Страница 37 из 57
Один раз он всё же разрешил себе взглянуть по сторонам, споткнувшись о кирку, и поднял её, несмотря на протест Анны. Голос у неё сделался совсем грудным, она будто зарычала. Простыла, видимо. Три шага в сторону много времени не отнимут, но поклониться свежей могиле надо, чтобы совесть потом не мучила, ведь не будь их здесь, не было б и трагедии. Как сейчас Богдан? Страшно подумать, а ещё тут он с грузовичком, да Варька с истерикой. Валить надо отсюда, валить…
Костя перешагнул через сугроб и замер. Яма как была пустой, так и осталась. Может, Михей две могилы вырыл — одну для Анны… Ладони аж в перчатках вспотели. Он хотел бежать от могилы, но не успел развернуться, как на него наскочил волк. Однако получил в брюхо фонарём. Костя перехватил освободившейся рукой кирку и отразил новый наскок. Волк повис на палке и упал, но не пролежал на спине и мгновения. Тогда Костя сделал шаг назад и потерял под ногами опору. Летел в яму он ровно — ударился и спиной, и головой, но сознания не потерял. Даже видеть будто чётче стал — волк стоял на самом краю. Вокруг него клубился пар. Костя потёр глаза. Дурак! Перчатки в снегу, и теперь глаза слезятся — только льда на ресницах не хватало!
Волк не уходил, но теперь наматывал вокруг ямы круги, явно намереваясь спрыгнуть вниз, но каждый раз отступал, протяжно воя. Соображал зверь, что обратно не выбраться. Костя думал о том же, моргая, чтобы остановить чёртовы слёзы. Он следил за зверем, не поднимаясь. Встанешь в полный рост, ещё решит, что не глубоко и прыгнет, а испытывать на прочность себя и нож не хотелось. Спина от удара болела, но не сильно, рюкзак, видно, смягчил приземление, и руками и ногами Костя уже пошевелил, всё цело.
Кирка осталась в руке, что хорошо — пока это единственное действенное оружие. И хорошо, что оно не впилось в него самого. Бог сберёг. Теперь бы он ещё и зверя увёл. Правда, кроме «Спаси и сохрани!» ничего на ум не приходило, но волк словно услышал слова молитвы и отошёл. Видно не знал, что на груди жертвы креста нет. Костя даже усмехнулся — как непредусмотрительно в Трансильвании.
Через пять минут он позвал Анну. Негромко, потому что понимал, что та, при виде зверя убежала, иначе давно бы уже заглянула в яму. Выбираться придётся самому. Костя поднялся, опираясь на кирку, и посмотрел вверх. Михей пока рыл себе могилу, как-то из неё выбирался без посторонней помощи. Хотя, возможно, у него была верёвка. Сейчас стены отполированы ночным морозцем. Костя попробовал их на прочность — прочны, не вскарабкаешься. Прыгай, не прыгай — не допрыгнешь, да и за лёд не уцепишься. Придётся выбивать в земле ступени.
В успех строительного предприятия верилось с трудом, но ничего другого пока на ум не приходило, и Костя принялся за работу. Если древний старик смог пробить землю, то ему стыдно не справиться. Да и итог лени будет плачевным. Пальцы в мокрых ботинках он уже не чувствует.
Первая ступенька появилась достаточно быстро, вторая уже с трудом, потому что нога постоянно соскальзывала с первой, с третьей он промучился, казалось, с полчаса. В итоге, когда выбрался, болела не только спина, но и всё остальное тело. С носа текло, но это Костя считал мелочью. Идти назад не имело смысла. Надо было проделать указанный покойным Михеем путь.
Фонарь погас, и Костя не стал его поднимать. Цепкая память не ошиблась, и при свете луны он вышел на дорогу, но потом вернулся назад, заметив странный сугроб, и не ошибся. Машина стояла почти вплотную к стволу ели, на крыше лежали нижние ветви, а те, что были обломаны у самого сугроба, прикрывали белый капот. Отличная маскировка — в армию бы этих идиотов заслать. Дерево явно ломал Богдан, но если он прятал машину от жены, то откуда Анна узнала о ней? Может, конечно, они возвращались домой этой дорогой, и всё раскрылось. А если нет…
А «если нет» не имеет сейчас значения, потому что надо раскидать к чертям собачьим все ветки и попытаться завести несчастный сугроб! И Костя вновь принялся за работу, ещё не очень представляя, как будет разгребать снег под колёсами. Только бегать по лесу искать Богдана он не станет. Ему нужно вывести этот шарабан на дорогу во что бы то ни стало и увести эту дуру отсюда. И забыть этот грёбаный фольклор к чёртовой матери. Только знакомства с румынской полицией им не хватало для полного счастья!
