Гибель Лириана

– Значит, вы здесь живете? – спросил Арион.

– Присаживайтесь, нечего стоять, вам далекий путь еще предстоит, – сказал старик, указал на два стула возле стола.

Маги присели, то же самое сделал и незнакомец, только сесть он решил на пол возле огня.

– Откуда вы знаете, что нас ждет долгое путешествие? – продолжал спрашивать гвермонд.

– А чего тут знать? Кто же еще просто так без причин прогуливается до Валунских гор?

– Верно. И как же вас зовут?

– Люди зовут меня по разному, но я предпочитаю, чтобы меня называли Р.

– Р? – удивился Брам.

– Коротко и ясно. Вам запомнится это на всю жизнь, уж поверьте мне. Обычные имена забываются.

– Меня зовут Арион, а это мой друг Брам.

Слово «друг» немного смутило Брама, но он ничего не сказал.

– Брам – это сокращение, верно? – спросил Р.

– Да, сокращение.

– И какое же полное имя?

– Это неважно, я не называю его.

– Ваша воля, – промямлил старик. – Чай-то будете?

– Нет, спасибо, – ответил Брам, – нам скоро выходить надо.

– Ну что же, очень жаль, он очень вкусный.

– Скажите, так вы здесь живете?

– Можно и так сказать. Я бы не стал называть это место своим домом. Но в другом понимании вещей – мой дом там, где я живу. Я отшельник, скитаюсь по окрестностям, выбираю тихие места для ночлега. Знаете, горы оказались идеальным вариантом. Сюда ведь никто не заходит. Кроме вас, конечно же.

– Что же вас заставляет вечно путешествовать и жить отдельно от всех?

– Мы, гвермонды, живем долго и без болезней. Путешествия я люблю, а вот жизнь города не очень.

– Так вы гвермонд?! – завопил Арион.

– Хорошо, что не Валунский гвермонд.

– Это еще почему?

– Тогда бы я погиб вместе с ними, а я живой и радуюсь всему, что меня окружает.

– Да уж, слава Лириану, что спас нас от такого злополучия.

– Нет, не нужно славить Лириана.

– Что значит не нужно? – Вопрос Ариона получился резким.

– А за что? – Р провел рукой по своей лысине. – Уберег нас? Да, спасибо уж за это. Но если подумать, то можно понять, что ваш великий Лириан допустил такое. Истребил целую расу, если так можно сказать.

– С одной стороны да, но мы ведь не можем винить в этом Лириана. Его волю нельзя осуждать, на то могли быть свои причины, хоть я и не могу себе их представить, – настойчиво защищал Арион бога всех богов и создателя всего мира.

Старик призадумался, опустил свою голову, тяжко вздохнул, а после спросил:

– А что если вообще нет никакого Лириана и его воли?

– О чем это вы?

– Ну, просто представь, что нет никаких богов, а уж тем более главного бога – Лириана. Нет их всех. А погибли Валунские гвермонды из-за жестокости людей.

– Как нет?! – вспылил Арион, пока Брам продолжал молчать. – Вы хотите сказать, что не верите в существование Лириана? Это ведь абсурд!

– Почему абсурд?

– Как можно в него не верить? Он ведь создал наш мир. Вот горы, в которых мы сейчас сидим, ведь их тоже он создал.

– Кто вам это сказал?

– Нас ведь с детства учат основам мироздания.

– Учат? Нам ведают россказни о великих богах. И делают это люди, которым рассказывают такие же сказки в самом детстве. Человек или гвермонд рождается и получает не просто хорошую историю, а готовые шаблонные ответы, чтобы отвергнуть саму идею изучения мироздания, о котором вы мне говорите, юноша! Вы ведь никогда не хотели задаться вопросом о том, как все появилось? Правильно? У вас есть готовая история, которую вам рассказали в детстве. И все. Больше никаких доказательств или теорий. Лишь данный с младенчества ответ, который вбит вам в голову, лишая вас возможности думать.

– Совсем не понимаю, как можно не верить в самого Лириана.

