Свидетели самоизоляции

– Мог бы позвать. – Девушка посмотрела на меня с явно наигранной обидой.

– Тебе еще рано смотреть такие сцены.

– Учиться никогда не рано.

Мы с Андрюхой с трудом удержались, чтобы не заржать, а Саша записала на свой счет еще одно очко.

– Все произошло неожиданно… – собрался я пуститься в нудные объяснения, но не успел, потому что на площадке произошли изменения. Сообразив, какую ошибку он допустил в начале встречи, Боря составил план спасения и, увернувшись от любимой в очередной раз, наконец-то перепрыгнул через невысокий заборчик и рысью помчался к лесополосе.

Зрители встретили неожиданный кульбит громкими возгласами и в целом положительно, потому что никто не хотел становиться свидетелем убийства, совершенного в состоянии аффекта.

– Я опять все пропустила, – вздохнула Саша.

– Ты плохо знаешь Лею, – вздохнул я.

– Будет продолжение?

– Еще какое! – хмыкнул Андрей. – Никуда не уходи.

Преследовать любвеобильного супруга Лея Давидовна не стала, даже за угол дома не зашла, не проверила, действительно ли Борис бежал в заросли. Вместо этого она отыскала на парковке «Хонду» Амалии, пару мгновений постояла возле нее, поигрывая битой и прикидывая, откуда лучше начать, а потом…

С одиннадцатого этажа раздался визг:

– Не надо!

…Лея перехватила биту и врезала по ближайшей фаре.

– Не трогай машину, сука!

Следующий удар пришелся по капоту и оставил на нем симпатичную с точки зрения уличного искусства вмятину.

– Не смей!

Еще два удара по капоту, и Лея Давидовна занялась крылом.

– Это уже не штука баксов, – сказал я, глядя на увлеченную жену нашего старого друга. – Если она не остановится, машину придется переделывать.

– Боря заплатит, – спокойно отозвался Потапов. – У него есть деньги.

Саша покачала головой, но говорить ничего не стала.

Лопнуло стекло водительской дверцы. С одиннадцатого этажа летели рыдания и ругательства, на которые «Хонда» жалобно откликалась сигнализацией. Народ безмолвствовал.

Подходил к концу первый месяц самоизоляции.

День, когда Москва остановилась

Известие о том, что стране приказано заняться самоизоляцией, в наш дом принесла Катерина. Помню, я как раз вышел из ванной, в которой расслаблялся последний час, чувствовал себя предельно умиротворенным, пребывал в превосходном расположении духа и был настолько ленив, что даже мысль о холодном пиве пряталась на задворках сознания и не вызывала желания немедленно отправиться к холодильнику.

Было хорошо.

Просто хорошо.

Настолько хорошо, что я не сразу почувствовал растекшуюся по квартире тревогу.

– С легким паром, – произнесла Катерина, глядя на меня в упор.

– Спасибо.

– Мы садимся на карантин.

– Мы с тобой?

– Мы с тобой и всей страной.

– Значит, скучно не будет, – попытался пошутить я, однако на лице Катерины не появилось даже тени улыбки.

– Президент сказал, что нужно сидеть дома.

– Долго?

– Сначала неделю.

– А-а…

– А потом наверняка продлят до конца апреля.

– Я тоже так думаю, – произнес я, потому что нет ничего лучше и безопаснее, чем искренне согласиться с мнением жены. Особенно в столь трудные для страны и всего мира дни. – Нас ждет тяжелое испытание, и я рад, что мы пройдем его плечом к плечу.

Не относитесь к этому заявлению серьезно: в тот момент я, конечно же, ёрничал, но только в отношении тяжести испытания, поскольку самоизолироваться в компании Катерины согласился бы любой нормальный мужчина. Ну хорошо, не любой, но многие. Во всяком случае, я еще не видел мужика, который при виде моей жены не сделал бы охотничью стойку.

На первый взгляд казалось, что в Катерине нет ни капельки тепла, но внешность обманчива, и поверьте на слово: неприступность – это всего лишь защитная маска, под которой скрывается пылкая, как вулкан Эйяфьятлайокудль, красавица. Главное – разглядеть таящиеся в темных глазах искры. И увидеть, что уголки губ Снежной королевы смотрят не вниз, а вверх, а значит, она всегда готова рассмеяться. Или улыбнуться. Поддержать шутку, потому что чувства юмора ей не занимать.

