Кластер

– Юля, это Максим, – сказали из коридора. – Алиса уже спит?

Юлька зевнула.

– Куда там, – пробормотала она себе под нос, – спит она. Любит и ждёт.

Алиса вздохнула.

– Минуту не входи, – предупредила Юлька и, щёлкнув замком, поскакала к себе.

Ещё до Макса в комнате оказался аромат его kenzo. Яркий сандаловый запах, очень приятный, если в гомеопатических дозах. По крайней мере, Алисе когда-то нравился.

Макс сделал несколько аккуратных шагов и остановился.

– Лис? – тихо позвал он. – Ты как?

Алиса тряхнула головой и приподнялась.

– Плыви уже сюда, – позвала она в ответ, – выпьем.

Он не сразу привык к темноте. Он и так почти не видит, а тут – темень. И всё же Макс как-то прокрался. Обхватил её за плечи, затем провёл рукой по волосам и скользнул губами к кончику уха. Сейчас укусит…

– Это дурная привычка – спать в одиночку, – шепнул он.

Алиса хмыкнула. Она вдохнула kenzo и почувствовала, как ей становится спокойнее. С ним всегда так. Алиса тронула Макса за руку: какая эта рука горячая! У неё самой – вечно замёрзшие ладони. На концертах так вообще лёд. Лёд…

– Будешь Массандру? – спросила она, бодая Макса в щетинистую щёку. Макс вместо ответа снова напал на её ухо.

– Какое свинство, что сейчас нужно идти, – в какой-то момент тихо сказал он.

– Идти? – Алиса встрепенулась. – Куда идти?

Макс вздохнул. Он попробовал Алису приобнять, но она тут же отстранилась.

– Максим, куда нужно идти? – уже в полный голос повторила Алиса.

Тот нерешительно поёрзал и всё же отсел чуть в сторону.

– Лис, из местной безопасности приходили, – сказал он, слегка похлопывая себя по ноге, – следак должен с тобой поговорить. Народ же пострадал.

– Ты с ума сошёл? – тихо спросила Алиса. – Нас после всего полтора часа заставляли подписывать дикие бумажки. А теперь ещё и допрос среди ночи?!

Макс поднял вверх руки, будто сдаваясь.

– Солнце, ты же знаешь, что мы никогда не ходим к ментам. Ты не ходишь. Никогда. Но тут случай уж больно… – Макс помолчал, подбирая слова. – Случай ни на что не похожий. И там не из КВНа ребята, совсем. Я уже общался.

– Не из КВНа… – повторила Алиса. – И когда?

– Ну, ты же понимаешь, раньше сядем – раньше выйдем.

– Ох, – скривилась Алиса, – избавь меня от этих пошлых шуточек. Я тебе тысячу раз говорила, что терпеть их не могу.

Она встала и подошла к окну. Резко отдёрнула штору и прижалась лбом к стеклу. Внизу, где-то на дне пропасти между корпусами госкорпораций, вспыхивали и гасли огоньки. Это, наверное, новогодняя ёлка, которую они видели, когда подъезжали. Большая такая и очень иностранная – с белыми ангелами.

– Выйди, – сказала Алиса поднявшемуся вслед за ней Максиму, – я одеваться буду.

Из-за резкого спуска в скоростном лифте у неё разболелась голова. Макс хотел, чтобы их добросили по транспортному этажу «Микрона» на машине, но Алиса отказалась – идти пешком минуты три, а объезжать можно и все десять. На входе в управление безопасности, ещё до турникета, пришлось уже в который раз прикладывать палец к какой-то пыльной подушечке. Затем ждать, пока у охраны что-то с чем-то соединится и отпечаток опозна́ют. А потом всё равно расписываться в журнале посещений.

На 34-м этаже они вышли одни, Максим – чуть впереди. Алиса отметила, что он по-прежнему прихрамывает на левую ногу. Сломал её, когда катались на лыжах в Австрии. Уже год прошёл, а он так и не восстановился. И затылок стал совсем седым. Или он и был седой? Нет, кажется, ещё в прошлом году не был.

Не надо, наверное, было на него набрасываться. Из-за стрельбы и впрямь могли всех поставить на уши даже ночью. Иначе бы побоялись дёргать. А вот на эти долбанные здешние корпоративы больше ни ногой. Автоматы, допросы, пафосные мудаки какие-то лезут руки целовать…

Макс остановился, ожидая Алису.

– Вон туда, – сказал он, показывая на одну из дверей справа. – И Лис, я тебя прошу, без заведённости, окей?

Алиса кивнула. Она на секунду задержала взгляд на табличке «ОСИ “Микрон”. Зам. начальника Петрушевский Алексей Альбертович», и толкнула дверь.

