С волками на Вы

молчит.

— Холодно? — спросил Богдан заботливо, и Варя вновь поразилась мягкости его голоса. Какой-то неестественной, не вяжущейся с его медвежьей фигурой.

Варя пожала плечами как-то тоже невнятно. Правда, она и не была уверена, что дрожит от холода. Но Богдан вернулся со свитером. Да будь он проклят! Хотя нет, другой, не с него снятый, а с Анны… От этой мысли Варю затрясло ещё сильнее, но руки сами собой поднялись навстречу Богдану, и если бы он не ограничился одёргиванием свитера, она б не оказала никакого сопротивления, как и той страшной ночью.

— Сейчас согреешься, — пообещал хозяин без привычного смешка и принёс из кухни уже заваренный чай.

Варя стиснула трясущимися руками чашку и погрузила и так уже красное лицо в пар. Где Костя? Куда он запропастился?! И наконец она сумела озвучить вопрос, запив страх крохотным глотком.

— А я б тоже хотел это знать, — ответил Богдан без всякого сарказма, и Варя похолодела даже в волчьем свитере. — Я уже пешком дошёл, а он был на грузовичке.

— Я не понимаю… — пролепетала Варя и так и осталась с раскрытым ртом, не отыскав на языке продолжение фразы, но Богдан достаточно быстро оборвал её молчание:

— А я не хочу понимать. Во всяком случае, боюсь сделать скорые выводы. Пожалуйста, поешь. Упрашивать тебя не входит в мои планы.

Хотелось спросить, а что входит в ваши планы, но язык вновь не слушался. Глаза опять оказались на мокром месте. Богдан, сжав губы, схватил свою чашку и ушёл в кухню. Варя осталась сидеть, точно палку проглотила. Какой там оладушек! Она не в состоянии глоток сделать, хотя пара давно нет. Где Костя? Не очень-то верилось в слова Богдана. Где он сам был и почему оставил машину? И что с Анной?

— Возьми!

Сердце так стучало, что заложило уши, и Варя не заметила возвращения Богдана. Перед ней на столе лежали перчатки с волчьими когтями.

— Пей чай, а не грей о него руки. Я сейчас наколю дров на утро и разожгу камин здесь и наверху. Хотя сомневаюсь, что ты нынче уснёшь.

Теперь сердце остановилось. Так, наверное, и зарабатывают сердечные приступы. Варя вскочила и кинулась Богдану наперерез.

— Что ещё тебе надо? — остановился румын.

Она боялась смотреть в его тёмное лицо, но выбора не было — ей нужен ответ.

— Где Костя?

— Я ответил, что не знаю. Я просил его ехать к тебе, но он этого не сделал. Другое ты услышать от меня не хочешь.

— Что? — одними губами спросила Варя.

— С ним были ваши документы. Наверное, деньги тоже. И его ничего не останавливает уехать…

— Что? — теперь уже в голос выдала Варя. Руки бы и в волчьей шкуре сейчас похолодели.

Богдан уставился в пол.

— Я уже сказал, что не хочу так о нём думать. Во всяком случае, до рассвета.

— А потом?

— Я знаю только, что сейчас мне надо наколоть дров, пока не стемнело, и ты не стала стучать зубами. У меня по-прежнему двое, о ком следует заботиться — отец и теперь ты. Не стой у меня на пути. Вернись к чаю. Я не терплю непослушания в таких простых вещах.

Он отодвинул её в сторону, и Варя схватилась за плечо. Будто калёным железом прикоснулся. Зато тело согрелось, и она ринулась наверх, лишь за хозяином захлопнулась входная дверь. Ключ продолжал лежать на столе, куда его и положил Костя. Она схватила его машинально, а вот за пояс под свитер сунула уже сознательно. Только не хватало, чтобы этот идиот запер её, как отца. Потом сунулась в рюкзаки — паспортов действительно не было, как и бумажника Кости со всеми их деньгами и банковскими картами. Его-то Костя точно взял сам — ради прав, но вот паспорта явно дело рук Богдана. Костя просто не заметил пропажу или не хотел её пугать больше, чем напугал исчезновением ключей. Но сейчас было страшно до ужаса. Где Костя? Что он с ним сделал? Ещё одна авария? Как с Анной?

