Страница 37 из 63

Когда проснётся ведьма

Науменко Александр С.

- Хватит нести весь этот бред, - уже спокойнее, но всё ещё зло говорила она. - Мне достали твои церковные проповеди. Меня достало, что ты своего сыночка считаешь маленьким ребёнком, хотя он уже давным-давно взрослый мужик. У него есть семья, и нечего совать свой мокрый нос в наше грязное бельё. Иначе, этот нос можно и отрезать.

Марина пальцами показала ножницы.

- Если нет собственной жизни, так хотя бы не лезь в чужую. Я пыталась для тебя стать хорошей, но ты меня изначально приняла в штыки. Хотела суку, так получай. Ведьму? Держи.

Она переступила порог, делая шаг, с ненавистью глядя на женщину, которая испуганно попятилась, хватаясь рукой за сердце, пытаясь скрыться за широкой спиной опешившего священника. Тот всё ещё разглядывал собственную руку, где минуту назад находился телефон, а теперь только одни обломки.

- Да что ты всё за сердце хватаешься? Когда ты уже сдохнешь наконец, и не станешь портить жизнь другим.

Девушка буквально выплюнула эти слова, после чего зашла обратно в квартиру, громко хлопнув дверью. Сердце билось сильно, грозя выпрыгнуть из груди, а виски пульсировали. Красная пелена постепенно спадала, окрашивая мир в привычные краски.

- Уф, ну это я и дала.

Ошеломлённо покачав головой, Марина поглядела в глазок. Взяв побелевшую, чуть ли не терявшую сознания Василису Ивановну, отец Павел повёл её к лифту, дожидаясь, пока приедет кабина. Вскоре створки разошлись, и оба исчезли внутри.

"Всё, капец. Сегодня жди скандала. Обязательно эта старуха пожалуется сынку".

- Да и я сама хороша. Следует сдерживаться.

Девушка прошла в комнату, усаживаясь на диван, нервно постукивая ногой, поглядывая на время, ожидая, когда с истерикой позвонит муж. Но наступил день, а после и вечер, и Денис вернулся, даже ничего не сказав.

- Общался сегодня со своей матерью? - не выдержав, поинтересовалась Марина за ужином.

- Ну да, - ответил он с набитым ртом. - Звонила в обед. И вечером тоже.

- И чего говорила?

- Да ничего такого. Как я. Ем ли нормально? О работе спрашивала.

- И всё? - удивилась благоверная.

- Ну да. А чего, случилось ли что?

- Нет. Просто спрашиваю.

"Неужели старая карга промолчала? Что-то на неё совсем не похоже. Может священник убедил молчать? А возможно демонстрация со стеклом и телефоном. Блин, надо же было так потерять контроль над собой".

Признаться честно, сама Марина тоже прибывала в шоке. Никогда такого не происходило ещё, чтобы она только с помощью своего голоса могла взрывать мобильники. И бабка не рассказывала. Да и не голос здесь, наверное, а сила гнева.

"Случайность? Нет, вряд ли. С трудом верится".

- Ты чем-то расстроена?

Супруга отрицательно тряхнула головой, покусывая нервно нижнюю губу. Муж, конечно, всё прекрасно видел, но настаивать не стал, как и всегда. Ему лучше отвернуться, чем начать вникать в проблему или просто пожалеть. Воспитание не то. Заботиться Денис мог только о матери, а с женой обращался, как будто так и должно быть. Она ведь железная, она ведь всё стерпит. Лошадь, которая вытащила его из болота, избавив от пьянки, устроив на работу. За это можно молчать и не жалеть. Зачем?

Слегка повернувшись, девушка взглянула на благоверного. Тот всё чаще пропадал на работе. Она вдруг поняла, что общего у них ничего не было. Они абсолютно разные люди. И как же долго к ней шло это осознание. В восемнадцать лет она выскочила замуж, а сейчас ей почти тридцать, и только сегодня открылись глаза.