Внутри было тесно, с потолка сквозь тёмный плафон еле проглядывала лампочка. Бо́льшую часть пространства занимал стол, погребённый под ворохом неопрятных папок. На другом сидел хозяин кабинета, отсутствующий взгляд которого упирался в стену. Хозяйский палец гладил верхнюю страницу расшнурованного «дела».

Петрушевский перевёл взгляд на вошедшую Алису, и его глаза мгновенно поменяли выражение. На хозяйском лице проступила радость от неожиданного, но приятного сюрприза.

– Алиса Юрьевна! – воскликнул он, суетливо привставая и зачем-то двигая с места на место папки. – Ну как хорошо, что вы всё же смогли зайти!

Он выбрался из своего низкого кресла и обеими руками указал Алисе на свободный стул. Алиса в ответ смерила Алексея Альбертовича оценивающим взглядом.

Высокий худой субъект с красным лицом не то гипертоника, не то изрядно пьющего человека. Широкую плешь на макушке обрамляют редкие сальные побеги. Маленькие глаза с поволокой смотрят искательно. Костюм вполне официально-тёмный, а вот ослабленный галстук – какой-то нелепой красно-зелёной расцветки, да ещё с машинками.

Она кивнула и прошла к стулу. Петрушевский же по-прежнему стоял в позе указующего гостеприимства и лучезарно улыбался.

– Представляться нет нужды? – спросила Алиса, когда они оба всё же уселись. Петрушевский покачал головой. – Это хорошо. Ваше имя, Алексей Альбертович, я тоже уже прочитала. У вас курят?

– Безусловно, – воскликнул хозяин кабинета. Он открыл дверку стенного шкафа и вытащил из него внушительную пепельницу в виде пузатого дракона; протянул и сигареты, но Алиса отказалась.

– Спасибо, у меня свои.

Она вытащила из сумки пачку и прикурила от любезно протянутой Петрушевским зажигалки.

– У вас ко мне остались ещё вопросы? – спросила она. – Мне казалось, что я всё уже рассказала вашим сотрудникам.

Петрушевский понимающе покивал.

– Вы понимаете, такое дело. Жаль, конечно, что приходится вас беспокоить. Моё начальство сожалеет… – Он вздохнул и сделал движение плечами, из которого можно было заключить, что Алексей Альбертович хотел бы развести руками, но стеснённые жилищные условия не позволяют. – Но надо, – неожиданно обрубил он.

– Хорошо. Про что будем разговаривать?

– Про Второй фронт.

– Про что? – удивилась Алиса.

– Про Второй фронт, Алиса Юрьевна. Во всех подробностях про него.

Алиса снова пристально посмотрела на Петрушевского. Он был весь внимание и предупредительность. Протянул ей пепельницу.

– Я не понимаю, о чём вы, – призналась Алиса, – это что-то про плакат, который держали… Как вы их называете? Мне же ваши говорили…

– Доарсеники.

– Да, – Алиса усмехнулась, – нелепое слово.

– Нелепое, – повторил за ней Петрушевский. – Так кто держал плакат?

– Они и держали. Кукла, по-моему, и такой… робот, наверное.

Петрушевский выхватил из ближайшей папки голубой квадратик бумаги и что-то на нём чиркнул. Затем бросил его обратно и снова уставился на Алису.

– Ну-ну, – сказал он, – и что же?

– Ничего. Что-то там было про «второй фронт». Но я не успела понять – стрелять же начали.

Петрушевский задумчиво закачался в своем кресле. Ничего не понимающая Алиса молча разглядывала плакат, красочно иллюстрирующий план эвакуации из здания. На нём схематичные человечки давили друг друга и выпрыгивали из окон. Наверное, это была такая профессиональная шутка.

– Так я жду, – неожиданно сообщил Алексей Альбертович.

– Чего ждёте?

– Ну как чего? Рассказа о том, когда вы решили пропагандировать идеи Второго фронта.

– Подождите, – сказала Алиса, нахмурившись, – кто пропагандирует идеи? Какого фронта? Вы вообще для начала бы объяснили, о чём вы.

И Алексей Альбертович объяснил. Скучным голосом, будто читая по бумажке, он сообщил, что Алиса давно находится на особом контроле у служб безопасности «Микрона». И, конечно, не только «Микрона» – на Старой площади тоже в курсе. И что даже удивительно, что ей был разрешён концерт на таком важном государственном мероприятии, на территории кластера. И что не стоило, конечно. Но, очевидно, разные влиятельные друзья, – тут Петрушевский гадко улыбнулся, – продавили решение. И вот теперь самое время в подробностях рассказать. Особенно о подготовленном покушении.