– Не понимаете, потому что не хотите. Я вам отвечу, как это может быть. Только сильный и очень храбрый человек или гвермонд может себе такое позволить. Такие, как я, а таких меньшинство, живут с осознанием того, что в конце не будет ровно ничего. Тьма, да и только. Мы не верим в то, что некий Лириан заберет нас на свои небеса и позволит нам вечно там отдыхать. После смерти все пропадет, ничего не будет. Мы также живем с пониманием того, что никто из богов не простит нам наши грехи. Если мы совершаем что-то плохое, то живем с этим вечно и понимаем, что виноваты в этом сами. Мы живем и знаем, что никакой помощи от богов мы не дождемся, поэтому думаем своей головой и пытаемся решать свои проблемы сами. Вот как живет гвермонд, который не верит в великого Лириана.

Арион смотрел на старика с вытаращенными глазами. В комнате повисла тишина, никто ничего не говорил. Вода в чайнике закипала, издавая булькающие звуки.

– Ценим ваше гостеприимство, – начал Брам, – но нам пора уходить. Извините, что потревожили вас.

– Жаль, что так быстро уходите, чайник только закипел. Я вас провожу.

– Не стоит, мы помним, как выйти.

Чародеи встали со стульев и направились к выходу. Закрывая за собой дверь, Брам услышал шепот старика. Р перестал говорить на их языке. Брам не сразу узнал, что это за диалект. Проходя коридоры, Арион аккуратно спросил:

– Мне показалось или Р говорил на другом языке?

– Не показалось. Очень знакомый, но не могу понять какой.

Они вышли в главный зал с колоннами, прошли половину пути. В конце появился дневной свет от главных ворот. Брам неожиданно остановился.

– Что случилось? – спросил его Арион.

– Я вспомнил, что это за язык.

– И?

– Сектомпский. Раньше мудрецы разговаривали на нем, чтобы общаться с животными.

– И что это значит?

– Он разговаривал… приготовься…

Сзади послышались шаги, словно за путниками бежали несколько десятков воинов. Маги обернулись и увидели бегущую на них многоножку. Вдали коридора послышался крик старика:

– МЕЗИРА, ПОРА ОБЕДАТЬ!

Многоножка приближалась. Даже издалека было слышно, как клацали ее клыки в предвкушении своей добычи.

– К выходу, живо! – закричал Брам.

Чародеи побежали в сторону дневного света. Многочисленные шаги позади приближались. Выход был уже совсем близко, но Брам, обернувшись, увидел, что убежать не получится. Многоножка была готова преследовать свою жертву не только в подземелье.

Но едва они выскочили из пещеры, Брам моментально развернулся, вытянул руку с факелом перед собой, а второй создал в воздухе знак воздушного потока, чтобы применить больше силы, чем он мог сделать с силой огня.

Огромное пламенное облако образовалось перед магом, прогоняя многоножку. Она была не способна выйти из пещеры, боясь огня, но Брам не мог долго поддерживать такое пламя, чтобы вечно сдерживать Мезиру.

Арион, стоя позади, сложил руки в символ веры, поставил ноги вместе, а руки вытянул в стороны. Брам не ощутил сильного толчка энергии позади него, но результат не заставил себя ждать.

С небес спустилась молния, с громом поразив часть скалы над воротами. Главный вход завалило валунами, перекрыв дорогу многоножке. Брам перестал поддерживать огонь, поняв, что потерял достаточно сил. Он посмотрел на своего юного спутника.

– Как у тебя это получилось?

– Я почувствовал ярость, и поток силы словно хлынул из меня.

– Даже не все хорошие шаманы смогут вызвать молнию, да еще так точно ее направить. Ты ведь мог меня задеть.

– Не задел ведь, – воспротивился гвермонд.

– Да уж, спасибо и на этом. Но лишний раз так не рискуй. Одному отправляться в такой опасный путь будет нелегко.

– Да, я понял.

– И все же, – не унимался Брам, – как ты это сделал?

– Символ веры, – хлестко и с гордостью ответил Арион. – Меня переполнила некая злость, и мне захотелось доказать, что вера в Лириана может победить.

– Старик останется навсегда в заваленных пещерах.

– Ты так думаешь? Наверно, есть еще выходы.

– Возможно, хотя, если подумать, то такие отшельники, как он, всегда выбираются из передряг. Они хитрые до жути, так что им помощь со стороны никогда не требуется.