не большой город. Я бы на него наткнулась. Как оказалось, мне не пришлось ждать такого шанса.
Должно быть, он сунул записку мне в сумочку, когда пожелал спокойной ночи. Я нашла ее, вернувшись домой:
Если бы у меня был твой номер, мы могли бы поговорить, и я бы рассказал тебе что-нибудь забавное.
Внизу записки он написал свой номер телефона.
Перед сном я поискала, что значит слово «полигистер». Я рассмеялась и поверила ему.
* * *
– Все еще не верится. Как же такое могло произойти?
– Мы все потрясены.
– Здесь никогда не случалось ничего столь ужасного.
– Да, такого не бывало.
– За все годы, что я тут работаю.
– Думаю, что нет.
– Прошлой ночью заснуть не смогла. Сна ни в одном глазу.
– Со мной то же самое. Никак не могу прийти в себя. Я почти не ем. Видела бы ты мою жену, когда я все ей рассказал. Я уж подумал, ее сейчас стошнит.
– Как же он мог такое устроить, довести до конца? Подобные вещи не делают по прихоти. Так не бывает.
– Страшно все это, да уж. Страшно и тревожно.
– Так ты его знал? Вы были приятелями?
– Нет-нет. Мы не дружили. Мне кажется, он ни с кем не сблизился. Он был одиночкой. Уж такой характер. Держался особняком. Вещь в себе. Некоторые знали его получше. Но… сама понимаешь.
– Просто с ума сойти. Кажется, что это нереально.
– Да, это ужасно – и, к сожалению, очень реально.
* * *
– Как там дороги?
– Неплохо, – говорит он. – Немного скользко.
– Хорошо, что хоть снега нет.
– Надеюсь, и не будет.
– Похоже, снаружи холодно.
По отдельности мы оба ничем не примечательны. Мне кажется, об этом стоит упомянуть. Сочетание наших элементов – долговязости Джейка с моей откровенной низкорослостью – не имеет смысла. Одна в толпе, я чувствую себя стиснутой со всех сторон, незаметной. Джейк, несмотря на свой рост, тоже сливается с окружением. Но когда мы вместе, я вижу, что люди смотрят на нас. Не на него и не на меня, а на нас. По отдельности я теряюсь на фоне толпы. Он тоже. Как пара мы выделяемся.
1
Полигистер – ученый-энциклопедист.
11
Ипсеити (англ. Ipseity) – индивидуальная идентичность, самость; термин, встречающийся в философии, психологии и других сферах. Устоявшегося и общепризнанного перевода на русский язык не существует, встречаются такие варианты, как самость, самостность, яйность, я-ковость, уровни «я», чувство self и т. д. – Здесь и далее прим. перев.