А еще Катерина высока, сто восемьдесят сантиметров и на каблуках выглядит вровень со мной, несмотря на мои сто восемьдесят восемь. Только не думайте, что моя жена – неуклюжая дылда, она профессиональный фитнес-тренер; обладательница гармоничной, женственной и отнюдь не атлетической фигуры.

Катерина встретила меня в красной майке и цветных домашних шароварах, которые мы купили где-то в Азии. Тонкая ткань мягко облегала фигуру, которую я только что хвалил, и заставила машинально залюбоваться женой. Поэтому следующие новости я слушал вполуха. Да и чего напрягаться?

Все равно в ближайшее время все только о них и станут говорить. К тому же при появлении Катерины я растерял всю блаженную расслабленность, мысли потекли совсем в другом направлении, уверен, вы понимаете, что я имею в виду. Но жена оказалась поглощена санитарными новостями, и от того, что я успел нафантазировать, пришлось отказаться. Или отложить до вечера. Но никто не мешал любоваться ее красивой…

– Ты меня слушаешь?

«Черт!»

– Конечно, слушаю. – Я почесал грудь. – Нам разрешено ходить в ближайший магазин и ближайшую аптеку. А что насчет супермаркета?

– Берешь машину и едешь.

– Тогда все в порядке.

Я надеялся, что мой уверенный тон успокоит Катерину, но ошибся.

– Ты не слышал? Парки закроют!

– Зачем?

– Чтобы в них не гуляли.

– Это я понял, но зачем?

Жена посмотрела на меня выразительно.

– Чтобы не было массовых гуляний и не жарили шашлыки? – догадался я.

– Именно.

– Ну закрыли и закрыли. – Я поправил халат, с грустью думая, что придется переодеться в домашнее. Потому что вместе с расслабленностью куда-то испарилось умиротворение, а без них таскаться по квартире в халате весьма глупо. – Когда ты последний раз была в парке?

И заканчивая фразу, понял, что в очередной раз ошибся с вопросом.

– Обычно мы катаемся по парку на велосипедах, – язвительно произнесла Катерина. – Странно, что ты не помнишь.

Учитывая, что велосипеды мы купили в прошлом году, «обычно» прозвучало несколько надуманно. Как и упоминание моей памяти, на которую я пока не жаловался. И никто из моих знакомых не жаловался. Особенно те, кто доставил мне неприятности… Однако я снова промолчал, поскольку еще во время прошлых семейных отношений твердо уяснил, что настоящая мужская мудрость – в умении вовремя останавливаться.

У женщин есть потрясающая особенность быть уверенными в своей правоте, даже когда они не правы, и чем дольше умничаешь, тем дороже потом обойдется.

Катерина выдержала паузу, давая мне возможность выразить несогласие, то есть нырнуть в бессмысленную и никому не нужную пучину спора, улыбнулась, увидев, что я в очередной раз проявил мужскую мудрость и твердую приверженность семейным ценностям, и сообщила наиболее возмутивший ее факт:

– А гулять можно только в радиусе ста метров от дома!

– Радиус в сто метров дает окружность в шестьсот, а это больше, чем беговая дорожка олимпийского стадиона.

– Ты сейчас прикалываешься? – прохладно осведомилась Катя.

– Да, – ответил я, не понимая, что заставило меня ляпнуть еще и эту глупость. – Пытаюсь отыскать в происходящем хоть что-то хорошее.

– Не пытайся, потому что гулять разрешено только с собакой. Остальным приказано сидеть дома. – Еще одна пауза. – Что скажешь?

А что тут скажешь?

Я не супермен, но объявление самоизоляции не произвело на меня особенного впечатления: последние новости из Европы не оставляли сомнений в том, что нас тоже закроют, вопрос заключался исключительно в сроках. Я не удивился, а вот Катерина, похоже, до последнего рассчитывала, что пандемия обойдет Россию стороной. Она растерялась и расстроилась, поэтому я подошел, обнял жену за плечи и крепко прижал к себе.