Мысль стреляла одна за другой и всё мимо. Варя оставалась на ногах, хотя и понимала, что правда может оказаться куда страшнее предложенной Богданом. Костя не мог её бросить, но его могли заставить… В тишине она чётко слышала удары топора и вздрагивала при каждом новом звуке. Новые вязанки для просушки. Будто ничего не произошло. Он чудовище. И она с ним один на один. Михей не в счёт. Варя вытащила ключ и заперлась изнутри. Потом с трудом придвинула стол к двери в ванную. Заодно обмотала ручку Костиной футболкой, хотя и не была уверена, что это поможет. Окно закрыто, но разбить его Богдану ничего не стоит, но разве у неё есть другой выбор?

Глава XIX — Ключи

Костя два раза разворачивался, усомнившись, что выбрал верное направление, и потому перестал считать время, которое потратил на бесполезный путь. Только знал по солнцу, сколько осталось до темноты, и решил наконец идти прямо, куда бы дорога не вела. В одном кармане фонарь, в другом — дурацкий нож. Не особо хорошее снаряжение против волков, но другого нет. Волков, впрочем, тоже. Волк, из-за которого он потерял машину, был исключением. Похоже, на дорогу серые твари не выходят, а он не такой дурак, чтобы плутать в лесу ради срезанного километра под боком у зверья да ещё и в обуви не по ноге.

Ног он уже и без сугробов не чувствовал. Пальцы, кажется, окаменели загнутыми кверху, и валенки теперь не то, что не потерять, их уже и не снять будет, когда он доберётся наконец до жилья. Что Варька успела нафантазировать, страшно подумать. Хоть бы у Богдана хватило ума не пойти на его поиски — он не простит себе, если Анна что-то сотворит с собой, оставшись одна. Варька не в счёт. Она вообще овощ во всех критических ситуациях. Пусть Богдан ни на шаг от жены не отходит. Чёрт, как люди без мобильников живут!

Ноги заплетались — Костя уже просто сбивал снег, словно снегоступами, от которых бы сейчас не отказался. Странно, что в машине их не было. Видно, в лесу Богдан не гуляет без явной надобности. Сколько ещё? Сколько? Костя готов был орать вопрос. Всё равно ответить некому. Или есть кому. Волк! Костя замер. Один. Как и тогда. Только колёс нет, чтоб напугать.

Он сунул руку в карман за фонарем, но достать не успел — волк дал дёру. Прямо по дороге, и Костя побежал следом. Ему показалось, что он видел его раньше — если это не тот, которого он чуть не сбил, то это, возможно, один из волков Богдана. Уже стемнело. Он мог выпустить их погулять. Вдруг деревня за поворотом. Или даже сам волчий хозяин.

Нет, румына не было, и волк тоже исчез. Однако деревня была. Только вот что странно, в трактире все окна оказались тёмными. Совершенно. Костя замер на мгновение. Неужели они отправились на его поиски? Надо же! Чёрт!

Откуда-то взялись силы, и он побежал по дорожке, прямо к крыльцу, но отчего-то не взошёл на него и обернулся. В темноте он увидел фигуру. Юбка. Значит, Анна. Он позвал её, но она не отозвалась. Где Богдан, чёрт возьми?! Он почти выкрикнул вопрос, когда Анна сделала к нему шаг. Без тулупа, в платье, сером, шерстяном и всё равно тонком для вечернего морозца, который жестоко проникал под куртку и пощипывал пальцы сквозь перчатки, которые Костя, к великой радости, обнаружил в кармане. Грудь Анны вздымалась от тяжёлого частого дыхания. Ей без сомнения было плохо.

— Анна, вы в порядке?

Она покачала головой и отошла от сарая. Теперь на неё падал свет луны, обнажая болезненную бледность.

— Вы почему раздеты? — продолжал вопрошать Костя.

— За дровами выскочила, — прохрипела она наконец, — Думала, Богдан наколол, а нет, не наколол.

Говорила она очень медленно, как и шла, и Костя поспешил протянуть руку.

— Обопритесь, — Он даже подтолкнул её к крыльцу, и Анна покорно поднялась на ступеньку. — Где Богдан?

— Не знаю, — ответила она, не оборачиваясь.

— А Варя?

— Тоже не знаю.

Анна привалилась к двери лбом. Костя вздрогнул. Наверное, Анна спала, когда они оба ушли. Конечно, Варька мозг Богдану выела требованием отправиться на поиски. Чего только он её взял с собой? С ней же и метра не пройдёшь. Может, они, конечно, на лыжах. В темноте, увы, не видно лыжни.