Из последней ветки Костя сделал метлу и попытался хоть немного очистить колёса. «Тойота» не вездеход, но чем чёрт не шутит в Трансильвании! Он дрожащей от работы рукой открыл дверь и, затаив дыхание, вставил ключ в зажигание. Мотор, к счастью, заработал, и Костя, подождав малость, нажал на газ. Получилось. Богдан себя жалел. Всё просчитал, засранец! Но сейчас Костя желал его видеть. Его и Варю. Прощание не должно быть слишком долгим и уж явно не болезненным. Можно и в деревню не возвращаться. Варька переживёт без одежды. В городе новую купят. Документы при нём. И чёртова тетрадь со сказкой тоже. Так что направление — Бухарест.
Именно туда он и направился, решив, что недостаточно далеко отошёл от деревни, чтобы оставить грузовичок позади. И не ошибся. Грузовичок стоял на прежнем месте, а Богдан раскидывал лопатой снег. Вари не было видно ни в кабине, ни на улице. Богдан тяжело оперся о лопату и стал ждать, когда Костя припаркует машину. Видимо, выдохся, и Костя решил сразу встать зад к заду, чтобы привязать трос.
— Какая неожиданная встреча, — хмуро пошутил Богдан, и Костя даже не улыбнулся.
— Где Варя? — спросил он, опустив приветствие.
— Дома. Ждёт тебя. А ты думал, я потащу её с собой? Я похож на идиота?
Нет, он походил на смертельно уставшего человека. На последних словах Богдан закашлялся и схватился за сердце. Костя даже выставил руку, чтобы поддержать его, но получил по пальцам.
— Я в порядке.
Богдан даже отступил, но Костя в свете габаритов успел заметить на свитере кровь.
— Вы ранены?
— Ранен? Чем? — слишком быстро отозвался Богдан. — Поцарапался сильно.
И то верно, свитер на боку болтался лохмотьями, а где начиналось кровавое пятно, уже было не разобрать. «Вдруг это кровь отца», — промелькнуло у Кости в голове, — «Тогда не стоит акцентировать внимание. Ему писец как тяжело сейчас…» И Костя спросил про трос. Богдан кое-как взобрался в кузов и упал на живот. Костя захлопнул дверь «Тойоты» и бросился к румыну.
— Не подходи! — прорычал Богдан, и Костя убрал ногу с подножки.
Богдан поднялся и дополз до ящика. Бросил Косте трос.
— Дальше сам.
Костя отвернулся. Не похоже на царапину, но лучше не лезть. Цель одна — попасть в деревню и забрать Варю. Остальное его не касается. На остальное ему плевать. Даже на этого идиота, который по глупости потерял отца и вскорости потеряет жену, потому что не вылечил её вовремя. Что Богдан собирается делать в деревне один, Костя не желал знать. Он прикрутил трос и крикнул румыну сесть за руль. Сначала хотел спросить, в состоянии ли тот вообще сделать это, но передумал. Богдан слишком гордый, чтобы признаться даже в очевидной слабости.
Румын сполз с кузова, чуть постоял, держась за открытый край, а потом медленно двинулся к кабине, но не открыл её.
— Ты видел Анну? — вдруг спросил он.
Странно, что Богдан так долго тянул с вопросом. И вопрос глуп — как он мог иначе найти машину. Видно мужику реально хреново, и здравая мысль запаздывает похлеще, чем у жирафа.
— Она проводила меня до кладбища, — ответил Костя, не открыв дверь своей машины. — Но потом появился волк, и она убежала.
— А ты? — едва слышно спросил румын.
— А я отбился от твари и пошёл дальше. Она сказала, куда идти, заранее,
— соврал Костя, не желая упоминать Михея.
— Ты убил волка? — спросил Богдан едва различимым шёпотом.
— Нет, прогнал. Вернее, он сам убежал. И я этому рад.
— Я тоже, — прохрипел Богдан и открыл дверь машины. — Давай, тащи.
Вытащили довольно быстро, и только Костя бросил Богдану трос, как получил приказ уезжать. Теперь он точно знал направление. Только за вторым поворотом притормозил на обочине, решив дождаться Богдана, но прошло более пяти минут, но тот не появился. Костя развернул машину и вернулся к грузовичку. Кабина была пуста.